В Венесуэле оппозиция пытается сместить действующего президента, США вмешались неожиданно грубо во внутренний конфликт. Почему это важно для постсоветских стран?

23 января спикер национального парламента Хуан Гуаидо принял присягу в качестве «врио президента». При этом в мае 2018 г. на общенациональных президентских выборах одержал победу Николас Мадуро, набрав 68% голосов. Верховный суд Венесуэлы и Конституционная ассамблея, созванная после выборов 2018 г. для реформ страны, не признают парламент.

Таким образом, в стране сложилась классическая ситуация двоевластия, чреватая гражданскими столкновениями, в которую на одной стороне вмешались внешние игроки. Оппозиция, контролирующая парламент и имеющая значительную поддержку «улицы», пошла в наступление. При этом судебная и исполнительная ветви власти поддерживают действующего главу государства и не признают парламент.

Тем не менее, это не помешало в течение нескольких часов после самопровозглашения «врио президента» признать его в качестве легитимного главы государства США, Канаде, Аргентине, Бразилии и ряду других стран, следующих в русле политики Вашингтона по этому вопросу. Фактически, в Венесуэле извне созданы структуры параллельной власти.

Мадуро ожидаемо разорвал дипотношения с США и потребовал от американских дипломатов покинуть страну в течение 72 часов. Госсекретарь США Майк Помпео отверг это требование, заявив, что американские дипломаты никуда не собираются и будут выстраивать отношения с «новым президентом». На вопрос о применении США силы в случае угрозы их дипломатам американский президент Дональд Трамп сообщил, что «возможны любые варианты».

Армия Венесуэлы заявила о поддержке конституционного порядка и непризнании самопровозглашенного президента Гуаидо. На улицах Каракаса собрался многотысячный митинг в поддержку действующего президента Мадуро.

Тем не менее, возможности мобилизации уличных митингов и поддержка действующей власти со стороны армии не гарантируют ситуацию в стране от дестабилизации. Растут риски перехода противостояния в фазу открытого гражданского конфликта, происходят уличные стычки, есть жертвы.

Беларусь, Казахстан, Россия и другие страны СНГ признали президентские выборы 2018 г., на которых победил Мадуро. МИД России выступил 24 января с жестким заявлением по ситуации в Венесуэле, Владимир Путин позвонил Мадуро. Наиболее теплые отношения с Венесуэлой сложились у Беларуси. Александр Лукашенко в поздравительной телеграмме в 2018 г. заверил Мадуро, что «в лице Беларуси Венесуэла имеет надежного соратника и союзника». Летом прошлого года президент Беларуси назвал Венесуэлу «братской страной».

Беларусь и Венесуэла сотрудничают в строительстве и энергетике, хотя взаимная торговля невелика. Известными проектами стали возведение белорусских агрогородков и попытки наладить поставки венесуэльской нефти в Беларусь. «Белоруснефть» ведет добычу нефти в Венесуэле на 13 месторождениях. Широко сотрудничает с Венесуэлой «Роснефть».

Попытка госпереворота в Венесуэле обращает на себя внимание несколькими моментами, актуальными для постсоветских стран.

На первый взгляд, венесуэльские события напоминают вмешательства США в Ливии, Сирии, Украине, руководители которых также были объявлены «нелегитимными диктаторами». Схема известна: непризнание выборов, требование уступить власть оппозиции на фоне уличных акций протеста и раскола в правящей верхушке, а затем признание новой власти после переворота. Здесь же признание произошло заранее, авансом.

В Венесуэле даже значительная поддержка главы государства со стороны легитимных ветвей власти, «улицы» и силовиков не помешала США осуществить политическую интервенцию. Более того, фактически за счет вмешательства искусственно легитимируется и накачивается «альтернативный» центр силы в стране, наряду с действующей властью. При этом дипломатические отношения служат инструментом такого вмешательства, международной делегитимации правительства Мадуро и даже шантажа.

Во-вторых, видно, как стремительно разрушается самобытная экономическая модель Венесуэлы, о которой заговорили в 2000-е гг., оказавшись без благоприятной внешнеэкономической конъюнктуры. Она тянет за собой политический режим, ломая казалось бы успешный политический транзит от Чавеса к Мадуро.

Внешнее вмешательство происходит в Венесуэле на фоне тяжелейшего экономического кризиса. В стране была выстроена экономическая модель под брендом «социализм ХХI». Государство поставило под контроль ключевые предприятия в нефтедобыче и других сферах, используя вырученные средства для повышения уровня жизни населения.

Это позволило в разы снизить бедность и поднять доходы граждан за счет высоких экспортных цен на энергоносители в 2000-х гг. Но лишившись экспортной выручки в последние годы из-за падения мировых цен на нефть Венесуэла угодила в экономическую пропасть. К концу 2018 г. инфляция превысила в годовом выражении миллион процентов.

Мадуро – преемник харизматичного Уго Чавеса, работавший министром в его правительстве. Передача власти Мадуро после смерти Чавеса прошла в штатном режиме. Однако спустя несколько лет система разбалансировалась.

Сам факт вмешательства в дела суверенного государства, переживающего кризис, не нов для современной политики западных коалиций. Примечательны скорость и грубость операции «новый легитимный президент» в Венесуэле. И, что немаловажно, использование дипломатических отношений как переключателя между неугодным старым и новоиспеченным «главой государства».

Как застраховаться от такого сценария постсоветским странам? Многим из них, сохраняющим сегодня стабильность, свойственна лидерская модель политической системы с высокой централизацией власти. Многие из них критически зависят от внешнеэкономической конъюнктуры и экспортных цен. Наконец, предстоит решение задачи транзита власти. Эти три фактора делают страны региона потенциально уязвимыми для вмешательства извне с целью смены режима. Очевидно, что даже при высокой степени контроля внутренней политики, защититься невозможно без прочного союза в Евразии, обеспечивающего военно-политический и экономический зонтик.

Вячеслав Сутырин