Несмотря на провальные итоги референдума, в начале прошлого месяца парламент Македонии проголосовал за смену названия страны и внесение соответствующих поправок в конституцию. 25 января соглашение ратифицировал и греческий парламент, что открыло для Македонии путь в НАТО, а уже 6 февраля страна подписала протокол о вступлении в Североатлантический альянс. О том, как проходил процесс смены названия страны, о позиции Греции по этому вопросу и о планах Альянса на Балканах корреспондент «Евразия. Эксперт» узнала у научного сотрудника Отдела современной истории стран Центральной и Юго-Восточной Европы Института славяноведения РАН, эксперта по Балканскому полуострову Георгия Энгельгардта.

- Георгий Николаевич, как развивались события на политической арене Македонии после провалившегося референдума?

- Референдум 30 сентября 2018 г. был необходим для смены названия государства, но он не преодолел порог явки избирателей. Большинство населения «ногами» проголосовала против, но среди пришедших 90% проголосовало за смену названия. Первые дни западные политики были шокированы своеволием «балканских провинциалов» посмевших не прислушаться к агитации Ангелы Меркель, Йенса Столтенберга, Джеймса Мэттиса и других евроатлантических тяжеловесов, призывавших поддержать «смелое решение». Но затем дело вернулось в привычную колею.

Вместо воли большинства граждан «выражением воли народа» объявили позицию участников референдума, а политически процесс реформ был запущен через Парламент.

Бывшую правящую партию ВМРО-ДПМНЕ стали открыто и активно шантажировать – на многих ее депутатов завели уголовные дела, и прямо в зале заседания премьер-министр обещал закрыть эти дела при правильном голосовании с их стороны. 11 января этого года состоялось голосование, где во втором чтении 80 из 120 депутатов проголосовали за смену названия и конституционную процедуру, связанную с изменением. Более того, они изменили процедуру принятия решения по смене названия. Закон должен был быть подписан президентом Македонии, Георге Ивановым, а он отказывался это делать. Собственно, президент был одним из тех, кто призывал бойкотировать референдум. И там активно прорабатывался вопрос о том, что подобные изменения может принимать премьер-министр или глава профильного министерства в случае обструкции президента. Здесь четко прослеживается аналогия с историей с президентом Молдовы Игорем Додоном. Судя по всему, в Госдепе США вопросами этих стран занимаются люди, обменивающиеся между собой вариантами достижения необходимых целей. Но, как ни парадоксально, основные проблемы текущего соглашения заключались в позиции Греции.

- Почему? Ведь Греция по факту добилась смены названия Македонии.

- Действительно, данное соглашение в соотношении 90 к 10 учитывает позицию Греции. Но в Греции существуют сильные настроения, почти до 100%, за то, чтобы в названии соседнего государства вообще не было никакого слова «Македония». Как правило, всем иностранцам это кажется крайне странным и нерациональным. Но есть у греков и своя логика. Они достаточно давно живут на Балканах и прекрасно чувствуют возможную логику местных политических процессов.

Греки твердо убеждены, что само название «Македония» является замаскированной территориальной претензией на их северные земли.

Соответственно, они хотят полного отсутствия слова «Македония» в названии соседней страны, чтобы полностью исключить потенциальные виды на свое культурно-историческое наследие и территорию.

Да, ситуация странная, но это сегодняшняя реалия. Понятно, что Македония – достаточно слабая страна, с небольшим населением и рядом проблем, куда ей думать о завоевании территорий Греции. Тем не менее греки очень внимательно относятся к этим вопросам. Еще со времен Югославии у них имеется претензия к Белграду, почему южную республику СФРЮ назвали Македонией. Им не менее важно, чтобы на этом названии не успела выстроиться идентичность, а идентичность современной Македонии как раз и выстроена с претензией на античное наследие, что вызывает большое раздражение в соседнем государстве.

- Какую позицию сейчас будет занимать НАТО на Балканах?

- В последние годы Запад уделяет большое внимание завершению процесса «натоизации» Балкан. После смены правительства Македонии в середине 2018 г. и заключения при активном участии США Преспанского соглашения о смене названия страны между Скопье и Афинами греческое вето на пути евроатлантической интеграции страны было снято. Сейчас виден резкий скачок политического давления на Боснию и Герцеговину, вернее, на ее сербскую компоненту. После выборов 7 октября 2018 г. там не могут сформировать центральное правительство, потому что бошнякская Партия демократического действия (ПДД) и ее «как бы хорватский партнер» Желько Комшич (избранный голосами бошняков, а не хорватов) очень жестко поставили условием создания правительственной коалиции принятие плана действий по вступлению в НАТО. Хорваты и бошняки за интеграцию с Альянсом, а сербы против.

Точно так же активизирована аналогичная пропаганда внутри самой Сербии, и может, внешне она выглядит не сверхэффективно, в это стали вкладывать намного больше ресурсов, чем раньше. Подчеркивается масса позитивных эффектов от НАТО, несмотря на бомбардировки 20 лет назад. И всячески указываются плюсы от сотрудничества в прямом сопоставлении с сербско-российским взаимодействием. Пока это производит несерьезное впечатление, так как многие месседжи этой кампании явно заимствованы из пропаганды НАТО в Восточной Европе, но пару лет назад даже этого не было. Активно ведется антироссийская кампания – Москву обвиняют в информационных войнах, угрозе демократии, дестабилизации Балкан и т.п.

Пока приоритетом остается Косово, политическое давление на Сербию по евроатлантической интеграции будет минимально, но если вопрос с Косовом решится, то перед Сербией тоже будут активно ставить вопрос о вступлении в Альянс.

-Как вы думаете, подпишет ли Александр Вучич соглашение по Косову?

- Сейчас борьба вокруг соглашения по Косову еще в полном разгаре. Шансы 50 на 50, Вучич колеблется, и против этого решения настроено много людей даже в его окружении. Он даже не может монолитно опереться на свою партию, поэтому ситуация крайне непростая. Важный момент, что раньше от него очень требовали решения европейцы, но сейчас они уходят в свои проблемы, Макрон в ноябре собирался взять себе очки «косовского посредника», но как мы знаем, сейчас Франция занята собственным внутриполитическим кризисом. Традиционно в вопросах Косова участвовали британцы, но и они сейчас не в лучшей форме, не могут посвящать этому свои усилия. Поэтому вопрос остается открытым, и пока неизвестно, в какую сторону склонятся чаши весов.