Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД) распался – то, о чем портал «Евразия.Эксперт» информировал и предупреждал читателей уже почти два года, свершилось. После длительного периода обвинений в российский адрес в конце 2018 г. США сумели заручиться поддержкой союзников по НАТО и выдвинули заведомо невыполнимый ультиматум, который ожидаемо был проигнорирован. 2 февраля 2019 г. США официально объявили о начале процедуры выхода из ДРСМД. Однако это не значит, что Европа вновь неминуемо станет ареной противостояния Штатов и России: все чаще из уст политиков слышится словосочетание «безракетная зона». О том, что она из себя представляет и насколько эта инициатива интересна Москве и Вашингтону, читайте в материале независимого военного эксперта Александра Ермакова специально для «Евразия.Эксперт».

Россия на заявление США о выходе из ДРСМД немедленно ответила тем же – планируемые ответные меры военно-технического характера были оглашены на встрече президента Владимира Путина с министрами иностранных дел Сергеем Лавровым и обороны Сергеем Шойгу. Озвученные на высшем уровне технические предложения полностью совпали с нашими прогнозами: сначала – относительно быстрая и простая разработка сухопутной пусковой установки для крылатой ракеты большой дальности комплекса «Калибр», вероятно, на основе берегового противокорабельного комплекса «Club-M»; затем – баллистическая ракета средней дальности с маневрирующим блоком.

Однако сейчас хотелось бы остановиться на другом предложении, которое прозвучало как из уст Путина, так и неоднократно (хотя несколько нестройно) оговаривали Вашингтон и Брюссель, и которое сейчас в более откровенной и явной форме прозвучало из Берлина. Речь идет о возможности создания «безракетной зоны» хотя бы в Европе.

Что предложено?

Путин, если приводить цитату дословно, сказал: «Исходим из того, что Россия не будет размещать, если такое оружие появится, ни в Европе, ни в других регионах мира, оружие средней и меньшей дальности, до тех пор, пока в соответствующих регионах мира не появится подобное оружие американского производства».

США и НАТО много раз говорили об «отсутствии планов» размещения новых ракет в Европе, но определенную двойственность вносит то, что, как правило, они говорят о «ядерных ракетах», в то время как официально начата разработка только неядерных систем. С другой стороны, это могут быть оговорки вследствие того, что ДРСМД в разговорной речи на Западе называется «Договором о ядерных силах промежуточной дальности» (Intermediate-Range Nuclear Forces Treaty, INF Treaty).

На днях представляющие две ключевые партии Бундестага ХДС и СДПГ Родерих Кизеветтер и Рольф Мютцених сформулировали предложение более конкретно.

Россия, согласно их предложению, могла бы разместить вызывающие споры комплексы с ракетой 9М729 там, где они точно не достигали бы целей в Европе, то есть за Уралом.

Очевидно, это предложение в будущем должно распространяться и на анонсированный «сухопутный Калибр», который уже точно будет обладать дальностью не менее 2000 км. В ответ США стоило бы допустить инспекторов на комплексы ЕвроПРО «Иджис Эшор» в Румынии и Польше, чтобы российская сторона убедилась, что в них действительно, как утверждают американцы, нельзя использовать крылатые ракеты семейства «Томагавк».

Последнее предложение, конечно, сомнительно – предложения взаимных инспекций уже не вызывали интереса у американской стороны. Однако это и не имеет особого значения: обвинения в адрес этих систем были удобны во время споров вокруг соблюдения ДРСМД сторонами, так как формально их трудно было опровергнуть.

Пусковые установки стандарта Mk.41 действительно подходят для «Томагавков», а «отличия в программном обеспечении и сопутствующем оборудовании», на которые упирают американцы, неочевидны, легко исправимы и внешне незаметны.

Сейчас же, когда мы вступаем в период свободного плавания сквозь шторм гонки ракетных вооружений, можно сосредоточиться на сугубо практических соображениях, которые говорят, что размещать крылатые ракеты в стационарных, уязвимых и обладающих малым боекомплектов наземных комплексах не имеет смысла.

Особенно при наличии почти сотни надводных кораблей и полусотни подводных лодок, несущих те же «Томагавки», но более скрытно и, как правило, в значительно большем количестве.

Для понимания разницы потенциалов: один заурядный эсминец типа «Арли Берк» имеет 96 пусковых установок стандарта Mk.41, а комплекс «Иджис Асхор» – 24 в наземных контейнерах. Конечно, большая часть пусковых установок надводных кораблей обычно снаряжается зенитными ракетами – не нужно думать, что американские эсминцы и крейсера плавают с сотней «Томагавков», без труда можно зарядить в них больше двух дюжин крылатых ракет, а ведь наземный комплекс ПРО должен выполнять и основную функцию.

Почему это может быть интересно России

Главная угроза для России в свете распада ДРСМД и главное, чего не должна допустить российская дипломатия – это возвращение в Европу американских ракет средней дальности, которые теперь, со сдвинувшейся границей НАТО легко возьмут под прицел всю европейскую часть страны.

При этом реальная проблема заключается не в привычных дозвуковых крылатых ракетах – они и так зримо и незримо присутствуют в регионе на морских и авиационных носителях (например, Польша закупила AGM-158В JASSM-ER с дальностью более 900 км), вполне сбиваемы и обладают значительным подлетным временем. Дестабилизационный фактор, как и в 1980-х гг., представляют собой баллистические ракеты, которые теперь будут оснащены маневрирующими высокоточными (и, конечно, в соответствии с современной модой нельзя не сказать очевидное – гиперзвуковыми) боевыми блоками.

Подобное практически неотразимое оружие с минимальным подлетным временем, постоянно направленное друг на друга, мягко говоря, способствует напряженной атмосфере.

А в случае серьезного кризиса само его существование и развертывание в приграничных регионах может спровоцировать войну, когда одна из сторон атакует, боясь прозевать удар противника. Конечно, в случае кризиса американцы смогут достаточно быстро перебросить свои ракетные комплексы, которые наверняка будут авиатранспортабельными. Но в этом случае это будет следствием сложной ситуации, а не ее причиной. Да и высокая демонстративная агрессивность этого шага, трактуемого как подготовка к нападению, будет вынуждать прибегать к нему с осторожностью.

При этом от размещения своих ракетных комплексов только в Центральном военном округе (не считая, конечно, Приволжского федерального округа) Россия в плане обороноспособности ничего существенного не теряет.

В случае нужды мы также можем быстро перебросить их в европейскую часть России. Причем нам это сделать еще и проще – ближе, не нужно заниматься политическими согласованиями, можно пользоваться ж/д транспортом, который привлекает меньше внимания, чем армады транспортных самолетов. Да и что греха таить – наши ракетчики-сибиряки смогут спокойно заниматься в рамках учебной работы освоением районов базирования «особого периода».

Интерес европейцев тут тоже понятен – их в развале ДРСМД волнует в первую, а также вторую и третью очереди то, чтобы их уютный полуостров евразийского континента не вернулся к неуютному состоянию холодной войны с сотнями направленных друг на друга ракет русских и американцев. Что они искренне будут добиваться предлагаемого сценария, можно не сомневаться.

Реализация предложения о «безракетной европейской зоне» зависит, таким образом, от инициаторов распада ДРСМД.

Американцы, с одной стороны, похоже, заинтересованы в противостоянии с Китаем, а не в спасении Европы, и вполне могут согласиться на это предложение. И, не утруждая себя распылением сил и уламыванием старых членов Альянса, сосредоточиться на укреплении своих позиций в Индо-Тихоокеанском регионе. Развертывания на Дальнем Востоке российским ракетчикам не избежать.

С другой стороны, если американцы захотят, то смогут быстро добиться на двусторонней основе, например, с Польшей или Румынией, приглашения развернуть у них ракетные комплексы. Однако пропагандистки обосновать это при наличии скоординированной позиции старой Европы и Москвы по «безракетной зоне» будет только труднее и затратнее. Но единственное, что в этом случае потеряет Россия по сравнению со сценарием, в котором эту зону не удастся реализовать вообще – это посильные для бюджета траты на перевозку нескольких железнодорожных эшелонов.

Александр Ермаков, независимый военный обозреватель