Людям становится все теснее на Земле: с каждым годом население планеты растет, а ресурсов, лишь часть из которых возобновляемые, становится все меньше. Однако космические программы есть далеко не у каждого государства, а такую общечеловеческую задачу, как освоение космоса, невозможно решить, не объединив усилия в мировом масштабе. «Евразия.Эксперт» публикует продолжение интервью с советником генерального директора S7 Space, кандидатом технических наук, членом Экспертного совета при Правительстве Российской Федерации Андреем Иониным. Эксперт раскрыл особенности современного развития ракето- и спутникостроения, проанализировал перспективы стран ЕАЭС в космосе, а также объяснил, в чем состоит главная проблема современной космонавтики и кому невыгодно создание международного космического права.

- Андрей Геннадьевич, в мировой космической промышленности наметился тренд на уменьшение спутников. С чем это связано?

- Да, на уменьшение цены и размеров. Думаю, у России и у ЕАЭС (не знаю насчет Китая), к сожалению, нет больших шансов прорваться на этот рынок. Связано это в первую очередь с развитием микроэлектроники, а здесь у нас нет больших успехов. Поэтому, если говорить в рамках всей Евразии, то, может быть, это станет рынком Китая. Но здесь надо уметь грамотно распределять свои ресурсы и понимать, что нельзя заниматься всем.

Даже Советский Союз надорвался на том, что занимался всем. А сейчас, когда экономика требует совсем другого уровня глобализации, пытаться, находясь в рамках ЕАЭС, где менее 200 млн населения, делать все, бессмысленно.

Все могут себе позволить только Соединенные Штаты и Китай. Китай – первый мировой рынок сейчас практически по всем позициям, от автомобилей до самолетов и смартфонов, плюс там 1,5 млрд населения и государственная воля, которая позволяет концентрировать ресурсы. Соединенные Штаты – 20% мировой экономики, это огромный финансовый навес и «пылесос» для умников со всего мира. Может быть, население там в 5 раз меньше, чем в Китае, но зато они притягивают к себе стартаперов со всего мира. А остальные страны должны просто понимать, что нужно концентрироваться на каких-то определенных областях.

- То есть нам сейчас важно найти свою нишу?

- Да, найти свои ниши, в которых будет вестись работа. Нормальное государство должно концентрироваться, но понимать при этом, где оно получит все остальное. А это оно может получить только у своих стратегических партнеров.

Правильно строить широкие технологические партнерства, чтоб иметь гарантии доступа к технологиям.

Ракетостроение – интересное направление, где, на мой взгляд, можно поиграть, потому что в спутникостроении мы, к сожалению, не конкурентоспособны и лидеров уже просто не догоним. В ракетостроении же ситуация попроще, есть потенциал и технологии. Если посмотреть на опыт Илона Маска, то особых технологических решений, кроме посадки, там нет. Маск на самом деле использует технологии 60-х гг., но делает он это очень правильно и бизнес-ориентированно, поэтому и достигает успеха на рынке.

У России же накоплен огромный пласт технологий, который сейчас лежит мертвым грузом. И если это взять все и дать людям правильную мотивацию (как в Америке дали эти технологии Маску), то, я думаю, здесь очень быстро можно будет продвинуться.

- Получается, в России, может, будет не один свой Илон Маск?

- Да. Проект по созданию многоразовой ракеты требует очень больших инвестиций, потому что по грузоподъемности ракета очень большая. А созданием небольших ракет могут заниматься, в принципе, и компании с гораздо меньшим оборотом, но почему-то в ЕАЭС таких проектов нет, хотя в Америке их сейчас очень много. Китай, кстати, тоже много маленьких ракет разрабатывает.

Делается все очень просто: дается доступ не к самым современным технологиям, которые есть у государства, а к старым.

И получается, что не надо тратить средства на создание разработок, и стартаперы будут с удовольствием их использовать. Вот это интересное направление и перспективное, особенно в контексте развития евразийской интеграции.

Если первое направление было чисто о бизнесе, второе – о ракетостроении, третье связано уже с будущим и с перспективой освоения космоса человечеством. Это очень философская категория, потому что главный вопрос, на который не может ответить ни американская лунная программа, ни российская, связан с тем, зачем вообще тратить такие колоссальные деньги.

Государство филантропией никогда не занималось, оно должно понимать, что оно с этого получит. Если оно просто потратит такую огромную сумму денег для того, чтобы предприятия работали, то это государству не надо. Сейчас и в Соединенных Штатах, и в России такой посыл: дайте нам $300 млн (это в США), а в России говорят о том, что только на создание сверхтяжелой ракеты надо 1,5 трлн или 20 млрд – а зачем? Государству что, заняться нечем? У нас и так много проблемных вопросов.

Самая большая проблема в том, что не видно каких-то национальных задач. Такие задачи видны в рамках всего человечества, но не в национальном масштабе.

Зачем человечеству осваивать Луну или Марс? Есть несколько объяснений, но все они носят общечеловеческий и философский характер. Первое связано с тем, что на Земле исчерпываются ресурсы, причем нефть и газ – еще не самые критичные. Самые критичные – редкоземельные металлы. Второе объяснение в том, что людей на Земле слишком много. Этот эффект подобен тому, как если какую-то посуду закрыть крышкой и очень долго нагревать. Давление внутри такой посуды возрастает.

- И будет взрыв?

- Да. Очень многие проблемы человечества связаны с тем, что нас просто слишком много в этом замкнутом пространстве. Если еще 100 лет назад на Земле жил миллиард, то сейчас живет почти 8 млрд. Давление, психическое и ментальное, нарастает, и нам нужно как-то выходить из этой ситуации. На мой взгляд, человечество оказалось в некоем цивилизационном тупике, связанным с появлением общества сверхпотребления.

Цель «потреблять, потреблять и потреблять» абсолютно бессмысленна, и некоторые общечеловеческие проблемы (исчерпание ресурсов и т.д.) связаны именно с этим. Человечеству нужны какие-то другие цели, которые выходят за рамки простого потребления.

Как раз освоение космоса является такой целью. Это устремление куда-то дальше.

Следующий вопрос связан с тем, что если человечество разумно (в чем есть сомнения), то оно должно снижать риски для своего рода Homo Sapiens. А на Земле, как известно, человечество очень уязвимо – это и пандемии, и метеориты, и ядерные катастрофы. Человечество очень рискует, оставаясь на одной планете. И поэтому для того, чтобы сохранить свой вид, а не погибнуть, как динозавры, нам нужно распространяться, чтобы снизить риски. Понятно, что, если человечество переселится на Луну, Марс или еще куда-то, то, даже если с Землей что-то произойдет, остальные колонии выживут. Маск, говоря о своем марсианском проекте, выдвигает именно этот тезис – необходимости планеты-дублера для человечества.

Пятый несколько неожиданный тезис связан с тем, что сейчас развитие современных технологий (цифровая трансформация) представляет угрозу для человечества, потому что люди вытесняются из производства в неизвестном направлении. Мы говорим о рисках, связанных с трансформацией самого человека (генная инженерия, частичная киборгизация). Развитие технологий, роботы, цифровая экономика – вообще говоря, большей части людей это не нужно. А если что-то не нужно, то рано или поздно оно будет уничтожено. При коммунизме такого не было, а при капитализме все, что не нужно, должно быть уничтожено как неэффективное.

- Это даже, скорее, не про капитализм и коммунизм, а про эволюцию?

- В рамках капитализма человек должен зарабатывать деньги, а при коммунизме, на самом деле, главной идеей было, чтобы человек развивался. Ведь какой лозунг коммунизма? «От каждого по способностям, каждому по потребностям». Ты отдаешь, что можешь, а взамен получаешь все, что тебе нужно. При капитализме же есть люди, которые не нужны экономике, и они вытесняются, что представляет собой угрозу для подавляющего числа ныне живущих.

Но если мы начинаем двигаться в космос, то эта проблема снимается, потому что при движении в космос технологии становятся не угрозой, а необходимостью. Если человек не изменится, то в нынешнем своем биологическом виде он просто не может существовать в космосе. То есть та технология изменения человека, которая на Земле является угрозой, при движении в космос становится необходимостью и служит этим целям. Как мы видим, эти все цели общечеловеческие, национального здесь ничего нет.

Поэтому главная проблема современной космонавтики состоит в том, что задачи она решает общечеловеческие, а финансирование продолжает идти по национальным программам, которые никак с этими вопросами не связаны.

Преодолеть это можно единственным путем – объединившись. Мы должны стать не Китаем, Россией, Беларусью, Индией и т.д., а единым человечеством, и пойти в космос, как человечество. Если мы это не решим, то нам, скорее всего, конец.

- То есть можно сказать, что в каком-то смысле глобализация – секрет выживания человечества?

- В вопросе освоения космоса – да. Но человечество же всегда двигалось и осваивало новые ниши. С тех пор, как открыли Антарктиду и всю остальную Землю, мы никуда не двигаемся. Да, мы вышли в ближний космос, но пока так и остались в нем, а надо двигаться дальше. Если мы не сделаем этого, нам угрожают все те риски, о которых мы говорили.

Но проблема в том, что все эти риски связаны с человечеством в целом, а космические программы финансируются из национальных бюджетов. Эту проблему надо решать. Как в химии при объединении выявляются какие-то центры кристаллизации, также и у нас эти центры должны появится где-то. Это может быть сначала только Союзное государство, потом к нему прирастет ЕАЭС, ШОС, а затем и БРИКС. А БРИКС – это уже больше половины человечества (Китай, Индия, Бразилия, Южная Африка и Россия), почти 4 млрд населения только в этих пяти странах. БРИКС уже можно назвать человечеством, а Соединенные Штаты – нет, потому что это всего лишь 3-4% населения, а БРИКС – больше 50%.

Поэтому, если двигаться в космос, то формат БРИКС гораздо более правильный, чем формат Соединенных Штатов.

Но для того, чтобы хотя бы в следующие 50 лет все это реализовать, человечеству надо решить две ключевые технологические задачи – найти ресурсы и политическую волю, как было это в 50-х гг., когда человечество вышло в космос. Тогда в СССР и в США были на это выделены колоссальные средства и была огромная политическая воля. Соединенные Штаты и Советский Союз создавали баллистические ракеты для того, чтобы, по сути предотвратить третью мировую войну. На это были потрачены действительно колоссальные средства, даже сейчас уже невозможно оценить, насколько они огромны. Сейчас нет нигде такого проекта, который по приоритетности даже близко мог с этим сравниться. Это экзистенциальная задача, и, если бы мы ее не решили, была бы война.

Сейчас для того, чтобы дальше двигаться в космос в общечеловеческих целях, нам нужно преодолеть два других барьера. Первый барьер связан с тем, что человек не может жить в космосе, нужно с этим что-то делать, как-то менять его и защищать. Эта задача связана с биологией человека. А вторая задача связана с источником энергии в космосе. Солнечной батареи здесь недостаточно.

- Атомная энергия, скорее всего, будет рабочим вариантом?

-Да, единственное, что человек сейчас умеет – ядерная энергетика, и ее надо научить работать в космосе. Человечество умеет это делать, но пока на очень небольшой мощности в несколько киловатт, а нужно выйти на мощности в сотни киловатт и мегаватты.

Когда мы это решим, то мы сможем освоить Луну и Марс.

Если мы эти проблемы не решим (с самим человеком и с источником энергии), то никакого освоения Луны и Марса не будет, а значит, будут те самые проблемы, которые я отметил выше. С каждым годом эти проблемы будут нарастать, и в конце концов уничтожат человечество. Поэтому в ситуации, в которой мы сейчас находимся, космос не просто блажь.

На самом деле все это связано с будущим человечества, будет ли оно и каким оно будет. Варианты антиутопий, которые транслируются сейчас через кинематограф, ведь тоже, в принципе, возможны с развитием человечества. Другой вопрос в том, хотим ли мы, чтобы будущее было таким.

Надо строить в первую очередь транспортные системы, потому что, когда мы говорим о задаче освоения, на первый план выходит не перевозка людей, а перевозка грузов. Для того, чтобы осваивать, необходимо возить пищу, грузы, материалы и так далее.

Это как в жизни – грузовых перевозок на транспорте гораздо больше, чем пассажирских, при этом эти транспортные системы разделены – грузы возят медленнее, но дешевле, а людей возят безопасно и удобно. В принципе, в космосе в ближайшие годы произойдет то же самое – транспортные системы, которые перевозят людей, будут одни, а грузовые будут другими. Грузовые транспортные системы будут основаны именно на ядерной энергетике, когда можно будет снизить стоимость перевозки груза от Земли до Марса на порядок, а иначе нам Марс не освоить. Для такого будущего, как я уже говорил, можно и нужно объединяться.

- Сейчас очень активно поднимается вопрос о создании международного космического права. Тема не очень раскрыта, но речь идет о том, что, если, к примеру, в космосе сталкиваются две ракеты, кто будет виноват?

- Ситуация заключается в следующем: то космическое право, которое существует сейчас, было создано где-то в 60-х гг., когда в мире было две сверхдержавы – США и СССР. Там было сказано, что космос принадлежит всем, что ответственность за происходящее в космосе лежит на государстве, которому принадлежит космический объект. Сейчас ситуация абсолютно другая. Пошли разговоры, во-первых, о приватизации космоса, есть анекдотичные ситуации, когда люди продают участки на Луне или на Марсе.

- Звезды еще продают?

- И звезды тоже, но есть и более серьезные вопросы. О добыче полезных ископаемых в космосе, о приватизации астероидов. Люксембург решил пойти первым, но они создают технологический офшор, где будут самые простые условия. Они нашли чисто юридические нестыковки в том самом законодательстве 60-х гг. и говорят, что так можно. Но на самом деле понятно, что право – это право сильного, поэтому Люксембург, конечно, может считать все, что угодно, это, как офшоры в финансовой сфере, способствует развитию (они же существуют не потому, что они такие крутые и умные, что они умеют это делать, а потому что сильные мира сего используют это как инструмент).

Мы все прекрасно понимаем, что Соединенные Штаты отслеживают все финансовые операции в мире и прекрасно знают обо всем, что происходит в этих офшорах, но, с точки зрения большого американского и мирового бизнеса, это выгодный инструмент. И пока они выгодны, они существуют. Это как Швейцария во время Второй Мировой Войны, когда вокруг бушевала война, а там был тихий и мирный уголок, в котором были деньги, но никто их не захватывал. А тогда не было цифровых счетов, и деньги и драгоценности лежали просто в сейфах. Так же и здесь – это все используется как инструмент для того, чтобы как-то стимулировать активность в этой сфере.

Также изменилось то, что есть теперь возможность использовать космос в военных целях, Россия и Китай выступают с одной инициативой, а Соединенные Штаты ее отвергают. Есть также направление космического интернета, в связи с чем в космосе появилось очень много частных объектов, а по существующему праву, как я уже сказал, ответственность за них несет государство. Допустим, какое отношение государство имеет к компании OneWeb, которая зарегистрирована в США, но акционируют которую Индия, Франция…

- Китай, наверное?

- Нет, Китай пока не вошел. А самый большой акционер – японский банк. В то же время 900 спутников, входящих в систему, представляют угроз гораздо больше, но они пока никакой ответственности не несут.

То есть с 60-х гг. ситуация в области космического права кардинально изменилась, но решить ее сейчас очень сложно, потому что, во-первых, за этим уже появился большой бизнес в космическом интернете, который не заинтересован в принятии каких-то законов.

Что такое регулирование? Это всегда некий компромисс и ограничения, в том время как сейчас они действуют без ограничений. Так же было и с вопросами экологии. 100 лет назад можно было все выбрасывать в окружающее пространство, сливать отходы в реки, а потом появилось регулирование в этой сфере. Точно так же надо теперь регулировать и космос. Бизнесу, который там уже наметил какие-то планы и зарабатывает какие-то деньги, конечно, это не надо, поэтому они будут этому сопротивляться всеми доступными способами. Как обойти эту дилемму? Не знаю. Они будут нанимать прекрасных адвокатов и юристов, которые будут эти вопросы заматывать, потому что, еще раз говорю – бизнесу регулирование в любой сфере не выгодно.

- Конечно, это лишние издержки.

- Есть такой факт, что всякое экологическое регулирование увеличивает себестоимость примерно на 20%. Представьте только – плюс 20% за счет экологических ограничений! Ну и еще на изменение международного права накладывает большой отпечаток то, что в мире существует ряд противостояний, предположим, между Соединенными Штатами и Китаем, а Россия находится между ними, пока, по крайней мере.

Любые предложения, которые исходят от Китая, отвергаются Соединенными Штатами, а любые предложения от США отвергаются Китаем, причем, можно сказать, не читая! В этих условиях принять какие-то обязательные нормы международного права невозможно.

Трамп вообще отказывается от всей системы международного права, считая, что примат должен быть у американского права.

- А оно будете невыгодно другим?

- Да, как любое регулирование, бизнесу оно будет невыгодно. И Америка, конечно, заинтересована, чтоб все спорные вопросы решались именно в американских судах, а не в каких-то там международных. Поэтому они сейчас даже выходят из всех тех договоров, которые были раньше заключены, говоря о том, что сейчас они будут заключать новые. Были Трансатлантическое инвестиционное пространство и Транстихоокеанское партнерство, но Трамп, не разбираясь, сразу из них вышел, несмотря на то, что в них у США были огромные преференции. Я долго могу на эту тему рассказывать, но он даже не стал разбираться и вышел оттуда, хотя это были замены существующему ВТО, по сути это новый этап, эти два партнерства представляли собой ВТО цифровой экономики. Но даже из них Трамп вышел, посчитав их ненужными, даже, я думаю, не разоравшись во всем этом.

- Думаю, что у него была просто немного другая логика – он решил, что добьет ВТО и переделает его под себя, какой тогда смысл иметь еще два объединения?

- Нет, ВТО и так конец, известный факт, что Америка сейчас даже из ВТО выйдет. Как и любой инструмент, он сыграл свою роль, на каком-то этапе он помогал. Точно так же сейчас будет и с военной сферой – Соединенным Штатам больше не нужно держать по всему миру свои военные базы, они прекрасно могут контролировать мир через, к примеру, IT-технологии. Держать армию, базы – это все очень затратно и гораздо проще все это делать через IT. Задачу мирового полицейского можно отдать тем, кто хочет за нее взяться – России, к примеру.

С точки зрения Америки (и Трамп, я думаю, прекрасно это понимает), гораздо дешевле и эффективнее для США будет уйти в себя, построить крепость и контролировать мир через технологии и IT, где они безусловные лидеры, а вот эту сложную и затратную задачу, связанную с гибелью людей и так далее, отдать другим полицейским.

С точки зрения прагматизма, надо сделать так, как предлагает Трамп. Но у США большие амбиции: 25 лет они командовали и могли делать все, что угодно, притом, что и сейчас можно продолжать командовать, но хочется не просто командовать, а чего-то еще большего.

Беседовала Ксения Волнистая