Последние несколько месяцев с первых полос новостных сводок балканских информагентств не сходят сообщения о продолжающихся протестах оппозиции в столицах и городах Албании, Сербии и Черногории. Депутаты оппозиционных партий не принимают участия в заседаниях парламентов и даже отказываются от мандатов, выходят на улицы и призывают своих сторонников к активным протестным акциям. Основные лозунги – отставка правительства и президента, прекращение давления на оппозицию и независимость для СМИ, расследование криминальных связей властных структур. Все эти удивительно схожие по своим требованиям и манере выражения антиправительственные настроения в довольно разных по своим политическим и экономическим ориентациям странах невольно вызывают желание провести параллели и понять: в какой мере можно сравнивать эти протестные акции и в чем кроется причина «балканской весны»?

Сербия

Одной из первых полыхнула протестами Сербия. Поводом стало нападение в конце ноября 2018 г. в Крушеваце на Борко Стефановича, лидера одной из оппозиционных партий «Сербские левые». Нападавшие были задержаны, однако ответственность за происшествие оппозиция сразу же возложила на президента страны Александра Вучича, действия которого, по мнению лидера оппозиционного блока «Союз за Сербию» Драгана Джиласа, спровоцировали нападение.

Уже 8 декабря представители оппозиционных партий, как левых, так и правых, на многотысячном митинге против «политического насилия» объявили о начале серии антиправительственных выступлений, конечной целью которых назвали отставку правительства и президента Вучича. С тех пор протесты охватили большую часть крупных сербских городов, в самом Белграде митинги проходят практически каждые выходные. Оппозицию публично поддержали широкие слои студенчества и профессуры Белградского университета, а также ряд известных деятелей искусства.

Изначально неясными для самой оппозиции оставались конкретные требования к правительству. Транспаранты митингующих пестрили обличениями Вучича и членов правительства: их называли ворами, призывали отдать под суд и обвиняли в давлении на инакомыслящих. Со временем их позиция конкретизировалась. Оппозиция потребовала более объективного освещения митингов на центральном телеканале страны – РТС, предоставления эфира представителям оппозиции, расследования преступлений против журналистов из оппозиционных СМИ, прекращение жесткого государственного контроля над избирательными комиссиями и СМИ во время выборов. Вучич, в свою очередь, заявил, что организованные оппозицией протесты носят характер шантажа, и заговорил о возможности проведения досрочных выборов.

Однако за три месяца с начала протестов стало очевидно, что, собрав под своим крылом такие разнородные массы и партии, оппозиция так и не смогла выдвинуть конкретной политической программы, на платформе которой она могла бы выстроить диалог с властными структурами.

В поисках новых рычагов давления на власть оппозиционеры стали предпринимать более радикальные шаги. Так, в феврале депутаты из блока «Союз за Сербию» объявили о прекращении своего участия в заседаниях республиканской и муниципальных Скупщин (парламентов), обвинив Сербскую прогрессивную партию, возглавляемую Вучичем, в многочисленных нарушениях и давлении на оппозиционных членов парламента. Кульминацией противостояния стали беспорядки 17 марта, когда протестующие во главе с лидером праворадикальной партии «Двери» Бошко Обрадовичем ворвались в центральный офис РТС, остановив вещание на несколько часов, а также окружили президентский дворец, в котором проходила пресс-конференция президента Вучича. Выступления были подавлены силами полиции, арестовавшей около 10 человек, принимавших участие в «штурме» РТС.

Черногория

Во многом схожая ситуация сложилась и в Черногории, президент которой Мило Джуканович находится у руля страны уже почти 30 лет. Поводом к протестам, начавшимся в первых числах февраля, стала опубликованная в январе 2019 г. видеозапись трехлетней давности. На ней бывший сторонник Джукановича, олигарх, председатель совета директоров «Атлас Груп» Душко Кнежевич передает конверт с суммой, предварительно оценивающейся в $100 тыс., представителю ДПСЧ (Демократическая партия социалистов Черногории), возглавляемой президентом.

Кнежевич раскрыл, что занимался неофициальной поддержкой Джукановича и его партии на протяжении 25 лет. Эта «тайна», по мнению ряда обозревателей, была «секретом Полишинеля». Тем не менее ситуацией не преминули воспользоваться оппозиционные партии, призвав своих сторонников выйти на улицы городов, в частности в Подгорице. Как лозунги, так и тактика протестующих очень напомнила выступления в соседней Сербии.

При этом митинги в Черногории не спонтанное явление. Еще в 2015 г. оппозиция организовала несколько протестных акций после провала ее попыток провести через Скупщину поправки к избирательной реформе. В свою очередь, уже после парламентских выборов 2016 г. ряд участвующих сегодня в выступлениях оппозиционных партий вышли из состава парламента в знак протеста против фальсификаций. По сути, черногорское общество находится в кризисе уже на протяжении последних четырех лет.

Показательно, что, как и в случае с Сербией, выступления оппозиции поддержала интеллигенция – учащиеся и сотрудники университетов, журналисты, общественные деятели. Как и в Сербии, протесты объединили различные по своей направленности общественные движения и партии, причем последние так же не выдвинули конкретной программы.

Среди основных требований протестующие называли предоставление оппозиции свободного доступа на центральные телеканалы, более объективное освещение событий в стране, честные выборы, а также отставку президента и ряда высокопоставленных лиц из-за их связей с организованной преступностью и коррупции.

Албания

Аналогичные требования зазвучали и на улицах Тираны, столицы Албании. Запланированные еще в январе массовые акции протеста против действующего премьер-министра страны Эди Рамы и его партии стали проходить в Тиране почти каждые выходные с 15 февраля.

Здесь поводом к началу выступлений выступил призыв лидера правоцентристской оппозиционной Демократической партии Лулзима Баши. По мнению аналитиков Balkan Insight, это было оправдано желанием Баши консолидировать своих сторонников перед грядущими муниципальными выборами 30 июня.

Несмотря на некоторое сходство с ходом и мотивами митингов в Белграде и Подгорице, протесты в Тиране отличаются в целом более агрессивной и бескомпромиссной тактикой.

Так, протестующие постоянно участвуют в столкновениях с полицией, пытаясь прорваться к ключевым государственным учреждениям. В свою очередь, оппозиционные депутаты из Демократической партии и Социалистического движения за интеграцию отказались от своих мандатов. Это решение они обусловили нежеланием работать в «захваченном мафией парламенте», намекая на раскрывшиеся в недавних журналистских расследованиях подробности тесных связей Рамы и некоторых функционеров из его партии с криминальным группировками. В целом требования протестующих в Тиране схожи с лозунгами с улиц Подгорицы и Белграда: они требуют отставки правительства, а также проведения досрочных выборов. При этом, как и в Сербии, часть оппозиции подчеркнула, что не будет принимать участия в выборах при существующей избирательной системе.

Международный аспект балканских протестов

США и Европейский союз выступили единым фронтом, применив при этом дифференцированный подход по отношению к протекающим в местных столицах протестам. Ключевым фактором в этом плане стала, по всей видимости, принадлежность той или иной страны к Североатлантическому альянсу, а также стремление всех трех упомянутых балканских стран войти в Европейский союз.

Ключевое внимание США и ЕС уделили Албании.

Представители американского, а вслед за ними и ряда европейских посольств осудили беспорядки на улицах Тираны, призвав не подрывать демократических устоев страны. При этом Вашингтон, в сфере влияния которого традиционно находилась Албания – одна из первых балканских стран, вступивших в НАТО, попытался дистанцироваться от последних событий в этой стране.

В то же время ЕС активно включился в разрешение политического кризиса, направив делегацию Европарламента на переговоры с оппозицией и правительством. Представители Евросоюза призвали протестующих вернуться в состав парламента и наладить диалог с властями. Такой интерес Европы к текущей ситуации в стране можно объяснить, помимо всего прочего, запланированным на июнь этого года официальным началом переговоров Тираны и Брюсселя по вступлению Албании в ЕС. Руководство Евросоюза не раз заявляло, что ждет от страны конкретных шагов по противодействию коррупции и организованной преступности.

Тем не менее в ближайшей перспективе Европа и, по всей видимости, США не планируют отступаться от поддержки Эди Рамы, на которого они в свое время сделали ставку как на консолидирующего албанское общество политика.

Довольно неоднозначная реакция последовала на протесты в Черногории.

США, видимо, придерживаясь принципа «непогрешимости» своих союзников по НАТО, как и в случае с Албанией, никак не отреагировали на происходящие в Подгорице массовые протесты против Джукановича: ни посольство США в Подгорице, ни официальные лица никаких заявлений по этому поводу не дали.

Более сложная позиция была выстроена Европой. Брюссель не раз призывал Подгорицу вести более агрессивную борьбу с коррупцией на высшем государственном уровне, подчеркивая, что это ключевое условие для присоединения страны к Евросоюзу. В свою очередь, авторитетное европейское издание Balkan Insight, следующее в фарватере внешнеполитической линии Брюсселя, открыто писало, что, будучи политической «обузой» своей партии и теряя поддержку на Западе, Джуканович рискует в скором времени окончить свою многолетнюю карьеру. ЕС, очевидно, сигнализирует Джукановичу о необходимости проявить политическую гибкость, что, возможно, в скором времени может вылиться в ряд резонансных антикоррупционных дел в Черногории, призванных убедить европейских политиков в непогрешимости действующего президента.

Реакции Евросоюза и США на протесты против Вучича в Белграде, как ни странно, по сути, не последовало.

Западная пресса также была неожиданно сдержанна в своих оценках, лишь отмечая, что нынешние протесты – крупнейшие в стране со времен свержения Слободана Милошевича в 2001 г.

Объяснить такую позицию можно тем, что Вучич в ключе патронируемых ЕС и США переговоров о разделе Косова и его возможном частичном признании со стороны Сербии успел зарекомендовать себя как в целом довольно сдержанный политик. Воздерживаясь от резких заявлений, он в основном следует рекомендациям Брюсселя и благодаря этому выглядит на фоне левых и правых лидеров белградских протестов, многие из которых довольно скептически относятся к идее раздела, стабильным и надежным партнером.

По сути, единственной публичной реакцией ЕС на происходящие в Белграде события стало заявление спикера Европейской комиссии по внешней политике Майи Косьянчич. Она призвала депутатов оппозиционных партий Сербии, а также Черногории и Албании вновь присоединиться к парламентским сессиям, вернув политические дискуссии в правовое поле.

Несмотря на в целом сдержанную позицию западных стран, сложившаяся ситуация довольно остро ощущается на местном уровне.

Ряд присоединившихся к протестам авторитетных психологов из научного сообщества Сербии говорят об «атмосфере апатии и безысходности», царящей в сербском обществе в последние годы.

Причину они видят в невыполненных обещаниях президента страны: в стране по-прежнему довольно высокий уровень безработицы, а многие молодые люди, не видя перспективы успешного трудоустройства, эмигрируют. Аналогичные мнения превалируют и в Черногории, и в Албании.

Все три страны за последние годы практически не достигли каких-либо значимых результатов в рамках взятого ими курса на европейскую интеграцию, о чем постоянно говорят европейские эксперты.

Даже отсутствие конкретной политической программы не мешает протестам набирать все большую популярность.

Очевидно, сказывается усталость местной общественности от звучавших за последние 20-25 лет обещаний улучшения социально-экономического положения населения. Этим же можно объяснить и потерю республиканскими и муниципальными парламентами кредита доверия в глазах местного населения, что вывело оппозицию из поля легальной политической дискуссии.

Вызовет ли такая тенденция «ветер перемен», сигнализируя о начале крупных реформ и нового периода политической нестабильности, или стагнация продолжится, приводя ко все большей эмиграции и радикализации общества, покажет время.