В конце апреля лидер Северной Кореи Ким Чен Ын совершил первый визит в Россию с момента прихода к власти в 2011 году. В ходе посещения Владивостока северокорейский лидер провел переговоры с президентом России Владимиром Путиным, центральной темой которых стала денуклеаризация. Несмотря на отсутствие совместных заявлений и подписания документов, «сверка часов» двух лидеров вызвала широкий резонанс как в азиатском регионе, так и в США. Член национального комитета США по Северной Корее Фредерик Карриер в интервью корреспонденту «Евразия.Эксперт» проанализировал ключевые итоги переговоров, отличия в переговорных стратегиях Москвы и Вашингтона, и перспективы развития ситуации вокруг «корейского вопроса».

– Лидер Северной Кореи Ким Чен Ын впервые приехал в Россию. Каковы причины визита? На ваш взгляд, какие вопросы обсудили президент России Владимир Путин и северокорейский лидер?

– Я подробно изложил свои предположения о мотивах, лежащих в основе принятия Ким Чен Ыном – на данном конкретном этапе – давнего приглашения г-на Путина посетить Россию в статье, опубликованной The Hill несколько дней назад.

На мой взгляд, особенно интересным было то, что г-н Путин откровенно, как никогда не делают «официальные» американцы, говорил об ограничениях, которые накладывает на суверенитет Южной Кореи то, как управляется южнокорейско-американский альянс. 

В то время как любая форма взаимодействия с другими государствами или участия в международных институтах налагает определенные ограничения на суверенитет, г-н Путин был прав, поддержав аргумент Ким Чен Ына о том, что Южная Корея должна действовать более независимо от США в осуществлении межкорейских обязательств.

На самом деле, как я утверждаю в своем докладе, в собственных интересах США будет содействовать межкорейскому сотрудничеству. Однако в этом отношении я думаю, что среди нашего политического класса и того, как альянс США и Южной Кореи обсуждается в американских СМИ, мое мнение является гласом вопиющего в пустыне.

Г-н Путин также верно высказался о решающем факторе в невыполнении 6-сторонней сделки сентября 2005 г., но его мнение расходится с царящей в США мифологией, несмотря на признание Кондолизы Райс, что США «передвигали ворота» для инспекций, которые нарушали условия сделки. Разве такое поведение не оправдывает недоверие Северной Кореи к США и не поддерживает ее утверждение о том, что США враждебны по отношению к этой стране? Жаль, что президент Трамп, несмотря на его, как и полагается, дружественные слова о Ким Чен Ыне, похоже, совершенно не в курсе этих коренных причин разногласий между США и Северной Кореей. Или, возможно, осознание есть, и на самом деле проблема в недобросовестности, как утверждал Ким Чен Ын.

 – На ваш взгляд, начнут ли Россия и Северная Корея работать в направлении ядерного разоружения после этой встречи?

 – Россия и Северная Корея уже много лет работают над денуклеаризацией. Как известно, Россия (в составе СССР) вынудила Северную Корею присоединиться к Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), сделав это условием содействия законным усилиям страны по доступу к мирному использованию атома.

Насколько мне известно, между Россией и США никогда не было разногласий по конечной цели ядерного разоружения Северной Кореи. Разница во мнениях в этом отношении связана исключительно с шагами, необходимыми для достижения этой конечной цели. Я надеюсь, что встреча Путина и Ким Чен Ына во Владивостоке приведет США к более реалистичному взгляду на жизнеспособный процесс денуклеаризации, хотя в отношении этой перспективы трудно быть оптимистом.

 – Первая встреча Трампа и Ким Чен Ына состоялась в 2018 г. в Сингапуре, ее назвали исторической просто из-за того, что она состоялась. По ее итогам было составлено туманно сформулированное соглашение, согласно которому обе страны договорились работать в направлении ядерного разоружения. Вторая встреча состоялась в феврале 2019 г. в Ханое и завершилась раньше времени и без соглашения. Получается, что две встречи Трампа с северокорейским лидером не дали ожидаемых результатов?

 – Как и многие другие, кто сосредоточился на корейском вопросе в течение десятилетий, неортодоксальный подход президента Трампа был освежающим и изначально казался потенциально многообещающим. 

На деле же, ошибочное восприятие Трампом мотивов Ким Чен Ына для встречи с ним в Сингапуре и Ханое в сочетании с силовым подходом Трампа к переговорному процессу, наконец, достигли кульминации в Ханое и, возможно, нанесли непоправимый ущерб мирному процессу. 

Последствия этих недостатков очень четко изложены Джессикой Т. Мэтьюз в ее недавней статье в The New York Review of Books. Она начинается с показательной зарисовки о предпочитаемом Трампом подходе к переговорам о сокращении вооружений с Советским Союзом во времена администрации Джорджа Буша‑старшего. Очевидно, что «убежденность в том, что хвастовство и запугивание универсально эффективны» отражает давнюю и глубоко укоренившуюся точку зрения Трампа. Возможно ли преуспеть в переговорах, имеющих экзистенциальное значение для северокорейцев, с такими глубокими заблуждениями и ошибочными стратегиями?

 – Как вы знаете, что переговоры между Россией и Северной Кореей продолжатся, потому что Ким Чен Ын пригласил Владимира Путина в Пхеньян. На ваш взгляд, смогут ли США повлиять на ход переговоров между Россией и Северной Кореей?

 – Я не уверен, что вы подразумеваете под «влиянием» в этом контексте. Разумеется, как указал г-н Путин, Россия разделяет конечную цель США по денуклеаризации – как это делают Китай, Япония и Южная Корея и, возможно, даже Северная Корея – и вы можете назвать это влиянием, я полагаю. Г-н Путин говорил о своем намерении быть абсолютно прозрачным, передавая президенту Трампу содержание его встречи с Ким Чен Ыном, что является «влиянием» в том смысле, что это показывает его восприимчивость к идее необходимости не казаться вовлеченным в деятельность, неблагоприятную для интересов США и т.п. 

Однако, если под «влиянием» вы подразумеваете, что в противном случае США могли бы ограничить переговоры между Россией и Северной Кореей, то, полагаю, есть несколько вопросов, где это, вероятно, имеет место. Приведу лишь один пример: США могут затруднить для России дальнейшее размещение иностранных рабочих из Северной Кореи. Тем не менее, мне кажется, что принцип гуманитарных исключений из санкций ООН может охватить такие случаи, если Россия по-прежнему полна решимости принимать участие в решении вопроса.

 – Кстати, японские СМИ пишут, что Северная Корея планирует развивать хозяйственные связи с Россией и некоторыми другими странами, чтобы ослабить зависимость от Китая. Каково ваше мнение по данному вопросу?

 – Нет ничего удивительного в желании Северной Кореи диверсифицировать список своих экономических и дипломатических партнеров. До изменений в международной системе в конце 1970-х годов и последующего распада СССР – и вероломства, связанного с этой драмой – Северная Корея имела очень обширную и разнообразную группу партнеров в рамках Движения неприсоединения. Конечно, Ким Чен Ын хочет уменьшить пагубную неумеренную зависимость Северной Кореи от Китая. Кто бы не хотел?

 – Президент США Дональд Трамп в интервью телеканалу Fox News заявил, что Соединенные Штаты, Россия, Китай и КНДР должны избавиться от ядерных вооружений. Ранее телеканал CNN, цитируя неназванных представителей Белого дома, сообщил о том, что Трамп намерен подготовить проект соглашения по сокращению ядерного вооружения, который подразумевал бы участие в нем России и Китая. На ваш взгляд, действительно ли США заинтересованы в сокращении ядерного вооружения?

– Первый раз слышу об интервью Fox News. Приведенный комментарий президента Трампа является замечательной целью, которую я решительно поддерживаю, но это полностью противоречит огромным расходам, которые выделяются на модернизацию американского арсенала ядерного оружия. Хотя она была первоначально санкционирована администрацией Обамы в ответ на аналогичные усилия других стран, «модернизация» с удовольствием продолжается администрацией Трампа, поскольку она так идеально соответствует его мировоззрению.

Кажется вероятным, что замечание Трампа в интервью Fox News было всего лишь одним из тех неофициальных, бездумных комментариев, в которых «много слов и страсти, нет лишь смысла». На самом деле, как отметил Джо Чиринчионе из Ploughshares Fund в недавней статье, если и есть какая-то надежда на меньшую зависимость от ядерного оружия, это потому, что подход администрации Трампа к ядерным вопросам сделал «кристально ясным, что Соединенным Штатам нужна принципиально новая, более разумная ядерная стратегия».