6 мая пресс-секретарь МИД Китая Гэн Шуан заявил, что Пекин не намерен участвовать ни в каких переговорах по трехсторонней ядерной сделке с США и Россией. При этом представитель Китая подчеркнул согласие руководства своей страны с необходимостью ограничения ядерных вооружений. Подробнее об отношении Китая к ядерному вопросу и о влиянии китайско-американского соперничества на перспективы заключения соглашения по контролю ядерных вооружений в интервью корреспонденту «Евразия.Эксперт» рассказал участник Программы ядерной политики Фонда Карнеги, сотрудник Центра глобальной политики Карнеги‑Цинхуа Тонг Чжао.

– Китайский МИД заявил, что страна не станет участвовать в переговорах по трехсторонней ядерной сделке. В чем вы видите причину отказа?

– Все реакции в Пекине на предложение США были очень негативными, не было никаких серьезных проявлений интереса. Китай с большим скепсисом относится к намерению США оказать на него давление в области контроля над вооружениями.

Пекин опасается, что Соединенные Штаты стремятся получить преимущество во всеобъемлющей конкуренции с Китаем: с одной стороны, выйдя из существующих соглашений о контроле над вооружениями – таких как договор о РСМД – и обеспечив себе свободу маневра для укрепления своего военного потенциала против Китая, а с другой – оказывая давление на Китай, чтобы ограничить собственный стратегический потенциал Китая через переговоры по контролю над вооружениями.

Скептицизм также касается серьезности намерения США заставить Китай присоединиться к контролю над вооружениями. Некоторые американские эксперты подозревают, что такие люди, как Болтон – предполагаемый реальный вдохновитель этого недавнего предложения США – просто используют это нереалистичное требование к Китаю в качестве повода, благодаря которому США могут прекратить существующие двусторонние сделки по контролю над ядерными вооружениями с Россией.

Подобные подозрения в том, что реальным намерением США является не создание новых, а прекращение нынешних соглашений о контроле над вооружениями, также могут заставить Китай воспринимать необходимость ответа на предложение США менее серьезно.

– Правильно ли поступил Китай, отказавшись участвовать в этих переговорах? Гипотетически, если бы Китай всё же принял участие в этих переговорах, какие проблемы бы перед ним встали?

– Принятие решений по военным вопросам и вопросам безопасности в США является сложным процессом, а решения по военным закупкам в США обычно принимаются целым рядом внутренних бюрократических сил. У меня есть сомнения относительно позиции, согласно которой Соединенные Штаты стремятся подорвать основные интересы безопасности Китая. Полагаю, из-за того, что дилемма безопасности между Соединенными Штатами и Китаем является очень острой, оба государства вынуждены чрезмерно реагировать на усилия противоположной стороны по самозащите.

Если Китай признает такое преувеличенное восприятие угрозы, то у него отпадет необходимость вкладывать значительные средства в свои ядерные и другие стратегические вооруженные силы. Вместо этого Китаю придется поторопиться и рассмотреть вопрос принятия мер по контролю над вооружениями – для стабилизации своих стратегических отношений с Соединенными Штатами и для того, чтобы заверить другие страны в миролюбивости подъема Китая.

Ко всему прочему, это сэкономило бы Китаю множество стратегических и финансовых ресурсов и облегчило бы ему использование этих средств для решения растущих внутренних проблем, таких как здравоохранение и другие социальные вопросы, вызванные быстрым старением общества.

Китай считает, что участие в контроле над вооружениями подорвало бы его потенциал по осуществлению надежного стратегического ядерного сдерживания. Однако после десятилетий усилий по ядерной модернизации Китай построил мощные стратегические ядерные силы, масштабы которых сейчас во много раз больше, чем в 1980‑х гг.

Если гораздо меньший ядерный арсенал Китая был надежным сдерживающим фактором во времена Холодной войны, когда Соединенные Штаты и Советский Союз обладали десятками тысяч единиц ядерного оружия, то сегодня силы ядерного сдерживания Китая просто не могут быть менее надежными, поскольку арсеналы США и России сократились до небольшой доли от уровня Холодной войны.

Новые вызовы со стороны обычных вооружений, таких как противоракетная оборона и гиперзвуковое оружие, существуют, но их не следует преувеличивать.

По этим причинам я считаю, что проблемы, с которыми сталкивается Китай в плане участия в контроле над вооружениями, в основном обусловлены внутренним восприятием. Большинство китайских экспертов искренне скептически относятся к намерениям США развивать противоракетную оборону, а их серьезное восприятие угрозы ПРО США, похоже, не имеет прочной технической основы.

По мере роста двустороннего стратегического соперничества между США и Китаем растет вероятность, что Китай оценит американскую угрозу по наихудшему сценарию. Это устранило бы любую заинтересованность Китая в присоединении к переговорам по контролю над вооружениями в ближайшем будущем.

– Как известно, в первой декаде апреля США предложили включить Китай в договор о стратегических наступательных вооружениях (СНВ). Почему американцы хотят видеть Китай в этом договоре? Их беспокоит ядерный рост Китая или иные причины?

– С точки зрения США необходимость будущего присоединения Китая к многостороннему режиму контроля над ядерными вооружениями имеет смысл.

Если Китай продолжит тенденцию к увеличению своего ядерного арсенала в то время как все прочие ядерные державы сокращают свои (как определено договором о нераспространении ядерного оружия), это может заставить эти страны чувствовать обеспокоенность по поводу Китая, свободного от таких ядерных сокращений и получающего военное преимущество.

Однако Китай уверен, что его нынешний ядерный арсенал по-прежнему на порядок меньше, чем у США или России. И, поскольку противоракетная оборона США и прочие новые военные технологии продолжают вызывать озабоченность в Китае относительно надежности ядерного сдерживания, Пекин считает, что его ядерная экспансия оправдана.

– Как вы оцениваете перспективы продления договора о сокращении стратегических наступательных вооружений между Россией и США?

– Администрация Трампа не спешит вести переговоры о продлении нового договора СНВ, потому что хочет оценить возможность включения нестратегических ядерных потенциалов и, возможно, даже новых типов ядерных систем доставки – таких как ядерные торпеды большой дальности и крылатые ракеты с ядерными двигателями – в будущее соглашение о контроле над ядерными вооружениями. Российские нестратегические ядерные вооружения и недавно разработанные системы их доставки вызывают серьезную озабоченность Вашингтона.

Со своей стороны, Россия хочет, чтобы Соединенные Штаты приняли серьезные меры, чтобы снять обеспокоенность России по поводу возможного восстановления ядерного потенциала некоторых ныне бездействующих ракетных пусковых установок на американских стратегических ядерных подводных лодках, и бомбардировщиков B-52, которые сейчас находятся в обычном оснащении.

Нет никакой гарантии, что обе стороны смогут успешно решить свои проблемы менее чем за два года, оставшиеся до февраля 2021 г., поскольку двусторонние отношения продолжают оставаться на исторически низком уровне, а взаимного доверия не существует.

– Недавно в Россию приехал северокорейский лидер Ким Чен Ын, с которым также встречался Трамп. По-вашему мнению, как будет вести себя Ким Чен Ын, и как вы оцениваете роль России в этих переговорах?

– Экономические санкции, похоже, начали серьезно влиять на экономическую стабильность КНДР в последние месяцы, поскольку существующие стратегические резервы КНДР постепенно заканчиваются.

Поездка Ким Чен Ына была направлена на получение политической и экономической поддержки со стороны России.

Этот визит, возможно, и достиг цели по улучшению двусторонних политических отношений, но лишь частично увенчался успехом в части получения ощутимой экономической помощи от России.

Президент Путин, как сообщается, заявил, что думает о новых способах удержать северокорейских рабочих в России (не давая твердых обещаний), но не похоже, что он предложил какую-либо существенную экономическую поддержку, которая могла бы сыграть важную роль для КНДР, позволив ей побороться и пережить экономические санкции еще какое-то время.

В результате КНДР может чувствовать растущую необходимость заставить Соединенные Штаты как можно скорее заключить сделку.

Следуя привычной тактике, КНДР может полагать, что лучший способ вернуть американца за стол переговоров – это играть на грани. По этой причине мы можем увидеть больше провокаций со стороны КНДР, таких как ракетные испытания.