Одним из наиболее масштабных примеров «интеграции интеграций» является сопряжение китайского мегапроекта «Один пояс, один путь» и Евразийского экономического союза. Однако, несмотря на подписанное в мае 2018 г. торгово-экономическое соглашение с КНР, в ЕАЭС заявили о преждевременности полной отмены торговых ограничений с Пекином. По словам члена Коллегии (министра) по торговле Евразийской экономической комиссии Вероники Никишиной, сегодня бизнес стран – членов ЕАЭС еще не готов к полноформатному открытию рынков с Китаем и созданию зоны свободной торговли. О факторах, тормозящих дальнейшую либерализацию торговли между ЕАЭС и КНР – в материале магистра международных отношений, эксперта Центра изучения перспектив интеграции Владимира Нежданова специально для «Евразия.Эксперт».

Особенности отношений с Китаем

Сегодня все страны – члены ЕАЭС заинтересованы в развитии и укреплении контактов с КНР. Нельзя не учитывать и то, что Россия, Беларусь, Казахстан и Кыргызстан обладают статусом стратегических партнеров Китая. Добавим к этому, что отношения Евразийского союза и Пекина развиваются довольно успешно: продолжается развитие китайско-белорусского индустриального парка, растет двусторонний товарооборот, продолжается сопряжение с инициативой «Пояса и пути». Тем не менее, несмотря на позитивное развитие торгово-экономических контактов, существует ряд проблем, которые не позволяют довести сотрудничество до заключения соглашения о зоне свободной торговли.

Все еще сохраняется ситуация, когда КНР не видит ЕАЭС в качестве экономического союза пяти суверенных государств, а ассоциируют его с Россией.

Оно и понятно: говоря о росте товарооборота Евразийского союза и Китая, следует учитывать, что основным экономическим драйвером торгового развития остается Россия. Рост российско-китайского товарооборота в 2018 г. до более чем $100 млрд позволил заметно увеличить в том числе и товарооборот ЕАЭС и КНР. Можно сказать, что основной вклад в развитие китайско-евразийского сотрудничества сегодня делают члены ЕАЭС.

Особое положение России как крупнейшей экономики ЕАЭС приводит к тому, что российские представления о Китае выходят на общеевразийскую арену. Эксперты в КНР считают, что Москве и Пекину сегодня не хватает доверия, Россия все еще опасается экономической экспансии КНР. Кроме того, стороны плохо знают друг друга, что выливается в предрассудки. В Китае и вовсе говорят о когнитивном диссонансе между Москвой и Пекином. Как следствие, это не позволяет извлечь значимые дивиденды из сотрудничества.

Страны – союзницы России по ЕАЭС стремятся получить особые преференции при развитии связей с Китаем.

Так, в выступлении перед Жогорку Кенешем (парламентом Кыргызстана) президент Сооронбай Жээнбеков призывал сделать Кыргызстан мостом между ЕАЭС и КНР. Другой центральноазиатский сосед Китая, Казахстан укрепляет сотрудничество с Пекином через сопряжение государственной программы «Нұрлы жол» с инициативой «Пояса и пути». Кроме того, развитие индустриального парка «Великий камень» и визит в Минск заместителя Председателя КНР Ван Цишаня в прошлом году лишний раз подчеркивают особые амбиции Беларуси при сотрудничестве с Китаем. Ереван также заинтересован в развитии взаимовыгодных связей с Пекином как в политической, экономической, гуманитарной, технологической, так и в других сферах, а также в привлечении инвестиций и укреплении армяно-китайских отношений.

Такая ситуация говорит об отсутствии четко выработанной позиции и консенсуса наднациональных органов и стран – членов ЕАЭС относительно развития отношений с КНР.

В связи с этим дальнейшее развитие сотрудничества Евразийского экономического союза и КНР, а также сопряжение с инициативой «Пояса и пути» требует развития и укрепления диалога между Евразийской экономической комиссией и правительством КНР.

Почему не создается ЗСТ?

Сегодня отношения ЕАЭС и КНР основываются на торгово-экономическом соглашении, которое было подписано в Нур-Султане в мае 2018 г. Заметим, что Пекин уже ратифицировал это соглашение, а Евразийская экономическая комиссия и государства ЕАЭС завершают необходимые процедуры. Ожидается, что соглашение вступит в законную силу уже в ближайшее время.

Можно предположить, что страны – члены Евразийского союза и Китай не придают этому соглашению большого значения. Бросается в глаза, что подписи под документом ставили заместители премьер-министров стран – членов ЕАЭС с одной стороны и международный торговый представитель КНР в статусе министра – с другой. Это говорит о том, что стороны видят в подписании многостороннего соглашения лишь рутинную процедуру, которая не требует внимания руководителей правительств и государств подписавшихся сторон. При этом в документе присутствуют ссылки на возможность использования норм двусторонних соглашений КНР и членов ЕАЭС при реализации сотрудничества.

В Китае подчеркивают, что соглашение основано на правилах и нормах ВТО. Такой взгляд говорит об отсутствии стремления Китая создавать параллельную глобальную торгово-экономическую систему на базе взаимоотношений с ЕАЭС.

Одновременно с этим нормы непреференциального соглашения показывают, что оно дает возможность адресного снижения барьеров при входе на китайский рынок для бизнеса стран ЕАЭС и повышает прозрачность регулирования. Через Евразийскую экономическую комиссию бизнес сможет решать спорные вопросы с Китаем. Ратификация соглашения также позволит создать базу для диалога между ЕАЭС и КНР, что, возможно, приведет к укреплению отношений сторон и большей вовлеченности ЕЭК в развитие евразийско-китайского сотрудничества.

Заявление о неготовности ЕАЭС к созданию зоны свободной торговли с КНР нельзя считать чрезмерной осторожностью, а причина тому – вовсе не слабый интерес членов ЕАЭС к развитию торгово-экономических отношений с Китаем.

Создание зоны свободной торговли может привести к обострению противоречий между странами-членами в вопросах сотрудничества с Пекином и стремлению занять привилегированное место в евразийско-китайских отношениях. Отсутствие консенсуса и общей позиции становится причиной того, что наднациональные органы могут сделать куда меньший вклад в развитие партнерства, чем правительства стран-членов. Как следствие, можно говорить, что ратификация и применение торгово-экономического соглашения должны помочь выработать единую позицию ЕАЭС относительно отношений с КНР, что в дальнейшем позволит углубить торгово-экономическое сотрудничество сторон.

Владимир Нежданов, магистр международных отношений, эксперт Центра изучения перспектив интеграции