Возвращение российской делегации в ПАСЕ подорвало доверие Украины к Германии. По словам украинского посла в Германии Андрея Мельника, многие люди на Украине опасаются, что Берлин может пожертвовать интересами Киева и договориться с Россией за его спиной. Впрочем, тот же Мельник заявил после выборов в Раду, что правительство Германии приветствует итоги кампании и продолжит поддерживать Украину «советами и делом». О том, готов ли Берлин в действительности учитывать интересы Киева, и как немецкие политики намерены строить отношения с Россией, в интервью порталу «Евразия.Эксперт» рассказал научный сотрудник Центра имени Роберта Боша по Центральной и Восточной Европе, России и центральной Азии при Немецком обществе внешней политики (DGAP) Джакопо Пепе.

– 18‑19 июля состоялось 18‑е пленарное заседание российско-германского форума «Петербургский диалог», в котором приняли участие главы МИД обеих стран. Действительно ли Германии и России необходимы подобные диалоговые площадки? Насколько они помогают устранять противоречия и разногласия в германо-российских отношениях?

– Прежде всего, нужно понимать, что российско-германские отношения серьезно пострадали, и быстрое возвращение к привычному деловому взаимодействию будет невозможным. Более того, сама идея германо-российских особых отношений, основанных на экономическом сотрудничестве и модернизационном партнерстве, нуждается в обновлении и адаптации к совершенно новым реалиям: фрагментации мировой экономики, многополярности и кризису либерального миропорядка, институциональному кризису внутри ЕС и кризису трансатлантических отношений.

Эти новые реалии сделают нормализацию отношений с Москвой долгосрочной необходимостью, но не обязательно приведут к стабильному партнерству между Брюсселем, Берлином и Москвой. В этом смысле такая площадка для диалога необходима, и участие министров [иностранных дел Хайко] Мааса и [Сергея] Лаврова показывает, что обе страны ищут инструменты для нормализации отношений, которая имеет решающее значение для стабильности Европы.

Однако эта и подобные платформы должны исходить из того, что нам нужно найти новые и творческие пути за пределами привычной «Восточной политики», которая была основана на идее преобразующего партнерства, движимого надеждой сделать Россию более «европейской».

Мы должны исходить из двух предположений: во-первых, у России есть обоснованный интерес в восприятии себя как отдельного цивилизационного, политического, экономического и военного полюса. Во-вторых, у Европы есть обоснованный интерес в самозащите, когда речь заходит о возможном подрыве регионального и континентального порядка, о стабильности ее собственной социально-политической модели. В мире ситуативных, гибких отношений Германии и России также придется справляться с меньшей стабильностью, большей волатильностью и бо́льшим количеством конфликтов в отношениях. Такие платформы, как Петербургский диалог – лучший способ начать переосмысление отношений вместе.

– Однако у пpeзидeнтa Гepмaнии Фpaнка-Baльтepа Штaйнмaйepа совершенно иное мнение. Он бoльшe нe вepит в тo, чтo oтнoшeния Poccии и Eвpoпы cмoгут нaлaдитьcя. Почему у Штайнмайера сложилось такое мнение и как в самой Германии относятся к его заявлению?

– То, что может показаться противоречием, на самом деле им вовсе не является: президент Штайнмайер просто отметил, что старая идея интеграционного партнерства, основанного на экономической взаимозависимости, потерпела неудачу в достижении политического партнерства для интеграции России в европейскую систему ценностей и управления и нуждается в обновлении.

Министр Маас говорит следующее: нам нужна Россия и сотрудничество с ней, что очень верно, но это не значит, что мы можем перевести часы назад во времена до 2014 г. и украинского кризиса и забыть о том, что произошло. Меркель, вероятно, придерживается синтеза обеих позиций.

– Глава комитета Бундестага по экономике и энергетике Клаус Эрнст призвал правительство ФРГ «положить конец санкциям против России». Как антироссийские санкции отразились на Германии?

– Санкции, несомненно, нанесли ущерб немецким компаниям – особенно санкции ЕС, в меньшей степени санкции США, которые являются менее конкретными. Санкции коснулись как немецких компаний, торгующих с Россией, так и тех, которые в России присутствуют.

Влияние на немецкие компании в региональном плане было весьма дифференцированным: восточногерманские компании из Саксонии, Бранденбурга или Мекленбурга-Передней Померании, особенно в секторе промышленного машиностроения, сильно зависят от торговли с Россией и пострадали больше всего. Но, помимо краткосрочных потерь, немецкий бизнес и некоторых политиков беспокоит прежде всего риск уступить долю российского рынка китайским и японским конкурентам.

– Во время визита в Германию президент Украины Владимир Зеленский призвал Европу подумать о расширении антироссийских санкций. Насколько серьезно относятся в Германии к призывам Зеленского?

– Действующее федеральное правительство, кроме единичных попыток, никогда официально не предложит отменить санкции, если Минские соглашения не будут полностью выполнены или хотя бы не будут предприняты серьезные усилия в этом направлении.

С другой стороны, Берлин будет сопротивляться любым попыткам дальнейшей односторонней эскалации конфликта с Москвой путем увеличения уровня или объема санкций, тем более, если это произойдет после прямой просьбы украинского президента.

– Уже построено 60% «Северного потока-2». Против него активно выступают Украина, Польша, страны Балтии и США, но Германия не поддержала намерение Вашингтона ввести санкции против компаний, связанных с проектом. Сможет ли Берлин до конца отстоять свои интересы в этом вопросе?

– Поскольку компании, участвующие в проекте, являются частными, и федеральное правительство не имеет влияния на их частные инвестиционные решения, любое вмешательство, направленное на остановку проекта, нанесет огромный ущерб имиджу страны как места привлечения инвестиций. Таким образом, Германия будет придерживаться этого проекта, хотя то, как Берлин обошелся с ним, было менее чем удовлетворительным. Это экономический проект с широкими политическими последствиями, о которых Берлин должен был знать и действовать дипломатически, чтобы снять озабоченность многих стран-партнеров без отказа от трубопровода.

Берлин будет пытаться остановить любые санкции против трубопровода или связанных с ним компаний, но США хотят ввести вторичные санкции в отношении небольших европейских компаний, участвующих в газопроводе Северный поток-2, что может серьезно подорвать его реализацию. Чем быстрее Газпром и его партнеры построят и запустят газопровод, тем меньше потенциальные санкции будут влиять на проект.

– Чем «Северный поток 2» так мешает американской политической элите и бизнесу?

– По двум основным причинам, предельно ясным. С геоэкономической точки зрения, он мешает им конкурировать с Россией на европейском газовом рынке, которому они надеются предложить собственный СПГ, в частности, через Польшу. Представив альтернативу российскому трубопроводному газу, Варшава надеется таким образом утвердиться в качестве потенциального газового хаба для Центральной Европы в противоположность Германии.

С геополитической точки зрения, он помешает еще больше ухудшить и без того напряженные отношения между Европой, Германией и Россией, так как обезопасит их энергетические отношения. Долгосрочная цель [США] хорошо известна: избежать нормализации.