Разногласия по отдельным вопросам интеграционной повестки между странами ЕАЭС возникают регулярно – и, по мнению лидеров стран-участниц, дело это совершенно нормальное и закономерное. Для эффективного решения таких споров необходим ответственный наднациональный орган, и у Союза он есть – это Суд ЕАЭС. Не так давно премьер-министр России Дмитрий Медведев, рассуждая на эту тему, подчеркнул, что судебное урегулирование – это то, что может помочь в тех случаях, когда позиции сторон несовместимы и договориться иначе не получается. Кроме того, он выразил надежду на рост авторитета «высшей союзной инстанции». Так что же такое Суд ЕАЭС, как он устроен и чем отличается от предшественника – суда ЕврАзЭС? На эти вопросы отвечает в своей статье член российской Ассоциации международного права Эмиль Сайфуллин.

В 2019 г. Евразийский союз отмечает пять лет существования. Для международного суда возраст этот совсем небольшой, однако, учитывая динамику развития современных международных процессов, в том числе интеграционных, сегодня можно смело считать год за два. Да и у Суда ЕАЭС есть обширная история, предшествующая его созданию. Дело в том, что предшественником Суда ЕАЭС был Суд ЕврАзЭС, действия и судебная жизнь которого напрямую отразились на судьбе созданного после него Суда ЕАЭС.

Суд ЕврАзЭС

Перенесемся на пять с небольшим лет назад. На момент упразднения ЕврАзЭС в 2014 году, Суд этой организации просуществовал всего два с половиной года, причем до начала функционирования его обязанности исполнял Экономический суд СНГ. Что такого произошло всего за пару лет, чтобы существенным образом повлиять на судьбу Суда ЕАЭС?

По мнению некоторых экспертов, ответ в занятии Судом ЕврАзЭС чрезмерно активной позиции и так называемом «судебном активизме» (judicial activism). Сам этот термин толкуется по-разному, и в нейтральном ключе, и в негативном, и, безусловно, его рассмотрение требует отдельной работы. Однако, его общий смысл – в более активной роли судьи или судебного органа по отношению к выносимым ими решениям, и внесению элемента нормотворчества. Это выходит за рамки привычной роли судьи, определенной еще Монтескье в его труде «О духе законов», где говорится, что судьи – это «не более как уста, произносящие слова закона, безжизненные существа, которые не могут ни умерить силу закона, ни смягчить его суровость».

Так, в своем Постановлении от 08.04.2013 г. в рамках дела ОАО «Южный Кузбасс», Суд ЕврАзЭС заявил в том числе следующее: «Решение Суда Евразийского экономического сообщества о признании не соответствующими международным договорам, заключенным в рамках Таможенного союза, оспариваемого акта или отдельных его положений влечет их ничтожность (недействительность) с даты принятия». Более того, такие решения Суда применяются не только к сторонам дела, «но и к неограниченному кругу лиц (erga omnes)», а в завершении Постановления Суд ЕврАзЭС дает следующие указания: «Правоприменительную практику судов государств… а также в отношении аналогичных дел, привести в соответствие с настоящим решением».

Таким образом, Суд объявил о своем праве и намерении быть не просто «устами закона», но и самому творить это право. Очевидно, данный ход был сделан не на пустом месте: таким образом Суд ЕврАзЭС явно стремился строить свою судебную доктрину по примеру Суда ЕС.

Однако это стремление Суда стать независимым нормотворцем было не оценено основными субъектами международного права и создателями ЕврАзЭС – государствами. При создании новой интеграционной организации – ЕАЭС, и соответственно нового Суда ЕАЭС, в новом Статуте последнего была произведена существенная ревизия полномочий и прав предшественника.

Изменения в полномочиях

Так, в пункте 102 написано: «Решение Суда не изменяет и (или) не отменяет действующих норм права Союза, законодательства государств-членов и не создает новых», а пункт 111 добавляет: «Действие решения Комиссии или его отдельных положений, признанных Судом не соответствующими Договору и (или) международным договорам в рамках Союза, продолжается после вступления в силу соответствующего решения Суда до исполнения Комиссией данного решения Суда».

Или другой пример – единственное вынесенное Судом ЕврАзЭС преюдициальное заключение.

Преюдициальные заключения представляют собой ответ судов интеграционных объединений на поступивший запрос от национальных судов государств-участников по поводу применения интеграционного права при вынесении решения по конкретному судебному делу. Роль преюдициальных заключений сложно переоценить: это одни из основных инструментов Суда ЕС в построении европейского правопорядка, единства правоприменения и установлении крепких связей с национальными судами, которые составляют значительную часть от общего числа вынесенных решений. Именно Суд ЕС своей практикой выработал принцип прямого действия и верховенства права ЕС на всей его территории.

История единственного преюдициального заключения Суда ЕврАзЭС такова: в Суд ЕврАзЭС поступил запрос о преюдициальном заключении от Кассационной коллегии Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь о применении отдельных положений решений Комиссии Таможенного союза. Однако спустя некоторое время эта же Кассационная коллегия отозвала свой запрос. Несмотря на это, ссылаясь на Регламент, и то, что работа над запросом уже началась, Суд ЕврАзЭС 10 июля 2013 г., все таки вынес свое преюдициальное решение, указав при этом, что «Решение Суда является обязательным, обжалованию не подлежит, вступает в силу после его провозглашения и действует непосредственно на территории государств – членов Таможенного союза».

Как отмечает известный исследователь международных судов, заведующий кафедрой международного права МГУ А.С. Исполинов, этим решением Суд ЕврАзЭС «пошел дальше всех международных судов (включая Суд ЕС), объявив об обязательной силе своих заключений не только для национального суда, его запросившего, но и на всей территории Таможенного Союза. При этом Суд «не привел ни причины, ни аргументы в пользу такого своего решения».

Как и в примере с судейским активизмом, и на это преюдициальное заключение Суда ЕврАзЭС, государства дали ответ в новом Статуте Суда ЕАЭС. Преюдициальная юрисдикция из него убрана совсем. Осталась только консультативная юрисдикция (которая и была, но не заменяет преюдициальную), которая из самого смысла слова подразумевает необязательность, что и подтверждается в 98 пункте Статута: «Консультативное заключение по заявлению о разъяснении носит рекомендательный характер».

Новые механизмы работы

Это крупные, но не единственные новшества в Статуте Суда ЕАЭС по сравнению со Статутом Суда ЕврАзЭС. Изменился, например, механизм выбора судей: если раньше судьи Суда ЕврАзЭС назначались и освобождались от должности Межпарламентской Ассамблеей ЕврАзЭС по представлению Межгосударственного Совета ЕврАзЭС, то теперь «Судьи назначаются на должности Высшим Евразийским экономическим советом по представлению государств-членов», который также утверждает Регламент Суда. Говоря о судьях, стоит также отметить, что в Суде ЕАЭС нет судебной ротации. Это грозит тем, что по истечению 9-летнего срока исполнения обязанностей может смениться весь судейский корпус, что, несомненно, скажется на преемственности и корпоративном духе Суда. Разумеется, можно предположить, что в этом случае предусматривается избрание некоторых судей повторно или то, что они останутся при Суде консультантами.

Кроме того, в Главе VI Статут предусматривает создание «Специализированных групп»: «При рассмотрении конкретного спора, предметом которого являются вопросы предоставления промышленных субсидий, мер государственной поддержки сельского хозяйства, применения специальных защитных, антидемпинговых и компенсационных мер, создается специализированная группа». Эти группы имеют интересную особенность: «в части вывода о применении соответствующих компенсирующих мер заключение специализированной группы является для Суда обязательным при вынесении решения».         

Любопытны также и два других пункта Статута – 46: «Суд по заявлению государства-члена или органа Союза осуществляет разъяснение положений Договора… etc.» и, самое главное – 47: «Осуществление Судом разъяснения означает предоставление консультативного заключения и не лишает государства-члены права на совместное толкование ими международных договоров». Этим, по сути, провозглашается приоритет государственного толкования над судебным.

Существенным минусом Суда ЕАЭС является тот факт, что граждане стран-участниц ЕАЭС не могут персонально, как физическое лицо, обратиться в Суд.

Это можно сделать только в качестве юридического лица или обладая статусом индивидуального предпринимателя, и при этом необходимо будет заплатить пошлину, которая на 2019 г. составляет 44 795 рублей.

Также не могут обратиться за защитой своих трудовых прав в Суд ЕАЭС и международные работники этого интеграционного объединения, в том числе сотрудники Евразийской экономической комиссии. При этом, согласно пункту 25 Приложения №32 к Договору о ЕАЭС – Положению о социальных гарантиях, привилегиях и иммунитетах в евразийском экономическом союзе – они могут обратиться в обычные национальные суды: «Сотрудники не подлежат юрисдикции судебных или административных органов государства пребывания в отношении действий, совершаемых при непосредственном выполнении ими служебных обязанностей».

В этом случае хотелось бы обратить внимание, что более 11 лет в структуре Суда ЕС действовал специальный Трибунал гражданской службы Европейского Союза. Возможно, стоит обратить внимание этот опыт.

Роль Суда ЕАЭС

Таким образом, несмотря на то, что Суд остался в том же здании, и на месте остались многие судьи ЕврАзЭС, и дела Суда ЕврАзЭС перешли к Суду ЕАЭС – юридически это не просто смена вывески, это абсолютно новый суд.

Почему тема судебного органа интеграции так важна? Почему надо уделять больше внимания роли и развитию Суда ЕАЭС в рамках всей евразийской интеграции? Исторический опыт ЕС показывает нам, какую важную роль в успехе интеграционного объединения играет суд.

Именно суд формирует тот самый интеграционный правопорядок, интеграционное право, через которое и происходит вся интеграция.

И чем лучше Суд выстроит свою обширную и что важно авторитетную практику, чем теснее и плодотворнее будет его сотрудничество с национальными судами государств-участников интеграционного образования, чем грамотнее он будет проводить правовую политику, тем успешнее будет развиваться и работать весь механизм интеграционного проекта. Суд ЕАЭС должен стать авторитетным, сильным и без преувеличения ведущим органом евразийской интеграции, куда будут обращаться за справедливым и грамотным решением, не ища альтернативу на стороне в виде, например, ОРС ВТО или ЕСПЧ.

Сайфуллин Эмиль, член российской Ассоциации международного права