Прошло почти полтора года после прихода к власти действующего правительства Армении. За это время изменилось довольно много – но удалось ли «бархатной революции» вывести страну из «авторитарной ловушки»? Кандидат политических наук, преподаватель кафедры политологии Российско-Армянского Университета (Ереван) Норайр Дунамалян проанализировал, насколько близки к воплощению постреволюционные ожидания армянского общества, и как внутриполитическая обстановка в Армении способна повлиять на евразийскую интеграцию.

Признаки демократии

Американский социолог Сэмюэл Хантингтон в свое время предложил простой показатель наличия демократии – власть должна смениться минимум два раза путем выборов (необязательно подряд). На деле такая задача требует довольно сложного решения. «Бархатная революция» в Армении должна была стать ключом для выхода из «авторитарной ловушки» прошлых лет. Но насколько это близко к реальности, и насколько армянское общество нуждается в демократическом типе управления?

Политическая революция в Армении показала хрупкость институциональной системы и обнаружила ряд проблем как социального, так и сугубо политического характера. Однако, это не означает, что новая власть смогла с этими проблемами справиться.

Наоборот, в условиях институциональной деградации и фактической ломки старой системы возникло огромное количество новых рисков, которые нуждались в более тщательном управлении.

Надо понимать, что система, которая начала формироваться после 2008 г., была основана на некотором компромиссе формальных и неформальных институтов власти. При этом в иерархии власти огромную роль играла коррупция, как явление, способствующее большей эффективности системы и избеганию процедурной рутины.

В политической сфере в течение долгих лет складывалась система личной власти, направленной на конструирование особой политической повседневности. Обществу прививалось лояльное отношение к фальсификации выборов, коррупции, определенный уровень терпимости к самым негативным общественным явлениям. При этом такая система ценностей была присуща не только бедным слоям населения, но и креативному классу.

Правящая Республиканская партия Армении применяла в этот период преимущественно манипуляционную политику, стремясь контролировать информационные потоки и купируя протестный потенциал. Вместе с тем, жесткие меры по разгону демонстрантов или давление на протестующих применялись только в крайних мерах. Общество привыкало существовать по устоявшимся правилам, совмещая крайнее недовольство властью с предрасположенностью к системной коррупции.

Старые кирпичи для нового дома

4 августа премьер-министр Армении Никол Пашинян в прямом эфире в Facebook процитировал некоторые выжимки из секретного доклада правительства 2014 г., где раскрывалась проблема кризиса институциональной системы. Ничего нового сказано не было, но примечательно, что новая власть говорит о разрушении старой системы общественно-политических отношений и необходимости выстраивания новой. Озвученный же 5 августа на митинге в г. Степанакерт (Нагорно-Карабахская Республика) долгосрочный план развития Армении до 2050 г. не получил (и вряд ли получит в ближайшее будущее) своего институционального оформления.

Дьявол кроется в деталях. Ресурсы общества, ценностная база, социальные проблемы и ожидания – все это после революции осталось прежним. Возможно, рекомбинация этих переменных может привести к более значимым результатам, но сегодня армянское общество движется по старым рельсам.

Опросы, проведенные в мае 2019 г., показывают, что по сей день в армянском обществе популярен патернализм. На вопрос «Чего должно достичь правительство Пашиняна в течение следующих шести месяцев?» респонденты отвечали «создать рабочие места» (30 %), «решить социально-экономические проблемы» (18 %), «повысить зарплаты» (14 %), «повысить размер пенсий» (12 %) и т.п.. Однако такие ожидания сталкиваются с принципиальной позицией правительства Армении ограничиваться созданием условий для развития предпринимательства и поддержки создания новых рабочих мест. В результате происходит конфликт общественных ожиданий и действий политической элиты.

Ко всему этому можно добавить чрезмерную осторожность в проведении того или иного политического курса, что связано как с неопытностью правительства, так и с эрозией социальных и политических институтов. Диссонанс ожиданий с реальностью приводит к отрывочной демонстрации конфликта между формальными и неформальными институтами: события в Иджеване, незаконный вылов рыбы в озере Севан, проблемы транспортной системы и длинный шлейф социальных вопросов. Получается, что некоторые общественные круги стремятся существовать в старой сетке возможностей, используя незаконные методы обогащения, а «постреволюционная» политическая элита отказывается создавать новые форматы взаимодействия с обществом на фоне ограниченного ресурса развития.

Перестройка системы

Такое отношение к потреблению общественных ресурсов во многом сформировалось в советский период и было скорректировано в постсоветский, так как сфера бизнеса и отдельные отрасли экономики сопрягались с политическими реалиями независимой республики. Сегодня главный ресурс демократической политической системы заключается в сохранении стабильного политического развития и нормальной смены власти. В этом контексте ограниченность ресурсов позволяет развивать творческий потенциал общества и применять различные стратегии развития, но проблема в том, что к этому должны быть готовы как элита, так и общество.

Что мы имеем в действительности? Конституция 2015 г. способствует формированию централизованной власти, а партийная система остается в разрушенном состоянии. В этих условиях в течение четырех лет правительство Пашиняна должно создать эффективные демократические институты, интегрировав все слои общества в общий процесс развития. В обратном случае тест не будет сдан.

Таким образом, основная задача армянской власти состоит не только в изменении Конституции, но и надконституционных правил существования армянской нации. Этот фактор обусловливает также позиционирование Армении в мире и в рамках различных интеграционных проектов.

Первый уровень интеграции

Евразийская экономическая интеграция сильно зависит от внутриполитического развития государств-членов ЕАЭС, несмотря на то, что политические лидеры придерживаются позиций сохранения суверенитета. В этом контексте важен «первый уровень интеграции», представляющий потенциал развития общества и его готовности к активной интеграции в региональные объединения.

Вышеперечисленные процессы присущи почти всем странам постсоветского пространства, но политические элиты отвечают на эти вызовы по-разному. На постсоветском пространстве уже выявилось два типа смены власти: революционное изменение и преемственность. Ни один из этих вариантов не может в полной мере обеспечить внутриполитическую стабильность, но они все-таки проявляют уровень политической культуры тех или иных стран.

Иными словами, внутренняя политика корректирует основные направления экономической интеграции, которая, в свою очередь, постепенно расширяет или сужает ряд предложенных программ для углубления взаимодействия между странами на различных уровнях. В случае Армении евразийская интеграция может быть успешна только с точки зрения становления стабильного политического и экономического развития, а также предельной интеграции армянского общества в глобальные проекты и понимания важности этих процессов.

Норайр Дунамалян, кандидат политических наук, преподаватель кафедры политологии Российско-Армянского (Славянского) Университета (Ереван)