28 августа председатель коллегии Евразийской экономической комиссии Тигран Саркисян и посол Ирана в России Мехди Санаи обменялись нотами, свидетельствующими об окончании подготовки временного соглашения, ведущего к образованию зоны свободной торговли. 27 октября, когда соглашение вступит в силу, Евразийский союз и Иран перейдут новый режим торговли. С другой стороны, Иран продолжает подвергаться санкционному давлению со стороны США и Евросоюза. Стратегические перспективы взаимодействия ЕАЭС и Тегерана, а также особенности внешней политики Ирана в контексте санкций и сложных вопросов по разделу Каспия в интервью «Евразия.Эксперт» проанализировал иранист Фархад Ибрагимов.

- Иран заключил с ЕАЭС временное соглашение, ведущее к созданию зоны свободной торговли и в целом. Как Иран видит стратегические перспективы сотрудничества с Союзом?

- Во-первых, в Иране считают, что в ЕАЭС Россия играет доминирующую роль. Второй момент заключается в том, что они очень остро обращают внимание на споры, которые возникают между Кыргызстаном и Казахстаном по поводу границ и всего прочего. И третий момент заключается в том, что они слабо себе представляют сотрудничество с ЕАЭС, потому что у них есть общая граница только с Арменией.

При этом иранские эксперты говорят о том, что им интересно было бы взаимодействовать с ЕАЭС в рамках каких-либо партнерских взаимоотношений, а в долгосрочной перспективе они вообще рассчитывают на то, что вступят в Союз.

Они относятся к нему достаточно позитивно и говорят о том, что у него есть будущее, но только в том случае, если все члены организации будут на равных правах, если там не будет ущемления экономических и тем более политических прав. И они считают, что ЕАЭС должен больше концентрироваться на евразийских странах, на странах Азии, а не на странах Европы. Тегеран считает, что было бы здорово, если бы в ЕАЭС входили все страны Центральной Азии и Азербайджан, с которым было бы легче им в этом случае сотрудничать.

При этом европейцы думают, что, если они не будут вводить санкции против Ирана, то Тегеран будет смотреть не на Восток, а на Запад. Другое дело в том, что иранцы все это уже в нулевых годах прошли и прекрасно понимают, что это – вопрос времени, и оторвать Иран от восточной части Евразии сейчас будет очень сложно. Как сотрудничать с Евросоюзом, который и сам боится американских санкций? Тут все очень тесно взаимосвязано, иранцы сейчас отдают себе отчет в том, что есть шансы на сотрудничество с Евразийским союзом.

- В августе 2019 г. состоялся Каспийский экономический форум. Какие основные темы там поднимались?

- В начале важно отметить, что изначально предполагалось участие лидеров всех пяти прикаспийских государств, и встречи в таком формате проходят нечасто – раз в 3-4 года. На экспертном уровне шли очень интенсивные разговоры о том, что договоренность по территориям может быть достигнута, но в последние дни перед встречей все чаще поднималась тема, что иранская сторона недовольна ходом переговоров.

- В Тегеране считают, что Каспий нужно разделять как озеро, а не как море?

- Если исходить из такой точки зрения, то тогда иранцам отойдет больше процентов предполагаемой территории, чем всем остальным. Они рассчитывают, что Каспий будет разделен поровну, то есть по 20% каждому, а если исходить из позиции России, Азербайджана и Казахстана, то Ирану отходит около 11% морских территорий.

Ирану в этом смысле не повезло, так как его часть самая неплодородная: нефти и газа там, по сути, нет, море очень глубокое, т.е. даже купаться там толком не получится.

Но вряд ли иранцы чего-то смогут добиться, потому что есть еще четыре государства. Раньше похожих позиций придерживался Туркменистан, но со временем он их изменил для того, чтобы приблизить себя к большинству, так как они прекрасно понимали, что долго находиться в такой позиции изоляционистской невозможно. Иран и так сейчас страдает от беспрецедентного санкционного давления со стороны американцев. Иранцы понимают, что хоть и надо добиваться и брать максимум выгоды, но и с соседями ссориться не стоит. Сейчас они выбрали тактику максимального сближения с соседями, а это Россия, Закавказье и Центральная Азия.

- Каковы шансы, что договор по Каспию могут пересмотреть в пользу Ирана в будущем?

- Обсуждение по статусу Каспия было однозначно, потому что если иранцы не подпишутся под этим договором, то он просто не состоится. Но то, что он будет решен в пользу Ирана, маловероятно, поскольку сами иранцы отдают себе отчет, что вряд ли смогут иметь какую-либо выгоду от договора в полной мере, как они рассчитывали изначально. Иранцы не смогут добиться максимальной для себя выгоды, но они не будут из-за этого ссориться уже и со своими соседями, потому что если они на этот шаг пойдут, то они вообще себя загонять в изоляцию, на что и настроена политика администрации Трампа. Расчет американцев идет на то, чтобы Иран был со всеми в максимально плохих отношениях. В Тегеране прекрасно это понимают.

- Существуют ли какие-либо предпосылки к тому, что ситуация между США и Ираном государствами может нормализоваться?

- Если мы говорим о так называемой «танкерной войне», то, наверное, может ситуация изменится в лучшую сторону, потому что новый британский премьер весьма заинтересован в том, чтобы наладить отношения с Тегераном. Лондон уже выразил мнение, что они будут вводить санкции в отношении Ирана, но это односторонние санкции, которые не имеют ровным счетом никакого отношения к ядерной сделке.

Надо понимать, что Великобритания, несмотря на все эти недоразумения и «танкерную войну», продолжает выступать за сохранение ядерной сделки, и Иран это также прекрасно понимает.

Да, некоторые эксперты считают, что от СВПД [Совместный всеобъемлющий план действий] нет толка, и что иранцам незачем в нем оставаться, но тут надо понимать точку зрения иранцев. Логика Тегерана исходит из того, что, если они сейчас выйдут из СВПД, они моментально разрушат связи с европейцами, что уже на руку американцам и лично Трампу, потому что в Америке насчет СВПД тоже есть различные мнения и очень многие ругают Трампа (как из республиканского крыла, так и из демократического). 

Великобритания сейчас будет делать все возможное, чтобы начать какой-то диалог, а скорее всего, этот диалог уже идет. Он может идти не по открытым каналам, а по закрытым, через третьи страны (Швейцарию, например, или через Францию, которая является связующим звеном между Ираном и Европой). То есть мнение, что отношения могут улучшиться, действительно есть. Иран в этом заинтересован – это однозначно, Борис Джонсон сказал, что он готов остаться в ядерной сделке и не собирается ссориться с иранцами (это уже второй момент). И эти два нюанса дают нам основание полагать, что отношения могут улучшиться и из ядерной сделки европейцы не выйдут.

Беседовала Ксения Волнистая