29 октября завершился первый этап выполнения российско-турецкого плана действий по урегулированию ситуации на севере Сирии, разработанного по итогам двусторонних переговоров в Сочи. В торгово-экономической сфере повестка отношений Анкары и Москвы тоже позитивна: 8 октября подписано соглашение о расчетах в нацвалютах, заканчивается строительство первой нитки «Турецкого потока». Расширяется и сотрудничество Турции с союзником России по ЕАЭС – Беларусью. Насколько тесно Анкара готова сблизиться со странами Союза и как будет в дальнейшем развиваться ситуация на турецко-сирийской границе, в интервью порталу «Евразия.Эксперт» проанализировал доктор международных отношений Халит Хамзаоглу.

– После встречи президента России Владимира Путина и его турецкого коллеги Реджепа Эрдогана в Сочи турецкая операция «Источник мира» была приостановлена. Что убедило Анкару? Как вы оцениваете итоги переговоров для Турции и России?

– Основной целью кампании является ликвидация террористических элементов (РПК, ПДС, ИГИЛ*, КОС), которые угрожают безопасности границ Турции. В этом ключе задачей операции было создание безопасной зоны на северо-востоке Сирии. Анкара прервала операцию в результате договоренностей с Москвой и Вашингтоном. Причиной приостановки операции являются данные Турции обязательства двух сверхдержав (США и России) по вытеснению террористических элементов РПК на юг, прочь из зоны безопасности.

В соответствии с соглашением между Турцией и США, заключенным 17 октября, предполагалось отступление террористических группировок на юг в течение 120 часов. Это частично произошло. Кроме того, в ходе встречи Путина и Эрдогана, состоявшейся 22 октября в Сочи, было принято решение в течение 150 часов выдворить террористические элементы из Манбиджа и Талль-Рифата и начать совместное турецко-российское патрулирование на глубине 10 километров к западу и востоку от района операции «Источник мира», за исключением г. Камышлы.

Турецко-российское соглашение оказалось выгодным для обеих стран. Турция в значительной степени выполнила свои намерения по созданию безопасной зоны и дипломатически отреагировала на необоснованную реакцию западного мира. Тем временем, Россия укрепила свои позиции в Сирии.

– Какими будут последствия прекращения военной операции для Турции? Чего сейчас ожидать – наступил ли долгожданный и продолжительный мир?

– Операция была просто приостановлена. Если договоренности с США и Россией провалятся, она продолжится. Эти соглашения позволили Турции сделать три вещи: она сохранила свои национальные интересы дипломатическими методами, справилась с международным давлением, которое существовало во время операции, и в то же время восстановила баланс между двумя глобальными игроками (США и Россией) в Сирии.

Таким образом, она максимально использовала возможности Realpolitik. Другими словами, она одновременно показала свою военную мощь, так что операция продвигалась очень быстро, несмотря на действия США, и на полную использовала дипломатические каналы.

Что касается ответа на ваш вопрос, то турецкие официальные лица четко говорят: если террористические элементы и дальше будут угрожать из-за границы, операция возобновится. Поэтому, если обещания, лежащие на столе переговоров, не будут выполнены, военная операция может продолжиться.

– В одном из пунктов меморандума о взаимопонимании, подписанного в Сочи, говорится, что зону безопасности будут контролировать российские войска. Почему американцы не взяли эту инициативу в свои руки, ведь до сих пор именно они контролировали северную Сирию?

– Я думаю, что более активная роль России также выгодна Турции. Обе страны подчеркивают территориальную целостность Сирии. Напротив, Соединенные Штаты не считают территориальную целостность Сирии своим главным приоритетом. Совместные патрули с США проводились и раньше. Когда результатов добиться не удалось, началась операция «Источник мира».

– А что теперь будет с американской военной инфраструктурой на севере Сирии? США останутся там или уйдут?

– Здесь важны три момента. Во-первых, Ирак более важен для Соединенных Штатов – как стратегически, так и из-за нефти. Стратегически, с точки зрения их политики сдерживания, Ирак представляет собой прекрасную возможность. Кроме того, на Ирак оказывает серьезное влияние Иран. Конечно, он также является важным действующим лицом в Сирии, но не в такой степени, как в Ираке. Второй важный момент заключается в том, что и в Турции, и в мире в целом общество придерживается мнения, что Россия и США имеют неписаные договоренности по Сирии. Конечно, мы не знаем содержания этих неписаных договоренностей, но события на фронте показывают, что они могут иметь место. Третий момент заключается в том, что США во всем проводят свою сирийскую политику с поправкой на Израиль, рассматривая его безопасность как приоритет.

Другими словами, США не будут уходить из Сирии. Полезно рассматривать Сирию и Ирак вместе. Вопрос Ирана по-прежнему будет главной темой для Трампа и его окружения, поэтому было бы наивно полагать, что американские военные уйдут из Сирии.

– Как вы оцениваете перспективы вступления Турции в Евразийский экономический союз в формате зоны свободной торговли, в формате наблюдателя и в формате полноправного члена этой организации?

– Я думаю, что полноправное членство Турции в Евразийском союзе нереалистично в краткосрочной и среднесрочной перспективе.

Формат соглашения о свободной торговле может быть выгоден как Турции, так и членам Евразийского союза. Надо сказать, что формат членства в качестве наблюдателя является более реалистичным.

Конечно, здесь решающее значение имеет то, какие государства входят в ЕАЭС. Армения является членом Союза. Без урегулирования нагорно-карабахского конфликта могут ли Турция и Армения стать членами одного Союза? Нет. Таким образом, все евразийские страны должны решить пограничные проблемы между собой. Если проблемы будут решены, то, конечно, экономическое сотрудничество может представлять интерес. Очевидно, что географически Евразия обладает огромным экономическим и социально-политическим потенциалом.

– По словам министра энергетики России Александра Новака, товарооборот России и Турции в ближайшие годы должен достичь $100 млрд в год, тогда как в 2018 г. он составлял $25,5 млрд. Это возможно, на ваш взгляд? За счет каких проектов Турция и Россия могут увеличить двустороннюю торговлю?

– Давайте четко это проговорим. Потенциал экономических, культурных и политических отношений между Турцией и Россией очень высок. Подчеркну, что целевой объем торговли в $100 млрд вполне реалистичен. Почему? Для этого была создана соответствующая политическая основа. Значит, есть политическая воля.

Необходимо сделать так, чтобы биржевые палаты и экономические неправительственные организации больше сотрудничали друг с другом. Создать правовую инфраструктуру, обеспечить взаимные инвестиции, а самое главное – производственную кооперацию. Создание партнерских компаний укрепит и деловую культуру.

– На ваш взгляд, каковы перспективы развития российско-турецких отношений в сфере энергетики? Есть ли трудности в этом направлении?

– «Турецкий поток» является наиболее конкретным отражением энергетического сотрудничества между двумя странами. Оно является, пожалуй, самым долгосрочным видом сотрудничества. Турция – самый надежный партнер российской газовой отрасли, и, возможно, это сотрудничество будет и дальше плавно развиваться. Несмотря на геополитические риски, энергетическое сотрудничество является самой важной сферой, и уже себя зарекомендовало.

– Сейчас обсуждается возможный выход Турции из НАТО. Например, в Германии и Франции поднимают этот вопрос. Что вы думаете об этом? Насколько все это серьезно?

– Турция не выйдет из НАТО. В то же время, даже если какой-либо член пожелает это сделать, он не сможет исключить Турцию из Альянса. Я думаю, что главная проблема в функциональности НАТО. Действительно ли НАТО работоспособен в условиях современных международных отношений? Или он только символически существует после окончания Холодной войны? Я думаю, что НАТО уже не так эффективен, как раньше. Но значимой альтернативы нет. Как Варшавский договор во времена холодной войны. НАТО сейчас становится организацией, которая даже не дает уверенности государствам-членам.

* «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ), – запрещенная в России террористическая организация – прим. «ЕЭ»