Менее чем через полгода после разрешения острого парламентского кризиса в Молдове вновь обострились политические проблемы: коалиция Партии социалистов и блока Acum распалась, а премьер-министр Майя Санду была отправлена в отставку. Новым главой правительства стал советник президента по экономическим вопросам Ион Кику, а первым его заметным шагом на этом посту – визит в Москву, где были достигнуты договоренности о поставках газа по льготной цене и согласован кредит в размере $500 млн на развитие инфраструктуры. Доцент кафедры стран постсоветского зарубежья РГГУ Александр Гущин проанализировал причины произошедших в парламенте перестановок и постарался спрогнозировать, какую политику будут вести ключевые политические силы Молдовы в новых условиях.

Ноябрь стал переломным месяцем для политической системы Молдовы. В течение последнего месяца осени страна вновь пережила острый политический кризис, который по своим масштабам хоть и не идет в сравнение с тем, который произошел в июне, но будет оказывать ощутимое влияние на внутреннюю политику республики в следующем году. Принимая во внимание то, что в конце 2020 г. в стране пройдут очередные президентские выборы, сложившееся положение приобретает особое значение.

Неоправдавшие ожидания

Уходящий год стал одним из самых сложных во всей постсоветской истории Молдовы, даже принимая во внимание специфику молдавской политики. В июне при активном и определяющем участии ЕС, России и США была сформирована коалиция между блоком ACUM и ПСРМ. В рамках сотрудничества, казалось бы, непримиримых сил, удалось в течение нескольких дней преодолеть сопротивление режима Владимира Плахотнюка. Государство при этом было объявлено захваченным, Плахотнюк был вынужден уехать из страны, новая коалиция поставила своей целью коренное изменение архитектуры молдавской политики, прежде всего через борьбу с коррупцией.

Уже тогда многие эксперты выражали сдержанный оптимизм относительно новой коалиции, а порой и скептические оценки возможности долгосрочного характера нового союза. Сегодня стало очевидно, что скепсис был оправдан. Спустя 5 месяцев после образования коалиции мы не видим ни следов самой коалиции ACUM – ПСРМ, ни результатов ее деятельности.

За 5 месяцев в рамках коалиции не был решен ни один насущный вопрос, стоящий перед страной.

Ожидания общества относительно наказания коррупционеров оказались напрасными – далее разговоров дело не сдвинулось, практически никто из представителей прежнего режима не оказался под прицелом правоохранительной системы.

Что касается реформ, то ни одна из них, по большому счету, так и началась. Можно много говорить о том, что времени у правительства Майи Санду было мало, но то, что происходило в некоторых ведомствах, например, в МВД, было очень далеко от изначальных ожиданий.

Никаких улучшений в социальном плане не наметилось даже в эскизном виде, а оценки некоторых советников и экспертов о том, что новое правительство Иона Кику не сможет привлекать помощь и будет брать кредиты под высокие проценты, в то время как правительство Майи Санду привлекало безвозмездные гранты – не более чем сохранение хорошей мины при плохой игре. Кроме разговоров о прозрачности и европейской помощи общество так и не увидело ни эффективного управления, ни новой стратегии развития.

Повод для разрыва

Практически сразу же после создания коалиции между партнерами начались довольно серьезные трения, но если в начале осени президент Игорь Додон и ПСРМ претендовали на усиление своего представительства в правительстве, системе исполнительной власти, где явно доминировал блок ACUM, то потом вопрос о назначении нового прокурора вылился в открытый конфликт.

Понятно, что это был только повод, пусть и важный, для начала противостояния партнеров по коалиции, противостояние и разрыв готовились заранее. Но повод был действительно значимый, принимая во внимание важность поста генерального прокурора в условиях почти тотальной коррумпированности политической системы и необходимости расследования громких дел, а также исходя из необходимости реформирования всей судебной системы в стране.

После того как министр юстиции и премьер-министр высказали свое недоверие результатам конкурса на должность генерального прокурора, Санду попыталась провести решение о том, что она как премьер-министр может сама представлять Высшему совету прокуроров кандидатуры на рассмотрение для утверждения в должности.

При этом, хотя официально недоверие пояснялось тем, что в рамках конкурса кто-то из четырех участников подозревается в коррупции, было очевидно, что задачей Санду было не допустить на пост генерального прокурора человека, близкого социалистам.

Иначе говоря – человека, которого поддерживает президент. В свою очередь, Додон опасался того, что проведенный на пост генпрокурора человек, близкий ACUM, может начать раскручивать тему связей социалистов и демократов, в том числе отношений самого Додона и Плахотнюка.

В этих условиях социалисты пошли на слом коалиции, голосование о недоверии правительству и де-факто коалицию с Демократической партией. Фигура нового генерального прокурора Александра Стояногло, ранее состоявшего в ДПМ, по мнению многих, заслуживает доверия в силу профессионализма – с одной стороны. С другой, учитывая особенности его назначения, трудно ожидать системного расследования коррупционных дел, даже несмотря на то, что первые высказывания нового генерального прокурора вызывают определенный оптимизм.

Новый состав кабмина

Хотя коалиции, как считается, нет, а правительство объявлено миноритарным и техническим, его персональный состав указывает на то, что это именно правительство социалистов и демократов с явным преобладанием первых – среди министров целый ряд советников Додона. Таким образом, в новой ситуации в несколько новой конфигурации воспроизвелась идея создания союза ПСРМ и ДПМ. Кресло спикера парламента занимает Зинаида Гречаный из ПСРМ, а президент Додон, хотя формально не состоит в ПСРМ, ее безусловный лидер.

Такое положение довольно выгодно ПСРМ: у них в руках сосредоточены значительные властные полномочия. Во всяком случае, от положения, в котором находился президент Додон до июньских событий, не осталось и следа. Но в долгосрочном плане все не так просто.

Тренды и перспективы

Во-первых, нельзя сбрасывать со счетов тот факт, что в новой коалиции определенное число мест в кабмине заняли либо лица, работавшие в правительстве Филипа-Плахотнюка (например, премьер Кику), либо имеющие определенное влияние в самой ДПМ, которая до сих пор ассоциируется с Плахотнюком и коррупцией. Понятно, что не все члены ДПМ – коррупционеры: при Плахотнюке сам факт членства или сотрудничества с ДПМ в условиях отсутствия других социальных лифтов для многих был путевкой в управленческую карьеру. Но привкус сотрудничества с тем, кто олицетворял «захваченное государство», остается.

Во-вторых, у социалистов нет твердого большинства в парламенте. Для создания такого большинства нужна прочная коалиция с ДПМ, которую формально объявить нельзя ввиду токсичности ДПМ, которая вряд ли полностью сойдет до новых президентских выборов.

В самой ДПМ идут сложные процессы. Нельзя не признать, что партии в сложных условиях удалось сохраниться и даже достойно выступить на местных выборах. Но в ней образовалось несколько групп влияния: степень воздействия Плахотнюка на партию уже не такая, как была ранее. Коалицию можно было бы оформить путем откола части депутатов от ДПМ под риторику о стремлении депутатов к обновлению и социал-демократическим ценностям, тем более что часть депутатов пришла в ДПМ из ПКРМ. Тем не менее, даже это не дает прочного большинства.

В этом контексте интересно письмо Плахотнюка, который говорит о необходимости союза ДПМ и ACUM. Это письмо свидетельствует о том, что Плахотнюк не хочет восприниматься как человек ведомый, играющий по сценарию Додона и вынужденный признать его первенство, а также, косвенно, о проблемах в самой ДПМ.

Таким образом, будущие позиции социалистов и прочность правительства зависят от того, в какой степени сохранится единство демократов и в какой степени ДПМ, если она останется единой, будет верна союзничеству.

Не начнет ли она постепенно претендовать на большее, шантажируя социалистов выходом из сложившегося партнерства? Социалистам нужно также конкурировать на левом поле с нарождающимися новыми силами, такими как Гражданский конгресс, а также с уже давно оформленной Нашей партией, лидер которой, Ренато Усатый, подтвердил свои сильные позиции на местных выборах в Бельцах и будет стремиться укрепиться как политик общенационального масштаба.

Будущее Acum

Для блока ACUM осень оказалась очень сложной. Это и относительная неудача на местных выборах, и поражение на выборах примара Кишинева Андрея Настасе, который вел очень странную кампанию, и который был поддержан Санду вместе с токсичным Дорином Киртоаке в такой форме, что это могло сыграть лидеру DA только в минус. Это и противоречия между PAS и DA, лидер которой оказался совершенно не приспособлен к политической борьбе в новых условиях.

Наконец, важен и вопрос о том, в какой мере жесткая позиция Санду, спровоцировавшая кризис, была согласована с партией PAS и блоком ACUM, особенно в контексте версии о том, что Санду сама буквально «напросилась» на отставку. Во всяком случае, в самом блоке наверняка были люди, которые думали, что приходят во власть вовсе не на пять месяцев, и не готовые рисковать своей карьерой ради президентских амбиций Санду. С одной стороны, она оказывается в выгодной позиции для критики властей, но с другой – до выборов еще целый год, и если новое правительство, получив определенные скидки и помощь извне, прежде всего из России, будет проводить политику увеличения пособий и субсидий, это может сработать вовсе не так, как рассчитывает Санду. Важно и наличие у социалистов и демократов довольно мощного медийного ресурса.

Между Европой и Россией

Многое будет зависеть и от того, как новому правительству удастся выстроить отношения с Европой, учитывая тот факт, что оно воспринимается более пророссийским, а фигура премьера Кику в силу его заявлений по «делу миллиарда» может восприниматься в ЕС довольно негативно. Во всяком случае, политические противники социалистов уже активно говорят об отказе от проевропейского курса. В этих условиях, скорее всего, социалисты будут вести себя довольно аккуратно, говоря о важности сотрудничества как с Востоком, так и с Западом. Подтверждением этого стали слова Гречаной о том, что сначала надо решать экономические вопросы, а уже потом – связанные с русским языком. До сих пор не решен и вопрос вещания российских новостных программ.

Россия, предоставляя определенные скидки, льготы и расширяя сотрудничество, также будет вести себя довольно аккуратно, в условиях высокой степени вероятности нецелевого использования средств и общего низкого качества управления в Молдове.

Тем не менее, формула ценообразования за газ, в рамках которой цена с нового года составит $173  за тыс. кубов, сама по себе сегодня является подспорьем для Молдовы.

Визит нового премьер-министра в Москву, в ходе которого обсуждались также вопросы о предоставлении кредитной линии в $300 млн, проблемы транспортников, либерализации торговли, приднестровская проблематика, о которой Дмитрий Козак заявил, что надо дать новому правительству «устояться», прежде чем активно заниматься вопросами урегулирования, говорит о том, что политика Кишинева теперь изменится, в отличие от периода Санду, которая так и не побывала в Москве.

Вопрос только в том, не будет ли Москва рассматриваться просто как источник помощи под аккомпанемент риторики о возможном евроунионистском реванше. В любом случае, тактическую победу президента Додона и ПСРМ еще только предстоит обратить в стратегическую, что в условиях сложной социально-экономической ситуации, мощного оппозиционного давления и осторожного отношения Запада к новой конфигурации власти будет сделать довольно непросто.

Александр Гущин, старший научный сотрудник Института постсоветских и межрегиональных исследований, доцент кафедры стран постсоветского зарубежья РГГУ