15 декабря глава президентской канцелярии Польши Кшиштоф Щерский заявил о незаинтересованности Варшавы в эскалации антагонизма между Россией и Западом. Эти слова стали продолжением мысли польского президента Анджея Дуды о том, что Россия – не враг, но сосед НАТО. Подобная позиция Варшавы не может не вызывать удивления, ведь именно Польша выступает за беспрецедентное наращивание военного присутствия США на своей территории для защиты от предполагаемой «российской угрозы». О том, что послужило толчком для подобного поворота в риторике и какую функцию он выполняет самом деле, читайте в статье доктора политических наук, профессора СПбГУ Натальи Ереминой.

Недавно президент Польши Анджей Дуда напомнил всем, что Россия – сосед Польши, а не ее враг. Аналогичную позицию высказал и идеолог внешней политики Польши Кшиштоф Щерский. Заявления польской стороны о том, что с Россией необходимо выстраивать диалог, вызвали бурные дискуссии. Однако и прежде с подобной идеей периодически выступала польская общественность, например, отдельные журналисты, указывающие на то, что в отсутствии диалога сторон Москва теряет гораздо меньше, чем Польша – как и другие страны ЕС, которые даже после 2014 г. продолжают сотрудничество с Россией.

Факторы «потепления» риторики

С первого взгляда позиция очевидно русофобской страны выглядит странной. Однако в этом вопросе довольно много разнообразных нюансов. Во-первых, данные заявления польской стороны в отношении России необходимы для собственной общественности, которая, таким образом, должна понимать, что Польша сделала шаг навстречу России.

Неважно при этом, был ли подобный шаг сделан на самом деле. Во всяком случае, позитивная идея была озвучена. А кто будет проверять, в чем конкретно она выражена на практике? Общественность, как правило, удовлетворяется именно уровнем заявлений. Так и НАТО, сделав заявление о восстановлении диалога в сфере безопасности с Россией, проводит учения при этом на границах Союзного государства, что вряд ли способствует той самой безопасности.

Во-вторых, отношение к России сейчас зависит от многих обстоятельств, и даже фактор Украины не является автоматически негативным. Например, восхваление бандеровского движения на Украине вносит свои совершенно разнообразные и многосложные нюансы в ее отношения как с Россией, так и с Польшей.

В-третьих, заявления Польши о новом взгляде на отношения с Россией отчасти соответствуют стилистике заявления Йенса Столтенберга о том, что Россия остается соседом, с которым необходимо взаимодействовать.

В-четвертых, в этом ряду вызывают интерес не только слова о взаимодействии с Россией, но и, например, слова Дональда Туска о возможном выходе Польши из Евросоюза. Все они накладываются на постоянные заявления польских деятелей о поддержке НАТО и США и готовности к конфликту с Брюсселем. Польша вступила в НАТО раньше, чем в ЕС, и именно членство в НАТО обеспечило ее вхождение в интеграционную группу.

Приоритеты Варшавы

При выяснении позиционирования Польши на мировой арене складывается впечатление, что приверженность ценностям НАТО и, собственно, США, оказываются превалирующими для Польши. Бросая вызов Брюсселю, Польша автоматически подчеркивает преимущественное партнерство с США и НАТО, а членство в Альянсе рассматривается ею как гарантия безопасности и сохранения своих позиций уже в рамках Евросоюза.

При этом данное заявление можно воспринимать и в контексте стремления Варшавы напомнить о своем государственном суверенитете в противовес позиции Брюсселя, и громкие высказывания о возможном выходе Польши из ЕС – из того же ряда: это стремление громко сказать о себе и своих интересах внутри большой интеграционной группы.

Нельзя забывать, что Польша не боится вступать в открытое противостояние с Брюсселем и отдельными лидерами стран-членов – Ангелой Меркель или Эмманюэлем Макроном. Так, когда Польша отказалась принять миграционные квоты, Макрон обвинил ее руководство в отказе от демократических ценностей и евроскептицизме.

Более того, уже можно говорить о том, что отношения Польши и Брюсселя – это история постоянных конфликтов, которые вспыхивают с завидной регулярностью.

Конфликтная ситуация, созданная двумя польскими законами, до сих пор не урегулирована. Один из данных законов ограничил полномочия Конституционного суда (ряд его полномочий перешел к польскому президенту и министру юстиции; президент утверждает председателя суда; был увеличен состав суда за счет ставленников президента, а решение суда считается принятым, если получает не простое большинство, а две трети голосов). Второй закон ограничил деятельность журналистов, создав благоприятные условия для работы СМИ, пропагандирующих идеи католичества и анти-иммиграционной повестки.

С точки зрения Брюсселя, позиция Польши – это проявление авторитаризма, а с точки зрения Варшавы – это проявление национального суверенитета и традиционных ценностей польского общества, которыми оно не будет поступаться. Самое забавное, что в этой ситуации Польшу обвиняли даже в «путинизации» Европы, при том, что эта страна остается русофобской, невзирая на все заявления.

Диалог с Россией как проявление евроскептицизма

Поэтому, если рассматривать вообще все политические заявления польских лидеров в совокупности, можно сказать, что они однозначно свидетельствуют о росте польского евроскептицизма, ведь польские деятели полагают, что даже в условиях антироссийских санкций такие страны, как Франция и Германия не отказались от сотрудничества с Россией. Эти заявления также подтверждают, что Польша сделала стратегическую ставку на относительное дистанцирование от стратегии Евросоюза и укрепление сотрудничества с Североатлантическим Альянсом.

Очевидно, что и ЕС, и НАТО – это организации, участие в которых Польша использовала для эффективного решения собственных проблем. В целом, росту польского евроскептицизма способствуют потеря Евросоюзом прежней привлекательности, сокращение финансовых субсидий из коммунитарного бюджета, которые получает Польша, проекты развития интеграции, основанные на идее «интеграции разных скоростей» и соответствии «нормам демократии». Следует также учитывать, что число еврооптимистов в Польше зависит во многом от отношений с Брюсселем, и любой конфликт с ним вызывает рост евроскептицизма.

В общем, высказанная позиция – это не столько позиция, благоприятная в отношении России, сколько позиция, свидетельствующая о евроскептицизме Польши.

Кроме того, рассматриваемые заявления польской стороны – это уровень политических заявлений, а не уровень действий. Стоит понимать, что в политических процессах есть несколько уровней. Есть уровень политических заявлений, риторики, ориентированной на конкретного потребителя – как правило, внутреннего – и есть уровень политических действий, конкретных решений и их реализации. Для польской стороны важно обвинить в срыве диалога именно Россию. Так, польские историки периодически заявляют о том, что именно Москва должна делать примирительные шаги и признаваться в собственных преступлениях. Россия остается удобным пугалом для осуществления внутренней политики в Польше.

Наталья Еремина, доктор политических наук, профессор СПбГУ