Прошел месяц после гибели в Ираке 3 января иранского генерала Касема Сулеймани в результате американской атаки, по мнению множества комментаторов едва не поставившей мир на грань третьей мировой войны. Ущерб от ответного ракетного удара Ирана по американской военной базе США уточняют до сих пор. Хотя до полномасштабного военного столкновения сторон дело в итоге так и не дошло, обстановка в регионе остается неспокойной, а отношения Вашингтона и Тегерана полны взаимных угроз и обвинений. Белорусский политический обозреватель Павел Потапейко оглянулся на развитие данного витка эскалации ирано-американского конфликта, чтобы проанализировать, чего хотели добиться США своими действиями.

«Патриоты», которые все «проспали»

Аналитики сходятся: ни США, ни Иран к полномасштабному военному столкновению не готовы. Уже то, что удар иранских ракет, по сути, застал американцев с их системой Patriot врасплох, является показателем. «Американская ПВО проспала атаку!» – под подобными заголовками вышел целый ряд публикаций как минимум в англо-, испано- и русскоязычных медиа. Российский военный эксперт, бывший начальник зенитных ракетных войск Московского округа ВВС и ПВО полковник С.Хатылев указывает, что иранцы использовали эффект внезапности, и американская система ПВО не сработала: нет даже информации, сбила ли она хоть одну иранскую ракету. По его мнению, слабое звено США в Ираке – система управления ПВО, а вот иранцы применяют дезинформацию, точечные удары, готовность гибко менять тактику. Эксперт критикует Patriot: «наступает момент истины» в их реальной оценке.

С ним согласен американский военный эксперт Джеффри Льюис из Центра изучения проблем нераспространения им. Джорджа Маршалла при Мидлберийском институте международных исследований.

Он еще в 2018 г. опубликовал в Foreign Policy статью «Ракеты Patriot: сделаны в Америке, не работают нигде». Проанализировав статистику их использования на Ближнем Востоке, он делает вывод: «Мы должны сказать правду: они неспособны защитить американцев в ядерную эпоху».

Некоторые российские эксперты даже пишут, что американский контингент в Ираке не прикрыт с воздуха вообще, и если несколько иранских ракет не достигли цели, то причина в их технических недостатках. В Иракском Курдистане нашли две неразорвавшиеся баллистические ракеты «Фатех-313» радиусом действия до 500 км. Это иранская разработка 2015 г. Иранские военные сообщили, что использовали также «Зульфикары» класса «земля-земля» – разработку 2016 г. с радиусом до 700 км.

Иран и США: сравнение военных возможностей

Издание The National Interest, а также российский военный эксперт А.Ситников указывают, насколько выросли военные возможности Ирана со времен успешной американской операции 1988 г. «Богомол» (в конце Ирано-иракской войны) в территориальных водах Ирана. Но они же делают вывод: этого все равно недостаточно для победы над США.

Да, армия насчитывает 350 тыс., она хорошо обучена (при помощи России и Китая) и оснащена как собственными разработками, так и усилиями тех же России и Китая, у нее ценный опыт в Сирии. Да, есть истребители F-14 Tomcat с изменяемой геометрией крыла, модернизированные до поколения 4+, с ракетами Fakour-90 «воздух-воздух» дальнего радиуса, но это всего 2 эскадрильи из 17 самолетов, остальные небоеспособны. А у США в районе Персидского залива – 22 эскадрильи с самолетами F-22 и F-35.

Да, у Ирана есть противокорабельные крылатые ракеты Nasr и Qader, адаптированные китайцами для защиты от ПВО НАТО. По данным ЦРУ, их порядка 300, плюс еще российские сверхзвуковые ракеты Х-31АД, запускаемые со старых Су-22, попавших в Иран из Ирака еще в 1991 г. «Сушек» – 12, причем их дислокация, как и F-14 Tomcat, скрыта от спутников и меняется, а потому неизвестна американцам.

Да, есть дроны на основе захваченного в 2011 г. американского RQ-170 «Часовой». Иран производит их аналоги как «стелс-невидимки» с ракетами Nasr. Есть 4 дивизиона российских ЗРС С-300, поставленных Москвой в 2016 г. после долгих колебаний. Американское издание The National Interest называет также баллистические ракеты «Саджил» дальностью до 2,5 км и антикорабельные ракеты «Халидж-е Фарс».

Но хватит ли этого? А.Ситников отмечает, что Иран делает упор скорее на развитии флота – прежде всего, малых ударных кораблей. В ноябре 2019 г. он представил модель эсминца-невидимки «Ормуз». Его водоизмещение – 3 тыс. т, вдвое меньше американского «Арли Бэрк», но скорость – до 40 узлов и вооружен он до зубов: 96 пусковых ячеек для зенитных и противокорабельных ракет малого радиуса, скорее всего, китайских DK-10A «земля-воздух».

В конце декабря прошли совместные учения ВМС Ирана, России и Китая «Пояс морской безопасности». Они встревожили американцев: главком ВМС Ирана Х.Ханзади заявил, что те пытались их сорвать, устроив провокацию с гражданским судном.

Недавно по заказу Пентагона варианты удара по Ирану просчитывал аналитик консалтинговой компании HIS Jane’s Скотт Джонсон, который назвал основные объекты атаки. Это обогатительные комбинаты в Фордо и Натанзе, реактор для производства тяжелой воды в Араке и фабрика гексафторида урана в Исфахане. Но комбинат в Фордо находится под мощной скалой, а объекты в Натанзе защищены 10-метровыми бетонными колпаками.

Чем Тегеран может досадить Вашингтону?

Эксперты разных стран сходятся во мнении: Иран к полномасштабной войне с США пока не готов. Но он может блокировать Ормузский пролив, через который идет 20-30% мировой нефти, что приведет к росту цен на нее до $80 и более, наносить удары руками проиранских группировок типа «Хезболлы» или йеменских хуситов, и, наконец, создать атомную бомбу, чего больше всего боятся США и Израиль. Иные аналитики прямо называют устранение Сулеймани глупостью, чреватой как раз тем, что американцы хотели предотвратить. К тому же реален сценарий ухода США из Ирака, чего и добивается Тегеран.

Ирак стремительно переходит из-под влияния США к Ирану. Доминирование Вашингтона на Ближнем Востоке исчезает на глазах. Ряд экспертов пишет, что он уже неспособен в регионе на что-то большее, чем точечное устранение неугодной фигуры вроде того же Сулеймани или убитого осенью «халифа» ИГ (террористическая организация, запрещенная в России – «ЕЭ») Абу-Бакра аль-Багдади. Американцев вытесняют там Иран, Россия и Турция, а в последние годы и Китай.

Отмечается, что сами США подтолкнули к сближению друг с другом Иран, Россию, Китай и Турцию, при всех их противоречиях. Иран очень важен для китайского «Одного пояса, одного пути» и евразийской интеграции: он имеет ключевое географическое положение, потенциал, ресурсы, внутренний рынок.

Еще в 2000 г. подписано соглашение России, Индии и Ирана о коридоре «Север-Юг», к которому присоединились Беларусь, Казахстан, Азербайджан, Армения, Сирия, Оман. Недавно пошла реализация: построена железная дорога из азербайджанской Астары в иранский Казвин, за 2 года (2017-2018 гг.) ее грузопоток вырос с 27 до 287 тыс. т. Китай договорился с Ираном об электрификации железной дороги Тегеран-Мешхед и строительстве железной дороги Тегеран-Кум-Исфахан, которую затем продлят до Тебриза, готовясь соединить Закавказье с Персидским заливом.

В сентябре 2019 г. подписано соглашение об инвестировании Китаем $280 млрд. в нефтегазовую и нефтехимическую отрасли (включая газопровод Тебриз-Анкара с участием Турции) и $120 млрд. в модернизацию транспортной и индустриальной инфраструктуры. Китай договорился направить в Иран 5 тыс. специалистов по безопасности, официально – для защиты своих проектов. Индия помогает развивать порт Чабахар, в чем участвуют Казахстан, Узбекистан и Туркменистан. Есть проект связать каналом Каспий с Индийским океаном в обход Суэцкого канала. Планируется создать инновационный кластер для всего региона. Иран подписал договор о свободе торговли с ЕАЭС, стал кандидатом в члены ШОС.

С учетом этого очевидно, что одна из целей конфликта для США – сорвать все эти проекты, что нанесет урон конкурентам – Китаю, Индии, России, Турции и даже ЕС. Иран не позволяет создать дугу проамериканских режимов вокруг России и создает свою, через Сирию и Ирак (выпавший из американской дуги). Проамериканское кольцо распадается.

Позиция России

В этой связи важна российская позиция. В июле 2019 г. министерства обороны России и Ирана подписали меморандум о взаимопонимании и расширении сотрудничества. За последние годы военные заказы Тегерана в России составили $8 млрд. (включая С-300).

На фоне эскалации вокруг Ирана, президент Владимир Путин и министр обороны Сергей Шойгу совершили внезапный визит в Дамаск для встречи с Башаром Асадом 7 января. А затем, 8 января, президент РФ прибыл (уже запланированно) в Стамбул, где вместе с президентом Реджепом Эрдоганом открыл газопровод «Турецкий поток», подчеркнув стратегическое партнерство с Турцией. Обсуждалась и ситуация вокруг Ирана.

Военные эксперты полагают, что в случае конфликта Москва может помочь Тегерану оперативной информацией.

Об обстановке в Индийском океане, Средиземном и Красном морях сообщит мощный локатор ЗРС С-400 «Триумф» в Сирии, а небо вокруг иранских границ может просматривать РЛС «Контейнер» в Нижегородской области.

Интересно, что ряд западных экспертов считает: действия США дают России новые геополитические возможности. Видный американский эксперт, исполнительный директор Совета за национальный интерес (Council for the National Interest), экс-сотрудник ЦРУ и военной разведки Филипп М.Джиралди (Philip M. Giraldi), 20 лет работавший в Турции, Италии, Испании, Германии и Афганистане, отмечает в связи с иранским кризисом: США искусно превращают соперников во врагов и при этом разочаровывают друзей. Не только действия администрации Трампа, но и проводившаяся до него политика «продвижения демократии» наносили и наносят ущерб реальным интересам США. Джиралди смотрит на проблему глобально, увязывая ее с обострением отношений с Россией и Китаем, которые сблизились друг с другом, а конгресс и Белый дом, по его выражению, сегодня «соревнуются в лотереях глупости».

Принятый в США под конец года закон о государственной обороне выделяет немалые средства Украине на борьбу с Россией ($300 млн.) и на создание «космических сил», идею Трампа. Тот заявил: «На фоне серьезных угроз нашей национальной безопасности американское превосходство в космосе абсолютно необходимо». Джиралди считает, что Трамп, Пенс и Помпео «не распознают национальных интересов в упор». Ими руководит желание победы на выборах.

Еще более резок другой крупный аналитик – доктор экономики Пол Крейг Робертс (Paul Craig Roberts), замминистра финансов при Рейгане и один из творцов «рейганомики», а затем редактор и/или обозреватель таких китов, как The Wall Street Journal, Businessweek и The Washington Times. Он озаглавил свою недавнюю публикацию «Наступил час Путина». В ней он доказывает: убийство Сулеймани подготовило почву для мирового лидерства России. Робертс видит в событиях не столько предвыборные мотивы, сколько попытку взять реванш за провал в Сирии и нанести Москве удар через Иран. Однако, пишет Робертс, «способность Вашингтона показать силу на Ближнем Востоке равна нулю. Как может он считать себя силой там, где ни один американец не находится в безопасности?». Он предлагает Москве открыто взять Иран под защиту и заключить об этом договор еще и с Пекином, при возможном участии Индии и Турции. Увидев их союз, США не осмелятся объявить войну всем сразу. Путин может стать посредником в конфликте и к тому же спасти Трампа от риска войны, которая его просто уничтожит, и тогда получит возможность требовать от США многого – от восстановления договоров по РСМД и СНВ-3 до отвода войск НАТО от российских границ.

***

Сегодня, с учетом вышеизложенных аспектов, можно с осторожным оптимизмом предполагать, что худший сценарий – прямое военное столкновение – вряд ли возможен. Впрочем, противоположный вариант вероятен не намного больше. Вряд ли Трамп вдруг решится на саммит с Хаменеи по сценарию, опробованному с Ким Чен Ыном, хотя бы в силу того, что это вряд ли устроило бы нынешнее руководство Израиля и связанные с ним круги избирателей в самих США, а это чревато в контексте выборов.

Некий «экватор», средний вариант, представляется более вероятным: статус-кво с периодическими обострениями, новыми санкциями, переговорами и т.д. По крайней мере, до выборов и инаугурации в США – то есть, еще как минимум год.

Возможны также и сценарии «лучше худшего» (режим напряженности с периодическими провокациями, ударами и прочими инцидентами, не перерастающими, однако, в полномасштабную войну) и «хуже лучшего» (реальные попытки разрядки, принятие нового соглашения, но без перспективы разрешения коренных причин антагонизма). С учетом рассмотренных обстоятельств можно склониться к одному из трех последних сценариев. Есть надежда на реализацию пятого из них, «хуже лучшего». Тем более, что последние опросы в штатах США, особенно спорных, где и будет решаться вопрос переизбрания Трампа на второй срок, показывают, что иранский гамбит скорее ухудшил его позиции. Впервые за последние месяцы к демократам явно склонилось несколько штатов, где шансы были 50:50 или был небольшой перевес республиканцев.

Павел Потапейко, белорусский политический обозреватель, кандидат исторических наук