23 марта в ООН раскритиковали Грецию за жесткие меры против мигрантов и беженцев, пытающихся попасть в Европу со стороны Турции. Эта сложная ситуация стала предметом обсуждения и на совете глав МИД ЕС, однако позиция Брюсселя однозначна: использование турецкой стороной беженцев в качестве политического рычага неприемлемо, а соглашения с Турцией Евросоюз готов придерживаться только в случае выполнения ответных обязательств. О выполнении обязательств, но уже Брюсселем, говорит и сама Анкара. В том, кто из сторон нарушил данные обещания и во что это выльется в дальнейшем разобралась доктор политических наук, профессор СПбГУ Наталья Еремина.

Турецкая игра против всех

Миграционный кризис, возникший в ЕС на фоне сохраняющегося напряжения в Сирии, на Ближнем Востоке в целом, а также неспокойной обстановки в ряде африканских государств, так никогда окончательно и не был урегулирован. Поэтому он периодически будет вспыхивать вновь, а причинами этого могут выступать разные события, и не только знаменательные.

Нынешнее обострение ситуации связано со стремлением турецкого президента Реджепа Эрдогана быстро и радикально сыграть на нескольких направлениях. С одной стороны, он заинтересован доказать Брюсселю важность Турции для стабильности ЕС и даже более того, внушить ему, что без нее безопасность в общем европейском пространстве вообще невозможно обеспечить. С другой стороны, он демонстрирует России и другим игрокам в этом регионе, что реализует только собственную повестку, а его интересы нельзя безнаказанно игнорировать. Кроме того, давление на Евросоюз можно рассматривать и как попытку Турции повлиять на его позиции в сирийском вопросе против России.

Мигранты, причем не только и часто совсем не из Сирии, используются турецкой стороной как ключ ко всем дверям, то есть как один инструмент для решения комплекса вопросов. И Анкаре действительно удалось добиться поставленной цели на этом направлении.

По крайней мере, она сумела показать Брюсселю его уязвимость на критически важном для него направлении – миграционном, ведь известно, что именно вопрос о квотах вызвал жаркие дебаты между странами. В частности, страны Вышеградской группы до сих пор выступают против квот на прием беженцев, а наплыв мигрантов стал прологом к обсуждению так называемого экзистенциального кризиса для ЕС.

Проблема заключается в том, что в настоящее время ситуация действительно непредсказуема и действительно сложная. По сообщениям СМИ, «только из Эдирне в Грецию перешли 139 070 беженцев. Греция попыталась вытеснить 4,9 тысячи <...> обратно в Турцию, <...> 164 беженца получили ранения в результате столкновений на границе» и при этом неизвестно точное число беженцев, а это тоже создает пространство для информационных манипуляций со стороны Эрдогана. Кстати, с 2016 г. он постоянно угрожал ЕС открыть границы для беженцев, что в итоге и случилось.

Ответ Евросоюза

Сам Брюссель не выполнил все свои финансовые обязательства в отношении Турции согласно договоренностям, достигнутым в 2016 г., в чем Анкара постоянно его обвиняла. К тому же, даже заключив соглашение, турецкая сторона всячески продолжала демонстрировать несогласие с указанной суммой. Еврокомиссия в ответ пояснила, что в ЕС действуют жесткие механизмы выплат, ускорить их невозможно, а из €6 млрд, предназначенных для оказания помощи сирийским беженцам, €4,7 млрд уже были выделены, а до получателей дошли €3,2 млрд.

Указанные суммы поступают неправительственным организациям, которые реализуют проекты помощи беженцам, включая строительство школ и больниц. Вместе с тем, турецкий президент в последнее время часто показывал, что они недостаточны для решения задачи сдерживания мигрантов и отделения легальных сирийских беженцев от нелегальных мигрантов прочего происхождения. Так, он заявил, что Турция на прием беженцев уже потратила $40 млрд (€37,2 млрд). Стоит отметить, что часто это делалось в ответ на обвинения Брюсселя о ненадлежащих условиях в лагерях для беженцев.

Слова канцлера Австрии Себастьяна Курца, характеризовавшего действия турецкого президента как шантаж и террор, показывают, что в Брюсселе хорошо понимают всю сложность ситуации.

В частности, в той же Австрии принято решение о направлении австрийских пограничных полицейских на помощь греческой полиции. Кроме того, отдельные страны ЕС готовы оказывать и финансовую поддержку Греции. Одновременно с этим начались мероприятия по укреплению границ не только в Греции, но и в таких государствах как Австрия, Германия и других. Более того, представитель кабинета министров ФРГ заявил, что граница ЕС для беженцев, вопреки словам Эрдогана, вовсе не открыта.

Как это скажется на отношениях сторон?

Отношение Брюсселя к фигуре турецкого президента сложное. Во-первых, его часто обвиняют в авторитаризме, поскольку он был переизбран на пост президента в июне 2018 г. с расширенными полномочиями. Очевидно, что подобная оценка не могла не вызвать личное неприятие Эрдогана. Во-вторых, Европа негативно взирала на сближение Турции и России в сфере военно-политического взаимодействия в Сирии, но при этом текущая ситуация вовсе не создает возможности сближения Турции с Евросоюзом. Ведь Брюссель не может больше использовать аргументы о возможном членстве Турции в ЕС.

Евросоюз пока не может выработать общий подход в отношении Турции, которая явно отдает предпочтение заключению договоренностей с отдельным странами-членами, а не с ЕС в целом. Позиция Турции рассматривается Брюсселем как независимая и от него, и от США, и от России. В этих условиях довольно мало точек соприкосновения между сторонами, хотя стоит отметить претенциозное желание Брюсселя выступить в роли посредника между Турцией и Россией по ситуации в Идлибе.

В целом ситуация говорит о необходимости укреплять обороноспособность и повышать систему защиты границ ЕС. И вряд ли слова Брюсселя о том, что он готов к полномасштабному партнерству с Турцией, если та вернется к демократическим нормам, способны оказать влияние на Анкару, которая сейчас яростно отрицает любое давление. Вместе с тем, ЕС будет вынужден продолжать взаимодействие с Турцией в миграционной сфере, не имея возможностей воздействовать не только на нее, но и на ситуацию в Сирии, ведь для этого надо также наладить диалог с Россией. Так что Брюсселю остается одно – переходить в глухую оборону и укреплять границы.

Наталья Еремина, доктор политических наук, профессор СПбГУ