Президент Турции Реджеп Эрдоган назвал пандемию коронавируса «самым серьезным кризисом после Второй мировой войны по экономическим последствиям». Взаимодействие в борьбе с ней стало одной из тем его телефонного разговора с президентом России Владимиром Путиным 21 апреля. Другой стала обстановка в Сирии и выполнение договоренностей по Идлибу. О том, как развивается сотрудничество Анкары и Москвы по этим и другим направлениям, в интервью «Евразия.Эксперт» рассказал турецкий политолог, ведущий эксперт экспертно-аналитической сети «Анкара-Москва» Энгин Озер.

– Меры турецких властей по борьбе с коронавирусом вызвали неоднозначную реакцию турецких граждан, в том числе протесты. Какова ситуация сейчас?

– Меры турецких властей в связи с коронавирусной пандемией я считаю абсолютно правильными, потому что Турция – транзитное государство, и мне кажется, если сегодня число зараженных там меньше числа зараженных в Италии, то это уже успех.

Все китайцы летели в Европу через Стамбул. Кроме того, миллионы людей работают в Стамбуле, и миллионы турецких граждан работают за границей, в том числе – в Китае. В основном же вирус попал в Турцию после паломничества умры в Мекку. Турецкие паломники возвращались в Турцию и привозили с собой в страну вирус. Он распространился в стране именно по этой причине.

Турецкая экономика сейчас переживает очень сложный период. Турецкое правительство не может объявить целый месяц нерабочим, как, к примеру, в России. Но мы пытаемся это как-то скомпенсировать – по субботам и воскресеньям во многих городах Турции вводится комендантский час.

Думаю, что не вполне справедливо по этому поводу обвинять правительство. Это также зависит от мышления и уровня образования гражданина. В основном виноваты мы – сами граждане.

В Турции нет проблем в сфере больничного обслуживания. В последние пять лет были построены новые больницы. В Турции вообще нет никаких проблем с нехваткой врачей, медикаментов. Наши граждане сами иногда не принимают соответствующие меры. Они нарушают запреты, введенные в связи с коронавирусной пандемией, а со стороны государства в этой сфере никаких проблем нет.

– Какие новые тенденции, на ваш взгляд, появятся во внешней политике США в отношении России и остальных стран Евразийского экономического союза после пандемии?

– Этот вопрос, как мне кажется, связан с позицией Китая. Американцы прямо начали говорить о том, что этот вирус создан или появился в Китае, что китайское правительство не могло или не хотело останавливать распространение вируса, поэтому сейчас за это вынуждены платить граждане США.

Мировая экономика переживает кризис и застой, умирают люди. И все это, как считают в США, является ошибкой Пекина. Американцы сразу заморозили $1,2 трлн облигаций Китая, которые находятся в США. Они говорят китайцам, чтобы те забыли об этих деньгах, и они уже принадлежат США. Несколько дней назад Пекин спрашивал о возможности заменить $13 млрд. долларов, но правительство США ответило, что деньги заморожены.

Китайская инициатива «Один пояс, один путь» – очень амбициозный проект. Но я считаю, что он уже мертв. Нет возможности его возрождать, а кроме того, с кем?

Мне кажется, что еще предстоят санкции против Китая. Западные компании будут покидать китайский рынок. Заводы будут возвращаться на родину.

Что касается России, то она, в свою очередь, уже начала переговоры с Европой и США, чтобы те сняли с нее санкции. Думаю, что санкции против России будут продлены еще на год, может быть, на полгода, но их рано или поздно снимут. Например, Италия в ЕС не собирается продлевать санкции против России.

– Каковы ваши ожидания от развития российско-турецких отношений? Как будут выполняться договоренности по реализации межгосударственных инфраструктурных проектов после пандемии?

– Что касается русско-турецких отношений, то между нами самой главной проблемой продолжает оставаться Идлиб. Турция не стремилась в полной мере решать эту проблему, а Россия решила ее заморозить. Проблема же перешла на стадию гангрены. Российская сторона перебросила в Сирию новое вооружение, а Турция усиливает свои позиции на идлибском фронте.

Летом эта проблема снова станет актуальной. Ее надо решать уже сегодня через дипломатические каналы, нельзя оставлять этот «гнойник» на потом.

Все энергопроекты будут продолжены. Строительство АЭС в Аккую уже близится к концу, «Турецкий поток» завершается и так далее. Возникнет вопрос обсуждения новой Евразии без китайского влияния. Я больших изменений в русско-турецких отношениях после пандемии не ожидаю.

– Стоит ли ожидать крен Турции в сторону США, поставки ранее оговоренных американских вооружений турецкой стороне? Куда поведет Турцию Эрдоган после пандемии?

– Вчера Трамп заявил, что его союзники по НАТО должны усилить давление на Китай. У Турции с Китаем каких-либо тесных отношений нет: он, в отличие от России, находится от Турции далеко. Но китайское производство почти задушило турецкое. В Африке, которая для Турции представляет важное значение, самый крупный конкурент Турции – как раз Китай. Он душит там турецкий импорт, и если к нему применят какие-то ограничительные меры, то для Турции это, напротив, откроет новые рынки.

Говоря о США, Чавушоглу недавно еще раз заявил, что мы готовы купить систему ПВО «Patriot», если «вы сделаете хорошее предложение». Турция давно готова к приобретению «Patriot», турки уже 6 лет этого хотят.

Что касается санкций против Китая, то Турция присоединится к ним, потому что она сильно пострадала от китайской экономической политики и ввиду пандемии коронавируса. Каких-либо антиамериканских шагов со стороны Турции я не ожидаю.

– США сняли эмбарго на поставки оружия в Кипр. Утверждается, что это решение направлено на предотвращение экспансии Турции в Восточном Средиземноморье. Каковы будут последствия этого, на ваш взгляд?

– Сейчас всем известно, что Турция подписала договор с правительством Ливии в Триполи. Турции было предоставлено право на добычу газа и нефти на средиземноморском шельфе Ливии. Тем самым, Турция может продавать газ Германии. Мне кажется, что Восточное Средиземноморье не очень активно, потому что у Ливии огромные запасы ресурсов.

Что касается снятия эмбарго, то на данный момент у Греции есть система С‑300, которую они давно купили у России. Я думаю, что через Грецию США используют С-300 в качестве рычага против Турции. Она пока не активизировала свои С-400, и США не хотят, чтобы Турция запустила эти системы. Есть к тому же фактор Ливии, который тоже следует учитывать

– Как сложится судьба мигрантов, скопившихся на турецко-греческой границе, после пандемии? Продолжит ли Эрдоган выпускать в Европу их через границу с Грецией?

– Почему появились эти мигранты? Причина – война в Сирии. Поскольку война в этом регионе продолжится и впредь, поток очередной волны мигрантов в Турцию неизбежен. Именно по этой причине Турция хочет, чтобы прекратился конфликт в Идлибе. Она хочет разместить простых людей в безопасных территориях. Европа на словах поддерживает эти решения, а финансово – нет. Вот какая проблема стоит перед нами. Эрдоган же использует все это в качестве рычага.

Думаю, после пандемии ничего не изменится. Европа еще больше укрепит границы. Будет принят новый законопроект, по которому они не будут принимать тех людей, которые будут пересекать границу незаконно. То есть, беженцев прекратят принимать окончательно. Если в Сирии не произойдет значительных изменений, то эти люди осядут в Турции и в Европу также попасть не смогут.

– Парламентом Турции был одобрен законопроект по освобождению заключенных, который вызвал волну недовольства в обществе. Отмечается, что он коснется порядка 90 тыс. человек. При этом он не распространяется на журналистов, политических заключенных и активистов, выступавших против ПСР. Почему власти приняли такое решение? Проблема только в коронавирусе, или есть иные причины?

– Решение парламента – Великого Национального Собрания Турции – об амнистии было принято под давлением Партии националистического движения (ПНД). Что касается Партии справедливости и развития, то она была против.

Разговоры об амнистии идут уже полтора года. Это решение вообще-то касается одной фигуры – Алааттина Чакыджы, который был членом Партии националистического движения и активным участником создания этой партии. Утверждают еще, что он был лидером организованной преступности в Турции, финансировал какую-то операцию ПНД. Вообще, как я уже сказал, партия Эрдогана была против этого решения. Избиратели также были против принятия такого закона. Но закон через одобрение парламента провести все-таки удалось.

Дело в том, что на данный момент в Турции после пандемии начался очень серьезный экономический кризис и проблемы. Под давлением Националистического движения парламент был вынужден принять решение об амнистии. Конечно, это решение сложно назвать объективным, потому что государство может амнистировать тех заключенных, кто совершил преступление против государства, тех, кто не мог платить налоги и так далее, но не может амнистировать настоящих уголовных преступников, совершавших убийства, насилие и грабежи. Скажу, что это не очень приятная новость, и она напрямую связана с последствиями пандемии в стране.

– Между тем, появилась также информация, что Турция создает новую армию террористов в сирийском Идлибе. Эту информацию подтвердили оппозиционному изданию Enab Baladi полевые командиры различных бандформирований. Зачем Турции еще одна армия прокси в Сирии?

– У Турции хорошие отношения со Свободной Сирийской Армией. Анкара сейчас пытается все группы, называемые Москвой «умеренной оппозицией», собрать под одной крышей. Этот процесс сейчас активно идет. Сюда входят те группы, которые не связны с Аль-Каидой* и не совершили преступлений против людей, которые не имеют никаких связей с ИГИЛ*. Есть план создать из этих объединений единую стандартную армию, хотя невозможно предсказать, насколько успешной она будет – задача эта очень непростая. Остальных же, кто в этом процессе участвовать не будет, будут считать террористами. Это совершенно нормальный процесс для стабилизации в регионе и мирового правопорядка.

*Аль-Каида, ИГИЛ – запрещенные в России террористические организации