16 апреля премьер-министр Норвегии Эрна Сульберг представила новую военную стратегию, согласно которой угрозой номер один для королевства является соседняя Россия, по словам Сульберг не признающая «ценности демократии и верховенства закона». Согласно документу, Осло планирует потратить на программу вооружения лишние $2 млрд в ближайшие 8 лет, притом что в последние годы на эти цели и так тратится $7 млрд ежегодно. Примечательно, что накануне анонса стратегии был опубликован доклад «Корпорации РЭНД», посвященный защите северных рубежей НАТО. Его заказчиком выступило норвежское Минобороны. В советах американских аналитиков норвежским союзникам специально для «Евразия.Эксперт» разобрался независимый военный обозреватель Александр Ермаков

Вирусы вирусами, а военное планирование по расписанию. Вот и в конце марта был опубликован подготовленный по заказу норвежского Министерства обороны доклад известного американского аналитического центра RAND по стратегии сдерживания России. Интересен он достаточно незаезженной темой: вместо набившей оскомину Прибалтики и «восточного фланга НАТО» в целом в фокусе «северный фланг».

Доклад «Enhancing deterrence and defence on NATO's northern flank» подготовлен преимущественно английским офисом компании, но с участием экспертов по всему военному блоку. В заголовок вынесено, что он отражает «взгляд союзников» на проблему безопасности Норвегии. Декларировалось, что норвежских военных интересовало именно видение партнеров по блоку, чтобы «сверить часы». Разумеется, мнение американских военных аналитиков, как и в остальных работах RAND, все равно на первом плане.

Поводы для эскалации

Что вызывает беспокойство НАТО и норвежцев в регионе? Разумеется, чисто географически, основным и практически единственным потенциальным противником тут видится Россия. Примечательно, что при этом признается: непосредственно внутрирегиональных причин для внезапного противостояния не предвидится на горизонте по меньшей мере этого десятилетия. Отмечается отсутствие территориальных споров между Россией и Норвегией; особенно благотворно в этой области, по мнению авторов, повлияло компромиссное соглашение о разделе акватории в 2010 г.

О более далеком будущем (двадцать лет и более), разумеется, уверенно рассуждать нельзя, но уже то, что здесь, в отличие от прибалтийских и польских «фронтов», не ожидают вторжения со дня на день, говорит о хотя бы минимальной адекватности исследователей и заказчиков.

В будущем авторы видят потенциальные поводы для эскалации уже в самом регионе. В первую очередь, это изменения климата, которые приведут к большему его экономическому освоению (а значит, потенциальному спору за ресурсы) и к более активному использованию Северного морского пути.

Более опасной на ближнюю перспективу назвали «горизонтальную эскалацию» – конфликт России и НАТО в другом регионе, за которым последует обострение и в остальных районах соприкосновения Альянса и Москвы. Главной причиной неизбежности обострения в регионе при конфликтной ситуации где-то еще авторы назвали важность Крайнего Севера в оборонительной стратегии России.

РЭНД о значении региона для России

На первый план выводится то, что Россия будет обеспокоена обеспечением безопасности района боевого патрулирования стратегических ракетных субмарин (так называемого «бастиона») Северного флота в Баренцевом море. Поскольку подводные ракетоносцы в ядерной триаде в первую очередь играют роль устойчивого средства ответного удара, в условиях конфликта России и НАТО любая активность западных флотов и морской авиации в регионе может быть воспринята крайне болезненно.

Прибрежные воды Норвегии – потенциально наиболее близкая «пусковая площадка» для ракетно-ядерного удара, соответственно, уже с западных ракетных субмарин по центральной России. Кроме того, в северных регионах РФ сосредоточены крупные нефтяные и газовые месторождения (по газу оцениваемые в 80% добычи), что делает регион стратегически важным по экономическим и энергетическим соображениям.

По мнению аналитиков RAND и опрошенных ими экспертов и официальных лиц, в случае конфликта с НАТО на севере Россия будет озабочена:

а) обеспечением полной безопасности «бастиона»,

б) созданием препятствий для переброски дополнительных сил Альянса в Скандинавию,

в) прорывом крейсерских сил флота через северную Атлантику для создания угрозы трансатлантическим коммуникациям.

Высказывается предположение, что для обеспечения обороны Баренцева моря Россия может даже вторгнуться на север Норвегии, чтобы занять так называемый «Медвежий рубеж» (прямую от мыса Нордкап до Шпицбергена через остров Медвежий, проход из российских северных морей в Норвежское море и далее в большую Атлантику).

Надо отметить, что данные воззрения скорее опираются на историческую память о временах холодной войны, чем на реальные возможности российского военно-морского флота. Трудно представить, чтобы в случае гипотетического конфликта Москва была озабочена чем-то большим, чем оборона своей ближней морской зоны, «бастиона» и защитой региона от авиационных и ракетных ударов.

Советы для Норвегии и НАТО

Что аналитики RAND предлагают Норвегии и НАТО для укрепления своих позиций? На уровне Альянса:

–   сблизить военное планирование в Скандинавском и Балтийском регионах, координировать планы, интегрировать управление войсками, укреплять связи со Швецией и Финляндией в этих вопросах;

–   укрепить Фареро-Исландский и Медвежий рубежи;

–   отрабатывать оперативное взаимодействие войск регулярными учениями;

–   увеличивать возможности по оперативной переброске в регион войск.

Самой Норвегии предлагается:

–   реализовывать в полной мере новые возможности, которые дает ей приобретаемая техника (как пример – многоцелевые малозаметные истребители F-35A и новые противолодочные самолеты P-8A);

–   стараться лучше понимать Россию за счет достаточно высокого уровня отношений на различных уровнях (например, уникальный статус Шпицбергена) и повышения качества экспертизы;

–   усиливать устойчивость общества, продолжая развивать свою концепцию «Тотальной обороны» (норвежская политика в области гражданской обороны, уникальная по комплексности для Альянса);

–   поддерживать свои уникальные компетенции в рамках НАТО (умение действовать в холодном климате, противоминные средства, наработки в ракетных технологиях, малых силах флота и так далее), что повысит ее роль и важность в Альянсе, позволит укрепить связи и взаимодействие с войсками других стран;

–   укреплять кооперацию с союзниками в различных международными организациях для продвижения общей политики;

–   предложить союзникам по Альянсу отрабатывать новые концепции по переброске подкреплений и прибрежным операциям с учетом особенностей региона и современных средств организации зон воспрещения доступа (то есть на тот случай, если Россия «отрежет» Норвегию от союзников своими противовоздушными и противокорабельными средствами).

Каковы выводы?

Подводя итоги, RAND предлагает министерству обороны Норвегии следующие «стратегические варианты» действий:

–   укреплять средства сдерживания Норвегии (в первую очередь совершенствовать разведку, средства ПВО/ПРО, средства кибервойны, работать над лучшей интеграцией F-35 в вооруженные силы как платформы для разведки);

–   совершенствовать возможности по оперативному приему подкреплений от союзников (расширить учения, предварительное складирование вооружений, совершенствовать логистику);

–   «разработать концепты по созданию риска для потенциального агрессора»: под этой размытой формулировкой скрываются предложения развернуть, хотя бы на ротационной основе (на постоянной норвежское законодательство пока запрещает), ударные ракетные системы большой дальности союзников и задуматься о приобретении аналогов самим. Примечательно, что в этом же разделе идет предложение по укреплению коммуникации с Россией с целью показывать ей оборонную сущность военной политики Норвегии и НАТО;

–   укреплять гражданскую оборону и устойчивость общества в целом;

–   сохранять и преумножать свои уникальные компетенции и ценность для Альянса, укреплять оборонные связи со Швецией и Финляндией.

Глядя на эти советы, следует с сожалением отметить, что даже странам Альянса, не имеющим серьезных противоречий с Россией, «союзниками» старательно навязывается конфронтационная модель.

«Проводите больше крупных учений» (у границ и именно в «российских» климатических условиях), «разворачивайте наши или покупайте ракеты, способные достигнуть российских военных баз с вашей территории», «складируйте больше нашего вооружения» и так далее. Предложения диалога с Москвой звучат в основном в разрезе лучшего понимания (нельзя не согласиться, что это крайне важно, и высок риск конфронтации из-за неверного анализа действий оппонента), а не улучшения отношений и построения атмосферы взаимовыгодного партнерства в Арктике.

К сожалению, в обозримом будущем тренд на продолжение усиления противостояния между Россией и НАТО сохранится, и северные регионы грозят стать еще одной Прибалтикой в плане взаимных подозрений и упреков. Поскольку Европа все еще не готова занимать более самостоятельную позицию в вопросах политики безопасности, все будет зависеть от взаимоотношений Москвы и Вашингтона. Трагедия европейских стран в том, что они не готовы выйти из «зоны комфорта» в виде подчиненной по отношению к США позиции и продолжают просить «ценных указаний» у партнера.

Александр Ермаков, независимый военный обозреватель