Попытки Армении договориться о снижении цены на российский газ пока не дали результата: в «Газпроме» отнесли соответствующий запрос вице-премьера Мгера Григоряна к числу решаемых на уровне правительств двух стран. Между тем, МИД России выступил с критикой тарифных «маневров» Еревана и Минска. На внеочередном заседании Евразийского межправсовета, состоявшемся 23 апреля, участники также не нашли консенсуса по газовой теме. О том, что не так в подходе Еревана к переговорам, и стоит ли игра свеч – в статье президента Института энергетической безопасности (Армения) Ваге Давтяна.

Представление в начале апреля 2020 г. в Комиссию по регулированию общественных услуг (КРОУ) Армении заявки «Газпром Армения» о пересмотре тарифов на природный газ было более чем ожидаемым шагом. С начала 2019 г., после повышения цены на поставляемый в Армению российский природный газ со $150 до $165, армянская «дочка» «Газпрома» периодически выступала с заявлениями о необходимости повысить внутренние тарифы, так как их сохранение в условиях роста цены на границе создавало серьезные операционные риски для компании.

Разумеется, подобная риторика не могла не вызвать отрицательную реакцию среди населения и бизнеса, которым компания на протяжении последних лет продавала природный газ по цене до $290, то есть практически вдвое дороже цены на границе.

Примечательно, что заявления об убыточной деятельности компании наиболее часто начали звучать в 2014 г., после подписанных в декабре 2013 г. знаменитых «газовых соглашений» между правительством Армении и «Газпромом» о продаже находившихся в собственности Армении 20% акций «АрмРосгазпром» российской стороне с целью покрытия долга в размере $300 млн. (Именно тогда компания была переименована в «Газпром Армения», став 100%-ым дочерним предприятием «Газпрома»).

В чем же причина подобной риторики?

Тарифное регулирование в Армении

Проблема тарифного регулирования на армянском газотранспортном рынке, а вместе с ней и проблема убыточной деятельности оператора сводится к выработанной в 2013 г. модели функционирования компании «Газпром Армения». В рамках указанных «газовых соглашений» внутренняя норма доходности (IRR) для компании была определена на уровне как, оказалось, непосильных 9% в год. Данная норма рассчитывается с тех самых $300 млн, образованных в результате накопления долга перед российской корпорацией. Не следует упускать также такие базовые факторы, как инфляция, которая за последние 5 лет в Армении достигла 6,5%, инвестиционные обязательства компании и весьма скромную динамику потребления газа на внутреннем рынке (если в 2017 г. импорт российского газа в республику составил 2 млрд куб.м, то по результатам 2018 г. импорт сократился приблизительно на 100 млн, составив 1,9 млрд куб.м).

Таким образом, формируется достаточно сложная ситуация, в которой рост внутренних тарифов становится необходимым для выхода компании на безубыточный уровень.

Именно поэтому российско-армянские «газовые переговоры», о которых вот уже больше года заявляют власти Армении, следует проводить, прежде всего, вокруг изменений тех положений «газовых соглашений» 2013 г., которые определяют алгоритмы ценовой политики.

Важно, впрочем, подчеркнуть, что проблема высоких тарифов в Армении обусловлена также рядом внутрикорпоративных факторов. Выделим наиболее базовый из них – высокий уровень потерь в газотранспортной системе. Он доходит до 6-7%, что неизбежно формирует дополнительную нагрузку на тариф в размере $11.

Социальные риски усреднения тарифов

Предлагаемое компанией «Газпром Армения» новое тарифное урегулирование, которое должно вступить в силу в августе 2020 г., предусматривает понижение тарифа на 2,3% для потребителей природного газа меньше 10 тыс. куб.м. Вместе с тем, повышение тарифов для других сегментов формирует долгосрочные социально-экономические угрозы.

Основное бремя новой тарифной политики будут нести на себе социально необеспеченные слои населения, которые на протяжении последних лет пользуются скидкой: для них тариф составляет 100 драм (~$0,21) за 1 куб.м, тогда как для остального населения он доходит до 139 драмов (~$0,29). В рамках нового урегулирования предполагается введение общего для всего населения тарифа – 136 драмов. Вместе с тем, до 20% предполагается повысить тариф для сегмента, потребляющего больше 10 тыс. куб.м. Отдельно для тепличного хозяйства и обрабатывающей отрасли предлагается повышение тарифа на 36%.

Можно констатировать, что предлагаемая компанией «Газпром Армения» новая тарифная политика приведет к существенному росту уровня бедности в Армении (сегодня он составляет 23,5%).

Примечательно, что повышение тарифов обходит стороной электроэнергетическую отрасль республики – тепловые электростанции, работающие на природном газе. Следовательно, в результате повышения тарифов цена на электроэнергию не будет пересмотрена.

«Телефонная дипломатия»

Практически за день до подачи заявки в КРОУ Армении между премьер-министром Армении Николом Пашиняном и президентом Беларуси Александром Лукашенко состоялся телефонный разговор, при том – по инициативе армянской стороны. Как Пашинян, так и Лукашенко выразили недовольство ценами на российский газ, не соответствующими мировым рыночным тенденциям.

С первого взгляда вполне логично и нормально, что Ереван и Минск, зависящие от поставок российского природного газа, пытаются воспользоваться падением цен на европейском рынке как своего рода механизмом получения скидки от Москвы. Однако при более глубоком анализе ситуации становится очевидным, что подобная «телефонная дипломатия» не только не приведет к ожидаемым результатам, но и создаст дополнительное напряжение в российско-армянских отношениях.

Выходит, что Ереван, инициируя телефонную беседу, пытается подключить к армяно-российским длительным переговорам по газу третью сторону, также недовольную ценовой политикой Москвы.

Отрицательная реакция российской стороны не заставила себя долго ждать: 21 апреля на круглом столе, организованном Фондом публичной дипломатии им. Горчакова, министр иностранных дел России Сергей Лавров, отвечая на вопрос армянского журналиста о цене на газ, вспомнил про уголовные дела, возбужденные против работающих в Армении российских компаний.

Звонок Пашиняна был тактической ошибкой в том смысле, что стал иллюстрацией глубоких проблем в российско-армянских отношениях и неэффективности «газовых переговоров» в частности, ибо решение отдельных вопросов между стратегическими союзниками никоим образом не предполагает подключение третьей стороны. К слову, начиная со второй половины 2019 г., Пашинян больше не использует в своей риторике пресловутый тезис о «беспрецедентном росте уровня российско-армянских отношений», и это также следует рассматривать в качестве важного индикатора отношений.

Риски и подходы Еревана и Минска

Если бы телефонный разговор между Пашиняном и Лукашенко с затрагиванием той же газовой проблематики был выстроен в контексте евразийской интеграции, все выглядело бы более чем логично. Армения и Беларусь, будучи странами, в энергогенерации которых доля газа занимает большой процент (40% и 90% соответственно), должны синхронизировать действия, направленные на формирование общего рынка газа ЕАЭС, обмениваться видением проблем либерализации национальных рынков и пр. В вопросах энергетической интеграции в ЕАЭС у Еревана и Минска есть совпадающие интересы, которые и должны стать базовыми в формировании двусторонней повестки.

Что касается понижения цены для двух республик, то исходя из рыночной конъюнктуры важно понимать, что переход на действующие в Европе спотовые цены также могут нести в себе риски. Безусловно, действующие сегодня для Армении и Беларуси цены в $127 и $165 соответственно являются высокими по сравнению с европейскими. Так, например, цены на газ на европейских хабах в Великобритании и Нидерландах 22 апреля упали до $43 и $67, при этом еще в марте они доходили до $100. Сложилась ситуация, в которой стало намного выгоднее торговать газом на внутрироссийском рынке, что неизбежно приведет к росту конкуренции между «Газпромом», «Роснефтью» и «Новатэк».

Однако не надо исключать сценария, при котором со стабилизацией мирового энергетического рынка (которая, по всей вероятности, начнется уже к середине лета) спотовые цены могут вновь поползти наверх. И не исключено, что они могут вновь достичь уровня 2018 г. – $200-220 за 1000 куб.м.

После телефонного разговора Пашиняна с Лукашенко и практически параллельно с подачей заявки «Газпром Армения» в КРОУ вице-премьер Армении Мгер Григорян направил письмо председателю правления «Газпром» Алексею Миллеру с просьбой пересмотреть цену на поставляемый в Армению природный газ с учетом падения мировых цен на углеводороды. Другой, не менее важный аспект, затронутый армянским вице-премьером в письме, сводится к тому, что настал наиболее удобный момент для перехода во взаиморасчетах к национальной валюте. Идея, конечно, не нова. Еще в 2015 г. правительство Армении выступило с подобной инициативой, которая хоть и была поддержана Москвой, однако не получила практического применения в связи с валютным кризисом в России 2014-2016 гг.

Думается, что, направляя письмо не в правительство России, а в «Газпром», Ереван тем самым попробовал понизить «политический градус» в газовой проблематике, что, однако, не совсем удалось, учитывая ответное письмо Миллера. В нем, по словам Григоряна, говорилось о том, что вопрос цены обсуждается на уровне правительства России. Тем самым цена на поставляемый в Армению природный газ окончательно закрепила за собой статус политического вопроса.

Ваге Давтян, доктор политических наук, президент Института энергетической безопасности (Армения)