По мере того, как ситуация с коронавирусом постепенно стабилизируется, и страны начинают ослаблять введенные ранее ограничения, возвращаясь к нормальной жизни, перед человечеством встает вопрос о том, как это испытание изменило мир. Последствия пандемии не ограничиваются одной экономикой: пересмотру за время повсеместного карантина подверглись привычные форматы работы и учебы, а также взгляды на международное сотрудничество. В какие изменения для общества это выльется, в интервью «Евразия.Эксперт» спрогнозировала заслуженный профессор философии и феминистских исследований Мичиганского университета Элизабет Андерсон.

– Что продемонстрировала пандемия коронавируса?

– Эта пандемия одновременно продемонстрировала настоятельную необходимость глобального сотрудничества для решения проблемы, стоящей перед всем миром, и то, как оно легко разрушается и государства уходят за свои границы, скрываясь за иллюзией безопасности и самодостаточности.

С одной стороны, ученые всего мира сотрудничают в беспрецедентных масштабах для тестирования методов лечения, разработки вакцин и обмена информацией, чтобы помочь нам понять природу COVID-19. Только такое сотрудничество в мировом масштабе позволит нам выйти из этой пандемии с минимальным ущербом. С другой стороны, государства отказались от торговых соглашений в попытке сохранить медицинское оборудование для своих собственных граждан.

ЕС не смог помочь Италии закупить крайне необходимые в марте, в разгар кризиса, маски, когда несколько государств-членов, нарушив требование ЕС о свободном перемещении товаров, отказались разрешить их экспорт в Италию. Вместо того чтобы коллективно организовать производство и закупку необходимого медицинского оборудования, ЕС оставил Италию в бедственном положении в критический момент. В США федеральное правительство бросило 50 штатов на произвол судьбы, что стало шокирующим провалом сотрудничества даже внутри одной страны.

– Как пандемия коронавируса изменит наш мир и мировоззрение людей?

– Я не могу предсказать будущее. Однако могу сказать, что выбор, с которым мы должны столкнуться, ясен: это либо укрепление глобального сотрудничества, либо предоставление каждому государству возможности самостоятельно решать эту проблему без помощи или координации со стороны других государств. При последнем подходе положение людей в целом значительно ухудшится, а глобальное неравенство возрастет.

Это классическая многосторонняя дилемма заключенного. Ученые активизируют свою деятельность и сотрудничают в глобальном масштабе, однако государства и многонациональные организации не в состоянии справиться с этой глобальной проблемой. Не улучшило ситуацию и то, что многие из наших образцов многонациональной организации и сотрудничества, включая ЕС, МВФ и ВТО, сформировали правила международного сотрудничества в пользу богатых, а не бедных, кредиторов, а не должников и корпораций, а не работников.

Неудивительно, что люди отворачиваются от глобализации, когда видят, что правила игры были подстроены против них.

И все же отказ [от глобализации] сделает жизнь тех же самых людей еще хуже. Единственный выход из этой дилеммы состоит в том, чтобы переписать правила игры в глобализацию таким образом, чтобы выгоды от торговли и других форм международного сотрудничества, таких как смягчение последствий изменения климата, распределялись на справедливой основе.

– Как пандемия повлияет на молодое поколение? С какими проблемами оно столкнется в будущем?

– Если рассматривать реакцию мира на пандемию как генеральную репетицию его реакции на глобальное потепление, то молодежь находится в большой беде. Я считаю вполне вероятным, что молодое поколение окажется в худшем положении, чем его родители, из-за климатического кризиса. Вина за это лежит не на науке или технике. Опять же, наука – это единственная сфера, где глобальное сотрудничество в значительной степени работает. Мы знаем, что нам нужно сделать, чтобы справиться с проблемой изменения климата, и инженеры быстро разрабатывают необходимые технологии. Чего не хватает, так это политической воли делать то, что необходимо, а она должна быть проявлена на всех уровнях, в том числе на международном.

– Какие профессии будут востребованы, а какие исчезнут после пандемии?

– Я не предвижу исчезновения профессий из-за пандемии. Некоторые отрасли промышленности, такие как авиация, могут серьезно пострадать. Учитывая роль авиации в климатическом кризисе, ее упадок был бы не так уж плох. Мы быстро учимся тому, как вести дела, которые ранее осуществлялись лицом к лицу, с помощью цифровых средств коммуникации. Хотя есть значительные потери в перемещении таких видов деятельности, как профессиональные конвенции, в удаленный онлайн-формат (например, спонтанные и случайные встречи будут сокращаться), выгоды для планеты от этого весьма существенны.

– Пандемия актуализировала тему тотальной цифровизации. Как вы считаете, будет ли усиливаться цифровизация экономики и других отраслей после ее завершения? Если так, то почему?

– В Мичиганском университете, где я работаю, переход на дистанционное обучение был плавным, когда кампус закрылся в ответ на пандемию. Тем не менее, переход на полностью онлайновый формат несет существенные потери. Образование основано на прочных отношениях между преподавателями и студентами, а также между самими студентами. Они ослабевают, когда люди не встречаются лицом к лицу.

В классе по лицам людей часто можно понять, кто запутался, заскучал или не согласен с тем, что говорится. Можно обратиться к кому-то, кто выглядит скептически, и предложить ему высказать свои сомнения. Это оживляет урок и может вызвать более широкую дискуссию. Хотя это не невозможно сделать в интернете, там это гораздо сложнее.

Я по-прежнему остаюсь энтузиастом образования в колледже-интернате. Студенты колледжа-интерната многому учатся друг у друга вне классной комнаты, в неформальном общении в своих общежитиях, за едой, во внеклассных мероприятиях.

Нормы уважительного и кооперативного общения более сильны в личных встречах, чем в интернете, где люди могут троллить и унижать других анонимно, без каких-либо последствий.

Кроме того, онлайн-образование эффективно только для тех, кто уже овладел искусством самостоятельного обучения. Это очень продвинутый навык. Поэтому я не думаю, что полностью дистанционное обучение заменит очное обучение, по крайней мере, в ведущих учебных заведениях. И оно плохо поможет студентам, которые еще не имеют продвинутых навыков.

Другие отрасли будут извлекать опыт из текущих экспериментов по удаленной работе. Для климата лучше работать удаленно, однако многие люди рассматривают работу как место для общения. Интерес к этому никуда не исчезнет. А такие нематериальные факторы, как доверие и взаимопонимание, которые могут иметь решающее значение для продуктивности, вероятно, лучше развиваются лично, чем в интернете. В то время как некоторые операции будут чаще проводиться онлайн, есть так много преимуществ для личного взаимодействия, что вряд ли полностью перешедшие в онлайн предприятия превзойдут те, которые достигают баланса.

– Можете ли вы рассказать о пользе и рисках цифровизации для человечества?

– Цифровизация предоставляет невероятные ресурсы для всех, кто занимается исследованиями. Ошеломляющая доступность огромного объема знаний в интернете, щедрость исследователей в обмене знаниями, способность общаться с исследователями по всему миру – все это огромные достижения для людей во всех областях исследований.

С другой стороны, нынешние формы цифровизации крайне разрушительны для политического дискурса и демократии.

Алгоритмы социальных сетей значительно увеличивают распространение историй и мнений, предназначенных для того, чтобы вызвать возмущение, страх, негодование, недоверие и социальное разделение. Политический дискурс превратился в пустошь дезинформации, пропаганды, ядовитого троллинга и массового бичевания. Крупные технологические компании разрушили журналистику, особенно на местном уровне, что очень дорого обошлось будущему демократии.

Нынешние формы цифровизации также подрывают личную неприкосновенность. Люди понятия не имеют, как используются их личные данные – возможно, в целях манипуляции. И частные фирмы, и государства знают о нас гораздо больше, чем следовало бы. Отсутствие ограничений на сбор и использование персональных данных наделяет возможностями недоброжелательных акторов и подрывает личную свободу и демократию.

Все это очень условно. Мы могли бы переписать правила оцифровки, чтобы предотвратить или хотя бы ограничить такие издержки, по крайней мере, в демократических странах.

– На ваш взгляд, в каких реформах будут нуждаться страны для устойчивого экономического развития?

– Устойчивое развитие требует глобального сотрудничества в широком масштабе для смягчения последствий изменения климата и других экологических проблем и адаптации к ним. Это требует не только переписывания глобальных правил торговли, интеллектуальной собственности, труда, миграции и так далее для решения этих проблем, но и справедливого распределения издержек и выгод, связанных с этими правилами.

В глобализованной кооперативной системе существуют огромные возможности для взаимовыгодных договоренностей. К сожалению, нынешние правила были написаны для того, чтобы служить узким интересам небольшого числа плутократов и автократов за счет миллиардов других людей.

– Какой урок человечество должно извлечь из этой пандемии?

– Человечество должно следовать примеру глобального сотрудничества в стремлении к знаниям, которое задают ученые, работающие над прекращением пандемии. Оно не должно следовать примеру демагогов, автократов и плутократов, которые распространяют пропаганду и сеют недоверие, чтобы служить своим собственным интересам, и которые занимаются перекладыванием вины на других, вместо того чтобы взять на себя ответственность за вызовы, стоящие перед человечеством.