В последние дни в Армении неспокойно: 14-16 июня на улицах Еревана происходят протесты в защиту главы партии «Процветающая Армения» Гагика Царукяна, против которого власти хотят возбудить несколько уголовных дел по части коррупции. Между тем, в стране ухудшается эпидемическая ситуация, и правительство еще на месяц продлило режим ЧП, что дало оппозиции еще один повод для обвинений. Как тема коронавируса используется оппозиционными силами и во что выльется обострение внутриполитической борьбы в Армении, проанализировал преподаватель кафедры политологии Российско-Армянского (Славянского) Университета (Ереван) Норайр Дунамалян.

Режим чрезвычайного положения в Армении продлили на месяц до 13 июля по причине сложной эпидемиологической ситуации в республике. 16 июня в Армении было зафиксировано 17 489 случаев заражения, из которых 6 571 выздоровели и 293 пациента умерло (Рис. 1). На данный момент лечение получают 10 625 граждан. Параллельно этому, политическая напряженность в республике усиливается и вряд ли пойдет на спад в ближайшее время.

Коронакризис стал лишь катализатором накопившихся в республике политических проблем, которые проявились в недочетах правительства в борьбе с эпидемией и росте недовольства со стороны оппозиционных сил. Исходя из этого, противостояние между властью и оппозицией становится более бескомпромиссным, заставляя стороны выбирать наиболее выгодную позицию на политическом поле и использовать конкретные технологии противостояния.

Рис. 1. Динамика заражений Covid-19 в Армении по дням. [Источник]

Армянская политика до и после коронавируса

Вспышка эпидемии Covid-19 в Армении совпала с подготовкой референдума по вопросу смещения некоторых членов Конституционного суда, избранных при прежнем руководстве страны. Этот процесс был составной частью попытки сделать однородными три ветви власти, повысив предсказуемость решений судебных органов республики. Никол Пашинян не скрывал, что проблема остается актуальной и во время пандемии, хотя решить этот вопрос в условиях ЧП будет довольно сложно. После снятия жесткого карантина в мае правительство начало проводить консультации по поиску альтернативных путей смены состава КС, а также отправило пакет предложений на рассмотрение Венецианской комиссией.

Мы уже отмечали, что «постреволюционная» логика действий правительства была направлена на обеспечение стабильности политической ситуации посредством контроля над тремя ветвями власти, информационными потоками и органами местного самоуправления (контроль здесь понимается не в качестве диктата, а предсказуемости политической системы). Эпидемия коронавируса еще больше дестабилизировала ситуацию, так как неопытность армянского руководства привела к непоследовательности в противодействии распространению инфекции. С другой стороны, зацикленность власти на быстром решении внутриполитических проблем, которые были в наличии до эпидемии по субъективным и объективным причинам, привела к нескольким параллельным политическим процессам на фоне растущих цифр среди зараженных.

Оппозиция в этом контексте не стала отставать от властной повестки, предложив довольно «удобный» дискурс критики власти, связанный с провалом.

Для полноты картины надо отметить, что все эти процессы происходили в условиях правового режима ЧП, который длится уже третий месяц. Ожидаемая жесткая позиция власти в рамках начального карантина невольно проецировалась и на политическую сферу, но пассивное поведение госорганов в ряде вопросов привела к росту критики и сопротивляемости оппозиционных сил. Видимо, неудачи в борьбе с коронавирусом были восприняты оппозицией как однозначная слабость армянского руководства в деле контроля над основными институтами. Как результат, политические ожидания и реальность не совпали, что мы можем проследить по разворачивающимся сегодня событиям.

Кто входит в оппозицию?

Следует, конечно, уточнить, какие политические группы составляют оппозицию и как формируется общий формат антиправительственных действий. После «бархатной революции» можно выделить несколько активных оппозиционных организаций, которые находятся в поиске общих позиций и способствуют накоплению критического потенциала, направленного против властей. К таким группам можно отнести орден «Адеквад», организацию «Вето», партию «Айреник» (Отечество), представителей РПА, партии «Дашнакцутюн», оппозиционные медиа-ресурсы, группы правозащитников и отдельных личностей.

Нельзя сказать, что эти организации работают сообща, но отдельные их участники могут выполнять функцию медиаторов.

Деятельность парламентской оппозиции стоит особняком: она пытается сконцентрировать критику властей, прежде всего, внутри Национального собрания. При этом разница между оппозиционными фракциями, несмотря на первоначальную поддержку революции, была довольно ясной, так как основная линия партии «Процветающая Армения» была связана с защитой бизнес-интересов ее главы Гагика Царукяна. Партия «Просвещенная Армения» состояла до конца 2018 г. в блоке «Елк» (Исход), возглавляемом Пашиняном, поэтому, несмотря на жесткую критику друг друга, эта оппозиционная фракция и правящий блок довольно близки идеологически. Вместе с тем, «Просвещенная Армения» позиционирует себя в качестве единственной реальной оппозицией власти в парламенте.

Кстати, первые конфликты в парламенте после декабря 2018 г. возникли именно между оппозиционными фракциями, поскольку «Просвещенная Армения» обвиняла «Процветающую» в сращивании политики и бизнеса. В дальнейшем было трудно найти общие интересы за рамками негативной повестки (повестки «против»), так как парламентская оппозиция, в теории, должна была придерживаться конструктивности, что мешало сближению фракций, отличных по политическому стилю.

Пандемия как катализатор

Тяжелая эпидемиологическая ситуация заставила оппозиционные силы (как внутри, так и вне парламента) определиться со своим местом на политическом поле Армении, озвучив ряд претензий властям по поводу безуспешности борьбы с распространением коронавируса. Первый раунд политических столкновений власть-оппозиция произошел между правящим блоком «Мой шаг» и фракцией «Просвещенной Армении» по причине усиливающейся критики в адрес антикризисных действий правительства, а второй – уже с участием «Процветающей Армении», а точнее ее главы Царукяна.

Последний 5 июня заявил о необходимости «сменить состав правительства на сто процентов» по причине многочисленных управленческих ошибок. Власти отреагировали на критику сугубо выборочно: если конфликт с «Просвещенной Арменией» не вышел за рамки публичных обвинений, то критика со стороны «Процветающей Армении» привела к прямой конфронтации и привязке всего процесса к антикоррупционной деятельности правительственных органов. Развитие конфликта с «Процветающей Арменией» можно охарактеризовать как более жесткое, поскольку оно со стороны правящей элиты вписывается в общую концепцию борьбы с коррупцией, хотя ППА пытается вернуть его в политическую плоскость.

Обыски и возбуждение трех уголовных дел (незаконная деятельность компаний Царукяна в сфере игорного бизнеса, покупка голосов на выборах, присвоение земельных участков), как и обвинения директора принадлежащей Царукяну компании «Мульти груп» в злоупотреблениях в ходе постройки автомагистрали Север-Юг, представляются властями как антикоррупционные судебные процессы, которые не связаны с политическими позициями «Процветающей Армении», что сильно затрудняет текущее положение оппозиционной партии по причине отсутствия пространства для политического маневра.

Нельзя сказать, что активизация оппозиции – это только внутрипарламентский тренд, ведь, несмотря на эпидемию, в Армении появилась новая партия «Айреник» (Отечество) во главе с экс-главой СНБ республики Артуром Ванецяном. Он сразу же перешел к более активной критике власти, присоединившись к заявлению партии «Дашнакцутюн» о необходимости создания комиссии по расследованию деятельности властей в борьбе с эпидемией. В этом смысле важна не столько активность оппозиционных сил, сколько потенциал их консолидации, тенденцию к чему мы также можем заметить, судя по последним событиям, связанным с ситуацией вокруг Царукяна.

Низкий старт и негативная повестка

В сложившейся ситуации оппоненты армянского руководства забывают о довольно важном факторе – режиме ЧП, который будет сохраняться еще долгое время. С этим фактором можно связать также и последние отставки в силовых структурах, где новые назначения Пашиняна говорят о попытке властей усилить контроль над органами правопорядка. Исходя из этого, желание оппозиции формировать события и наказать виновников коронакризиса не очень стыкуется с реальными предпосылками (в условиях режима ЧП рычаги влияния парламента, как и внепарламентских сил, на правительство слишком ограничены), так как политическая повестка все еще диктуется премьер-министром Пашиняном.

В свою очередь, оппозиционные силы пока придерживаются негативной повестки, направленной на дискредитацию власти и снижение легитимности, поэтому недочеты правительства в борьбе с коронавирусом стали важной точкой для усиления критики правительства. Работая в рамках общего антиправительственного дискурса, но не пытаясь объединиться на данном этапе в одну партию или блок политических сил, оппоненты власти пытаются способствовать кумулятивному эффекту децентрализованной критики. Уличные акции, единичные пикеты, посты в Facebook и распространение фейковой или реальной информации, осуждающей действие властей – все эти технологии призваны бить в одну и ту же цель, используя различные площадки для критики.

К отдельному формату можно отнести блог «Конец лжи» бывшего посла Армении в Ватикане и зятя экс-президента Сержа Саргсяна Микаэла Минасяна, где тот публикует «разоблачающие» власть (и лично Пашиняна) коррупционные схемы, оформляя эти видео в довольно странном эстетическом стиле. Минасяна в прошлом называли «серым кардиналом» армянской политики, управляющим большей частью провластных и оппозиционных медиаресурсов. Его аргументы интересны не столько с точки зрения их подлинности, сколько способностью повлиять на общественное мнение.

Правда, здесь есть небольшая проблема, так как «коррупционный сериал» транслируется первоначально в Facebook и вряд ли может переориентировать провластную аудиторию, хотя все зависит от дальнейшей раскрутки и «скандальности» сюжетов. Впрочем, первые выпуски имели больший резонанс. Во всяком случае, на поле соцсетей играет и сам премьер-министр, что мешает оппозиционным деятелям эффективно использовать эту площадку для агитации. Иными словами, такой же комбинированный подход осуществляется властью, поэтому политическая борьба пока что не выходит за рамки войны дискурсов, где стороны пытаются доказать свою правоту.

Таким образом, происходит два параллельных процесса: власть пытается все больше консолидировать свою команду, усиливая давления на отдельные «мятежные» акции, а оппозиция находится в поиске оптимального варианта включения разрозненных политических групп на основе негативной повестки.

Но перед этим оппозиционные силы попытаются дискредитировать власть с целью снижения рейтинга Пашиняна, который до сих пор довольно высок, и формирования общественного запроса на политические перемены. Именно поэтому последнее выступление Царукяна было преждевременным и привело к прямому конфликту с властью. В обществе на тот момент не было сформировано запроса на смену правительства. Возможно, в дальнейшем оппозиционные силы будут пытаться взаимодействовать в формате сотрудничества нескольких партий или же объединятся вокруг одного лидера, но предпосылкой для такого процесса должна служить менее напряженная политическая ситуация.

Кризис как предчувствие

Оппозиция попыталась использовать «коронавирусную» повестку с целью раскритиковать власть и добиться отставки правительства, но ответ власти был представлен в виде перестановок в силовых структурах и довольно «показательного» примера возбуждения уголовных дел против Царукяна и его компаний. Возможно, последние события следует рассматривать именно в контексте «демонстрации силы», а не попытки репрессий.

В текущем положении власть может использовать более широкие возможности режима ЧП для ограничения действий оппозиции, но в то же время оппозиционные силы постараются вывести «революционное» правительство из равновесия, применяя довольно массированные информационные атаки в соцсетях и пытаясь раскачать общественное мнение.

Армянская власть во многом сама стала причиной ряда кризисов, которые стали актуальны сегодня, хотя часть из них возникли и объективно. Но до обвинений в скатывании в «диктатуру», стоит вспомнить, что политическая борьба в Армении происходит в более мягких условиях, чем в прошлом, что связано и со стилем поведения правящих кругов. Во всяком случае, рост давления на оппозицию со стороны власти может ускорить процесс консолидации противостоящих ей сил. Но, с другой стороны, «демократический» дискурс, коронакризис и внешнеполитические проблемы сдерживают политические силы от перехода к более радикальным мерам.

Норайр Дунамалян, кандидат политических наук, преподаватель кафедры политологии Российско-Армянского (Славянского) Университета (Ереван)