7 августа началась загрузка ядерного топлива в реактор первого блока БелАЭС. Первые киловатт-часы электроэнергии со станции должны поступить в белорусские сети уже этой осенью. Минск рассчитывает усилить электрификацию страны, а также наладить экспорт электроэнергии за рубеж, однако против этого всеми силами выступает Литва, призывая соседей и Евросоюз бойкотировать вырабатываемое станцией электричество. Вот и теперь Вильнюс направил Минску ноту протеста, обвинив белорусские власти в нарушении принципов добрососедства. Истинную подоплеку действий Литвы и реалистичность создания коалиции против БелАЭС в интервью «Евразия.Эксперт» проанализировал заместитель руководителя Экономического департамента Фонда «Институт энергетики и финансов» Сергей Кондратьев.

– Сергей Вадимович, в августе 2020 г. стартовал ввод в эксплуатацию первого энергоблока Белорусской АЭС. Тем временем, Литва обратилась в Евросовет с требованием осудить запуск станции. Чего пытается добиться Вильнюс от Минска?

– Мне сложно объяснить экономические мотивы. В большей степени они, все-таки, политические, и дело в отношении литовской политической элиты, которая, конечно, переживает, что Литва так и не смогла реализовать свой собственный проект по строительству новой АЭС, а соседи оказались более удачливы и планируют экспортировать электроэнергию на европейский рынок, возможно даже и в ту же Литву.

С экономической точки зрения Литве было бы выгодно сотрудничество с Белоруссией в энергетической сфере. У нее есть возможности для регулирования мощности Белорусской АЭС за счет Круонисской ГАЭС, построенной в начале 1990‑х гг. для внутрисуточного регулирования Игналинской АЭС, и, если бы мы говорили исключительно об экономических мотивах, то здесь, на мой взгляд, речь шла бы о кооперации и сотрудничестве. Но политические мотивы сейчас, к сожалению, преобладают, и это приводит вот к таким действиям.

Даже если теоретически (хотя это маловероятно) Литве удалось бы заручиться поддержкой Евросовета, это была бы скорее декларативная, а не реальная поддержка.

Кроме того, нужно учитывать, что Белоруссия для Литвы является важным экономическим партнером – через литовские порты идет основной поток импортных и экспортных грузов из Белоруссии, литовские компании работают на белорусском рынке и такая жесткая позиция по отношению к БелАЭС может негативно отразиться на экономическом сотрудничестве в целом. Здесь нет экономической логики, Белорусская АЭС – это дополнительный источник относительно недорогой электроэнергии для Литвы, и импорт электроэнергии из Белоруссии позволил бы литовским потребителям сэкономить деньги.

– В Литве заявляют, что БелАЭС – это геополитический проект России. Есть ли рациональные объяснения этим заявлениями?

– Это в первую очередь коммерческий проект. Белоруссия в последние годы приложила много усилий, чтобы сделать этот проект максимально коммерчески эффективным, и желание белорусской стороны начать экспорт электроэнергии на европейский рынок абсолютно понятно, ведь цены на нем выше, чем цены на электроэнергию в Беларуси и в России. Например, в Латвии в июне 2020 г. цены на электроэнергию на оптовом рынке составляли €25 за 1 МВтч против €15 за 1 МВтч в России. Поэтому, если Белоруссия получит доступ к европейскому рынку – а я думаю, что это произойдет – это сделает проект БелАЭС более выгодным.

Если говорить про геополитические проекты и геополитическую позицию, то в большей степени это относится к Литве, чем к Белоруссии или, тем более, к России. Для России это экономический проект: она предоставила Белоруссии кредит, на который было закуплено российское оборудование, а российские предприятия выполняли проектные и строительные работы. После запуска БелАЭС российские компании будут поставлять ядерное топливо, предоставлять услуги по ремонту и обслуживанию АЭС, участвовать в торговле электроэнергией.

Я здесь вижу только экономическую логику – это дополнительные доходы для российских компаний, создание рабочих мест и доходы российского бюджета. Какой-то геополитической логики здесь не прослеживается, ведь АЭС – это не военная база или аэродром. Это коммерческий объект.

– Имеют ли претензии Литвы к системе безопасности БелАЭС под собой основания?

– Это один из самых важных вопросов. Но, на мой взгляд, литовская сторона делает все, чтобы говорить не о сути, а о том, как надо этот вопрос обсуждать. Надо сказать, что и белорусская сторона, и «Росатом» провели очень большую разъяснительную работу по Белорусской АЭС не только с белорусским обществом, но и со всеми соседними государствами. Были проведены общественные слушания о возможном воздействии проекта на окружающую среду (ОВОС) во всех странах Балтийского региона, включая, например, Германию. Единственной страной, которая отказалась от обсуждения, стала Литва, и это показывает реальную «заинтересованность» Литвы в обсуждении того, как будет работать БелАЭС.

На строящуюся АЭС неоднократно приезжали с инспекциями представители МАГАТЭ, Белоруссия провела стресс-тестирование проекта в соответствии с европейской методологией, и Еврокомиссия подтвердила надежность и безопасность БелАЭС.

Высокие оценки международных экспертов связаны с проектными решениями, заложенными в этот проект, и делающими работу АЭС максимально безопасной. Например, это ловушка расплава, которая даже в случае серьезной аварии и нарушения целостности реактора позволяет избежать ситуации, возникшей на АЭС Фукусима в Японии в 2011 г., когда расплавленное ядерное топливо попало в почву, что привело к отравлению подземных вод, радиоактивному заражению почвы и другим тяжелым последствиям.

Российским проектом предусмотрено очень внимательное отношение к безопасности. Это и пассивные системы безопасности, которые не требуют внешнего электроснабжения, и даже при полном обесточивании объекта позволяют заглушить реактор и избежать развития ситуации по неконтролируемому сценарию. Все это делает Белорусскую АЭС одной из самых безопасных в Европе.

Литовские власти могут быть в большей степени обеспокоены не строительством БелАЭС, а, например, необходимостью скорейшего вывода из эксплуатации старых АЭС в Швеции или в Германии, не оснащенных столь современными системами обеспечения безопасности.

Повторюсь, «Росатом» и Белоруссия не раз приглашали литовских специалистов для того, чтобы познакомить их с ходом работ и с проектными решениями БелАЭС, и то, что эти приглашения игнорировались официальными литовскими властями – лучший ответ на вопрос о том, беспокоит ли Литву безопасность Белорусской АЭС или просто сам факт ее наличия.

– В мае текущего года министр энергетики Литвы Жигимантас Вайчюнас заявил, что «Украина не планирует покупать, и не будет покупать электроэнергию у Белорусской АЭС в краткосрочной или долгосрочной перспективе». Удастся ли Литве создать широкую «коалицию» для бойкота БелАЭС? С какими экономическими последствиями столкнется Беларусь в таком случае?

– Это заявление не было официально подтверждено украинской стороной. В краткосрочной перспективе, если мы говорим о ближайших месяцах, у Украины действительно нет необходимости в покупке электроэнергии с БелАЭС. На Украине сейчас есть много незагруженных генерирующих мощностей. Если же говорить о долгосрочной перспективе, то я бы не был так уверен. В отличие от России, на Украине в последние годы не занимались строительством новых атомных мощностей, и после 2025 г. ей придется начать вывод из эксплуатации построенных еще в советское время энергоблоков. Это может привести к дефициту электроэнергии и необходимости ее откуда-то импортировать. Белоруссия может стать одним из источников такого импорта.

Мне кажется, что выстроить широкую коалицию против Белорусской АЭС Литве будет очень сложно, потому что в большинстве стран правительства и компании в первую очередь оценивают экономические последствия принимаемых решений. Понятно, что, если у вас есть возможность импортировать более дешевую электроэнергию из Белоруссии, то вы будете ее покупать, если же электроэнергия будет дороже, то и спроса на нее не будет.

Беседовала Мария Мамзелькина