В начале июля прозвучало заявление бывшего президента Ирана Махмуда Ахмадинежада, который раскритиковал некую секретную сделку между Тегераном и Пекином. Согласно западным СМИ, речь идет о соглашении, направленном на противодействие американским санкциям, и оно затрагивает не только экономику, но и культуру, политику и безопасность. Кроме того, соглашение станет частью проекта «Один пояс, один путь». О том, что стоит за возможным альянсом Ирана и Китая и насколько далеко готов зайти Пекин в поддержке партнера, в интервью «Евразия.Эксперт» оценил иранский политолог, экс-посол Ирана в Азербайджане Афшар Сулеймани.

– Западные СМИ сообщают, что переговоры между Ираном и Китаем о заключении стратегического соглашения, в рамках которого Пекин сможет инвестировать $400 млрд в течение 25 лет, находятся на стадии завершения. Каковы ожидания Ирана от многомиллиардной сделки?

– Иран ожидает от Китая такого тесного сотрудничества в различных сферах, чтобы санкции США не оказали на Исламскую Республику какого-либо воздействия. Нам нужно возрождение нашей экономики. Нам нужно, чтобы все сферы развивались, открылись рабочие места, строились заводы.

Основные ожидания Ирана связаны со стратегическими вопросами, но насколько это реально, неизвестно. Также самым главным ожиданием Ирана является то, что Пекин продолжит покупать иранскую нефть в условиях нарастающего американского давления на Тегеран. Иран уже не хочет искать каких-то других клиентов.

Но если Китай и в самом деле намерен сделать капиталовложения в экономику Ирана – когда откроются дополнительные рабочие места, Иран получит новые технологии, в стране еще большее развитие получит производство, то все это, естественно, положительно. Но с тем условием, что Иран не попадет в зависимость от Китая. Однако у меня имеются сомнения относительно реальности такого развития событий.

– Некоторые аналитики предполагают, что Иран пошел на эту сделку в обмен на какие-то жизненно важные ресурсы…

– Иногда некоторые говорят совершенно несуразные вещи вроде того, что Иран «подарил» китайской стороне остров Киш, или намерен за значительно более низкую цену продавать Китаю нефть. Глава МИД Исламской Республики открыто сказал, что все это лишь слухи. Никакого острова и ни одной пяди земли Китаю Ираном подарено не было.

Китайцы могут, естественно, на каком-то острове, на какой-то территории построить заводы, фабрики. На основе соответствующих контрактов будут сделаны капиталовложения. Кроме того, Иран также хочет сбывать Китаю свою нефть в случае, если против Ирана будут применены санкции. То есть, сбывать нефть Китаю в условиях санкционного режима.

Американские санкции сами по себе являются неким опытом. Французская Total подписала с Ираном контракт на сумму в $5 млрд. От 5% до 10% от общей суммы приходится на одну из китайских фирм. Когда Трамп стал применять санкции, то ушли и Total, и Китай. Были даже проекты, от реализации которых в Иране Китай вынужден был отказаться. Китай уже не покупает нефть в тех объемах, в которых покупал прежде, до санкций. Что касается банковской сферы, Китай здесь вообще не активен. Кроме того, гражданам Ирана в Китае не разрешается открывать счеты в банке.

Не думаю, что Китай из-за Ирана решится на открытое противостояние с США. Сотрудничество по экономическим, энергетическим вопросам, я, конечно же, не исключаю. Но это не означает, что в случае нападения США на Иран Китай будет воевать с США. Ничего подобного. Что касается оказания поддержки на экономическом поприще в каких-то международных организациях, то этого я не исключаю. Не исключаю даже сотрудничества в военной сфере, но не более того.

– Готовящееся к подписанию соглашение предусматривает сотрудничество и в военной сфере. Как оно будет выглядеть?

– Иран готов к сотрудничеству с Китаем во всех сферах, включая военную. Чем сильнее экономика Ирана, тем сильнее у него желание быть сильным и с военной точки зрения.

Иран намерен укрепить свою обороноспособность. Если на Иран будет совершено нападение со стороны США, или Израиля, или их союзников, Иран должен быть настолько сильным, чтобы дать отпор любому врагу. Враг также должен увидеть, что Иран – сильное государство.

Если Китай пожелает сотрудничать с Ираном в этой сфере, то Исламская Республика, естественно, к этому готова. Есть также ожидания, что Иран от Китая в этом отношении может получить больше выгод, нежели от сотрудничества с другими странами. Пока рано говорить о подробностях, но могу сказать, что сотрудничество в этой области будет расширено.

– Как будут распределены средства в $400 млрд?

– Китай хочет на протяжении 25 лет вложить в экономику Ирана капитал на сумму в $400 млрд. Приблизительно $260 млрд будут вложены в нефтяную отрасль экономики, энергетику, газовую индустрию. Остальные $140-150 млрд – в транспорт, прокладку дорог, сооружение мостов, шахты, различные промышленные технологии. Но для всего этого следует подписать контракты.

Новое многомиллиардное соглашение охватывает не только экономическую, военную сферы, но и сферу культуры. Каким-то одним документом процесс ограничен быть не может. Следует ожидать подписания контрактов с соответствующими фирмами и организациями. К тому же, соглашение должно быть ратифицировано Меджлисом Ирана. Это также займет некоторое время. Но если будет протокол о намерениях, то процесс не займет много времени.

Это соглашение, рассчитанное на 25 лет, пока еще не подписано. Напомню, что подобное предложение было выдвинуто 5 лет назад, но за истекший период процесс не пошел дальше предложений.

В последнее время стороны обговорили текст, на основе которого и должны быть проведены переговоры и достигнуто соглашение. Через 7-8 месяцев в Иране будут проведены очередные президентские выборы, и нельзя сказать, будут ли проведены переговоры и достигнуто соглашение за это время. МИД занимается этим вопросом и ведет переговоры с Китаем.

– Некоторые силы Китай обвиняют в желании колонизировать Иран. В числе критиков соглашения – бывший президент Ирана Махмуд Ахмадинежад. Насколько серьезно относятся в Иране к его антикитайской риторике?

– Когда Ахмадинеджад сам был президентом Ирана, он хотел совершить поездку в Китай. Однажды он отправился в Китай, чтобы принять участие в работе какой-то международной конференции, но не был встречен по достоинству. И он затаил на Китай обиду. Я не придаю его словам какого-либо значения.

На протяжении 8 лет своего руководства страной, в частности, на своем втором сроке Ахмадинеджад во внешней политике не добился для Ирана какого-либо ощутимого положительного результата. Он оставил разрушенную экономику. Была продана нефть на сумму в $800 млрд, и неизвестно, куда были потрачены эти деньги.

Видимо, Ахмадинеджад снова стремится занять президентское кресло, но я не уверен, что у него в Иране имеется большая поддержка. Ему даже не позволят выдвинуть свою кандидатуру. Он просто хочет показать, что тоже из себя что-то представляет. На самом деле он сам нанес Ирану не меньше вреда.

– Какие надежды связывает Иран с результатом президентских выборов в США?

– Предположительно, Трамп не одержит победу, но победу прочат Байдену. Может быть, с его приходом к власти произойдут какие-то, если не стратегические, то хотя бы тактические изменения. Может быть, США вернутся к ядерному соглашению. Если отношения между США и Китаем еще больше обострятся, то в таком случае отношения между Ираном и Китаем еще больше углубятся. В то же время, Иран должен стремиться к тому, чтобы ни Китай, ни Россия не использовали Иран. Иран не должен становиться разменной монетой в отношениях между Китаем и Россией с одной стороны, и США с другой стороны.