Нестандартные методы Швеции по борьбе с пандемией снова получили внимание: аналитики Bloomberg увидели положительную сторону отказа от карантина. По их оценкам, снижение ВВП страны составит около 7%, что гораздо меньше, чем в США и других странах ЕС. Однако на этом плюсы заканчиваются: перспективы полного восстановления шведской экономики по-прежнему неясные, а уровень смертности – один из самых высоких в мире и в 10 раз больше, чем в соседних Норвегии и Финляндии. О причинах такой печальной статистики корреспондент «Евразия.Эксперт» побеседовал с профессором кафедры политологии и международных отношений Университета им. Ибн Халдуна (Турция) Эриком Рингмаром.

– Почему шведские власти не ввели карантин? Какие факторы сыграли наибольшую роль, помимо официальной версии?

– Есть целый ряд факторов, которые сыграли свою роль. Самый фундаментальный из них, я думаю, заключается в том, что шведы практически не способны предвидеть кризис. В стране уже более 200 лет не было войн, экономика, ориентированная на экспорт, была очень успешной, государство всеобщего благосостояния обеспечивает безопасность для всех. Шведы действительно верят, что им удалось создать самую лучшую, самую рациональную социальную, политическую и экономическую систему в мире. В результате кризисы случаются с иностранцами, но не со шведами. Не будучи подготовленными, они не приняли должных мер предосторожности.

Есть и другие проблемы. Например, шведские медики считают себя лучшими в мире. Именно они, например, ежегодно назначают лауреата Нобелевской премии по медицине. В результате они неохотно слушали экспертов из других стран или учились на иностранных примерах.

Ведущую исследовательскую больницу Стокгольма связывают с целым рядом скандалов, вытекающих из такого рода самоуверенности.

Еще одна проблема связана с политическим руководством. Социал-демократы, партия власти, с удовольствием слушают экспертов, но только тех, кто согласен с их собственным мировоззрением. Таким образом, они слушали только экспертов, которые обещали им, что на самом деле ничего не изменится, школы могут оставаться открытыми и так далее.

Также весьма интересно, что премьер-министр Швеции Стефан Левен – мужчина, в то время как премьер-министры всех других скандинавских стран – женщины. Присутствует глупая мужская бравада, связанная с ответом на COVID (это также демонстрируют Трамп, Борис Джонсон и Больсонару), которая нанесла большой ущерб. Женщины-политические лидеры более заботливы. Женщины-премьеры являются лучшими лидерами в кризисных ситуациях.

– Смертность от коронавируса в Швеции оказалась значительно выше, чем в соседних скандинавских странах, которые ввели режим ограничений, а также в США, которые лидируют по числу заражений и смертей от инфекции в мире. Если бы шведские власти ввели карантин, можно ли было бы предотвратить это?

– Разумеется, эти смерти можно было предотвратить. Не предотвратить предотвратимую смерть – преступление. Пожилые люди пострадали больше. Поэтому, возможно, нужно было ввести карантин, как и в других странах. Премьер-министр должен уйти в отставку.

– По вашему мнению, карантинная стратегия Швеции во время пандемии коронавируса повлияла на экономический рост страны?

– Конечно. Она повлияла на экономику, не решив проблему пандемии конструктивным образом.

Но если бы карантин был введен, ущерб был бы значительным. По данным шведского Центробанка, ВВП страны к концу 2020 г. потеряет 4,5%; уровень безработицы в стране уже вырос до 9% в мае с 7,1% в марте.

– Некоторые шведские чиновники очень обеспокоены происходящим в стране и бьют тревогу, требуя ужесточения ограничений и нового плана борьбы с коронавирусом. По последним данным, в Швеции началось расследование подхода правительства страны к борьбе с коронавирусом. Могут ли шведские власти пересмотреть свою тактику борьбы с вирусом?

– Им нужно сделать гораздо больше. Люди по-прежнему не носят маски для лица, а пожилые и уязвимые люди по-прежнему не получают адекватной защиты. Пандемия продолжит убивать людей.

Это связано с политикой правительства, однако еще не поздно изменить курс.

Единственная проблема заключается в том, что слишком многие шведы все еще продолжают убеждать себя, что они все делают правильно.

Они по-прежнему неспособны согласиться с тем, что иностранные эксперты знают то, чего не знают шведы, и что иностранные правительства лучше заботятся о своих гражданах. Это трагедия.