Президентские выборы в Беларуси вызвали широкую активизацию оппозиции и массовые протесты. В то время как на Западе объявили их «несвободными и несправедливыми», страны-участницы ЕАЭС не выражали недоверия к результатам голосования: лидеры Армении, Казахстана, Кыргызстана и России поздравили Александра Лукашенко с победой, выразив надежду на успешное продолжение сотрудничества. Как протесты в Беларуси могут повлиять на интеграционные процессы на евразийском пространстве, в интервью «Евразия.Эксперт» спрогнозировал директор Института Кавказа, политолог Александр Искандарян.

– Александр Максович, как в Армении воспринимают массовые протесты в Беларуси?

– Я бы сказал, что это зависит от социальной и возрастной группы. Если говорить о широком восприятии, то я не думаю, что есть какое-то распространенное в обществе отношение к Беларуси. Я бы не сказал, что кто-то специально интересуется. Если говорить о провинции, то провинциальные люди не очень сильно отличают Беларусь от России. Конечно, они знают, что теперь это отдельная страна, но, тем не менее, это все сливается в единый образ.

Если же говорить о ереванцах, особенно о молодежи, студентах, более образованном центре, то тут отношение к Лукашенко скорее отрицательное. Речь идет о людях, которые знают языки (русский, английский), смотрят какие-то каналы, ориентируются в интернете. У этих людей дискурс скорее такой, что Лукашенко – антидемократичный лидер и так далее.

– Почему страны ЕАЭС признали выборы в Беларуси, в то время как Запад обрушился на власти республики с резкой критикой? Например, Польша заявила, что необходимо провести саммит ЕС по выборам в Беларуси.

– Все страны ЕАЭС также одновременно являются членами ОДКБ, то есть союзниками. Кроме того, у всех них есть гораздо лучшее понимание того, в каких странах они живут, какое правительство и какие элиты в этих странах, и нет того противостояния, которое есть у стран НАТО, ЕС и так далее. Тем более, вы говорите о Польше, а у Польши и прибалтийских государств чрезвычайно специфическое отношение к России и к тому пространству, которое существует вокруг России. Оно нетипично даже для Запада, это специфика государств именно Восточной и Центральной Европы.

– По сообщению МИД Литвы, Светлана Тихановская покинула Беларусь. Есть ли перспективы у протестов в отсутствие лидера?

– Какие-то перспективы есть, потому что реальным лидером протестов Светлана Тихановская не являлась. Те люди, которые голосовали за нее, сколько бы их ни было в реальности, голосовали «против Лукашенко», а не «за Тихановскую».

Протесты, которые есть на данный момент, были уже децентрализованы из-за многих обстоятельств: отсутствие единой политической силы, единой политической партии, проблемы с интернетом и так далее. Единой сформированной и структурированной оппозиции не было.

Какого-то рода протесты могут продолжаться, но очень велика вероятность того, что они будут постепенно затухать. В отсутствие Тихановской цели протестов становятся не очень понятными.

– А может ли произойти радикализация протестов?

– Может, так бывает. Возможны разные варианты развития событий. Я не думаю, что это очень вероятно, но в мире от Венесуэлы до Румынии существуют очень разные модели такого рода ситуаций с протестами в авторитарных режимах, и они могут приводить к разным вариантам. Но, повторюсь, вероятность радикального развития событий в Беларуси на сегодняшний день невелика.

– Что может стать «спусковым крючком» для радикализации?

– Во-первых, это может быть насилие. Во-вторых, очень важна длительность, то есть то, насколько постоянными станут протесты. Важна даже не степень радикализма – это эмоциональная составляющая, которая всегда бывает в такого рода протестах. Важна именно их длительность: то есть, превратятся ли они в постоянно существующую ситуацию, при которой ставятся палатки, люди начинают там долго сидеть, образуется какая-то смена этих людей и так далее. Но что-то не похоже, что ситуация будет развиваться именно таким образом.

– Как ситуация в Беларуси повлияет на интеграционные процессы в ЕАЭС и ОДКБ?

– Ситуация в Беларуси влияет на интеграционные процессы в ЕАЭС и ОДКБ, потому что в этой ситуации мы с большой вероятностью будем иметь ослабевшую власть. Кто бы ни был у власти в Беларуси, понятно, что степень легитимности у нее будет ниже, чем было. Процесс этот идет уже достаточно давно.

Более слабая власть в условиях экономических проблем и проблем, связанных с социальной составляющей и в условиях коронавируса, имея меньше опоры внутри страны, должна будет идти на уступки – на такие уступки, на которые раньше, возможно, не склонна была идти.

Господин Лукашенко – это человек, который иногда был склонен к весьма радикальным мерам по защите интересов белорусской элиты. Сейчас все будет меняться в сторону большей слабости этого режима.

– Как данные события повлияют на Союзное государство России и Беларуси?

– Я не думаю, что Союзное государство в результате этого может кто-то поменять или даже ликвидировать. Оно никому не мешает, это некий проект, который может существовать. В этом направлении вряд ли что-то может измениться. Поэтому я не думаю, что оно исчезнет, но в то же время оно и не наполнится каким-то новым содержанием.

Беседовала Мария Мамзелькина