30 августа в Черногории прошли парламентские выборы, на которых впервые за последнее тридцатилетие оппозиционные силы получили перевес над правящей партией. При явке в 75,9% оппозиционная коалиция получила 41 кресло в 81-местном парламенте, тогда как партия президента Мило Джукановича получила 30 кресел. Еще 10 распределились между ее партнерами. По оценке члена Совета Федерации Константина Косачева, это может означать перемену стратегического курса страны и ее разворот к России. Как будет развиваться внутриполитическая ситуация в республике, и что ждет отношения России и Черногории, в интервью «Евразия.Эксперт» спрогнозировал научный сотрудник Института славяноведения РАН Георгий Энгельгардт.

– Георгий Николаевич, согласно результатам выборов в Черногории, которые прошли 30 августа, партия президента Мило Джукановича одержала победу, однако не получила большинство мест в парламенте. Почему действующая власть проиграла?

– Демократическая партия социалистов (ДПС), бывшая коммунистическая республиканская партия, стоит у власти в Черногории с 1944 г., а своем нынешнем реформированном виде – с 1990 г. Лидер партии Мило Джуканович, стал главой правительства еще в 1989 г.! Естественно, что за это время накопилось огромное недовольство его политикой и социально-экономическим положением в стране. Речь идет даже не о коррупции как таковой, а о мафиозном стиле правления, о разрыве с Сербией и борьбе с культурным единством сербов и черногорцев, о демонстративном признании независимости Косово, о включении страны в НАТО вопреки воле большинства населения и о фактическом разрыве отношений с Россией. Это все копилось и на протяжении долгого времени и вызывало недовольство у очень многих жителей страны.

Последней соломинкой, переломившей режим Джукановича, стала кампания гонений на православную церковь, начавшаяся с конца 2019 г., когда в стране был принят без дискуссии и реального обсуждения новый закон о религиозных организациях. Он был прямо направлен против канонической православной церкви – Черногорско-Приморской митрополии Сербской православной церкви (СПЦ). Закон предусматривает изъятие основных ее святынь и храмов и передачу их на баланс государства, которое потом, по своему усмотрению, передавало бы их в пользование религиозным организациям.

Джуканович издавна неоднократно говорил о том, что для завершения процесса государственного строительства Черногории не хватает только построить национальную церковь. Закон 2019 г. был воспринят православным духовенством и верующими как начало открытых гонений. Это вызвало небывалый в новейшей истории страны ответ: с конца декабря прошлого года и до начала карантинных мер в марте текущего года в крошечной Черногории (население страны составляет порядка 650 000 человек) десятки тысяч граждан регулярно выходили на демонстрации протеста и публичные богослужения, которые проводило духовенство митрополии. В кратчайшие сроки возникло движение «Не отдадим святыни», взломавшее даже партийные границы: многие активисты и функционеры правящей партии никак не могли поддержать гонения на церковь, пользующуюся непререкаемым авторитетом.

– Какой авторитет среди населения имеет митрополит Амфилохий?

– Два основных политических тяжеловеса Черногории – это президент Мило Джуканович и митрополит Амфилохий (Радович), и сложно сказать, кто из них более влиятелен и авторитетен в обществе. Волна протестов прекратилась на время действия карантинных ограничений, но сразу после их смягчения массовые выступления возобновились, что стало большой проблемой для правительства, всячески пытавшегося их подавить.

В итоге непосредственно перед голосованием, в пятницу 28 августа, митрополит Амфилохий, епископы и наиболее известные священники открыто призвали граждан принять участие в голосовании и голосовать против «богоборческой власти». То есть, голосовать против правящей партии.

Таким образом, гонением на церковь Джуканович сам мобилизовал своих противников. По официальным данным явка на этих выборах была до 5% выше обычной, отмечались даже небывалые очереди к участкам. Высокая явка недовольных избирателей нейтрализовала применение лидером ДПС административного ресурса.

Как и ранее, власти активно применяли стандартные приемы выборных манипуляций – это массированное использование «мертвых душ», организованный завоз избирателей из-за границы, разного рода «карусели» и вбросы, но в новых условиях этого не хватило для обеспечения парламентского большинства. Хотя по официальным итогам оппозиция добилась лишь минимального перевеса (41 место из 81), но и эта «победа по очкам», была вырвана именно за счет явки, которая помешала Джукановичу в очередной раз организовать себе победу.

Духовенство опасалось, что будут предприняты какие-то попытки спровоцировать беспорядки, как было на прошлых выборах, когда была инсценирована попытка госпереворота против Джукановича. Непосредственно перед окончанием голосования митрополит Амфилохий несколько раз повторно призвал всех противников Джукановича не проводить никаких митингов и воздержаться от любых публичных собраний сразу после голосования, благодаря чему была исключена возможность устройства провокаций.

В итоге мы видим, что впервые за 30 лет правления Джукановича его власть дала очень серьезную трещину. Да, это не полный крах режима и смена власти, но именно сейчас впервые за все это время появилась реальная возможность для формирования оппозиционного правительства, и у оппозиции впервые появился шанс реально отстранить Джукановича от власти.

– Как новая расстановка сил повлияет на конфликт черногорских властей и Сербской православной Церкви?

– Сейчас именно Церковь добилась несомненной политической и нравственной победы. Эта победа полностью укладывается в национальный архетип – исторически черногорское государство возникло на базе местной епархии Сербской православной церкви, и церковные структуры там древнее государственных. Именно из церковных структур сформировались потом светское государство. Это специфика Черногории; в том числе, на этом основан очень высокий авторитет церкви как учреждения и митрополита Амфилохия как воплощения национальной традиции, национального духа, истории.

Сейчас получилось, что Амфилохий повторил и подтвердил историческую традицию. Это очень сильно влияет на ситуацию внутри самой Черногории: он как раз сейчас очень сильно укрепил политические позиции церкви.

Оппозиция в Черногории не едина, так как существует целых три коалиции. Годами она безуспешно пыталась оттеснить от власти ДПС. Джуканович их всегда раскалывал, давил и «правильно подсчитывал» выборы. Все понимают, что весь их успех сейчас обеспечен исключительно позицией Церкви, поэтому оппозиционные политики сейчас в значительной степени зависят от действий митрополита, доказавшего сейчас свой абсолютно реальный авторитет. На всех предыдущих выборах Церковь подчеркнуто избегала политической позиции, а в этот раз она ее сформулировала, что дало немедленный результат.

– Как вы упомянули, в Черногории существуют три оппозиционные коалиции: «За будущее Черногории», «Мир – наша нация» и «Черное на белое». Что из себя представляют эти победившие силы?

– Почему это коалиции? Потому что каждая из них – это объединение нескольких политических организаций. Набравшая большинство голосов (32,5%) коалиция «За будущее Черногории» условно считается сербской. Она объединяет партии и движения, которые придерживаются в большей степени сербской, а не черногорской национальной идентичности. То есть, считают себя в большей степени сербами, чем черногорцами – это такая региональная принадлежность. И как раз именно сербское движение и сербская идентичность во времена Джукановича подверглась очень сильному давлению.

Коалиция «Наше будущее – мир!», получившая 12%, собрана вокруг партии «Демократическая Черногория» Алексы Бечича и объединяет в большей степени людей, считающих себя этническими черногорцами, но недовольных политикой Джукановича и засильем ДПС. Это отражает широкий спектр недовольства режимом: не только сторонников сближения с Сербией, но и самые разные части общества, вплоть до некоторой части национальных меньшинств.

Так, лидер коалиции «Черное и белое» (5,5% голосов) Дритан Абазович – этнический албанец. Хотя исторически основная часть албанских, хорватских и бошняцких (бошняки – мусульмане славянского происхождения) избирателей общин поддерживает Джукановича, но, тем не менее, Абазович уже последовательно выступает в составе оппозиции.

– 1 сентября лидер оппозиционной коалиции «За будущее Черногории» Здравко Кривокапич заявил о том, что поддержка санкций против России была ошибкой. Почему изначально Подгорица поддержала санкции?

– Причиной этого была политическая биография Мило Джукановича. В 1980‑х гг. он начинал как молодой наследственный партийный аппаратчик и комсомолец, в качестве последователя Слободана Милошевича получил пост премьер-министра Черногории в ходе так называемой «антибюрократической революции» 1988-1989 гг. На заре своей карьеры он выступал как сербский суперпатриот, а так как русофильство – неотъемлемая часть сербской национальной традиции, то и Джуканович выступал с таких позиций.

Распад Югославии в начале 1990‑х гг. сопровождался кровавыми войнами, Сербия и Черногория попали под тяжелейшие международные санкции. Имея выход к морю, Черногория попыталась преодолеть эмбарго за счет контрабанды, принявшей государственные масштабы. Ответственным за эту сферу и был Джуканович. Как часто бывает, начиналось все с благих стремлений – раз уж страна поставлена на колени, нам придется как-то зарабатывать деньги, чтобы обеспечивать ее жизнь, платить пенсии, кормить детей, лечить больных и так далее. По мере взаимодействия с соседней Италией и представителями итальянской мафии люди постепенно вошли во вкус, серая экономика стала основной, потом из серой она стала превращаться в черную.

Параллельно с этим у Италии и ее партнеров по НАТО накопились огромные массивы компромата на верхушку Черногории. Этот компромат и стал решающим рычагом, который заставил Джукановича в 1997 г. резко изменить свою политику. Тогда он вступил в политический конфликт с Милошевичем и взял курс на отделение Черногории от Сербии, переориентировавшись на Запад.

Это обеспечило ему иммунитет от преследований и давления на него со стороны западных структур, и с тех пор глава республики последовательно выполнял те задачи, которые ему ставили на Западе.

Когда на заре 2000‑х гг. началось движение Черногории к независимости, одним из элементов этой политики стало максимальное развитие отношений с Россией, потому что именно привлечение российских инвестиций и российский туристический поток генерировало значительную часть всех инвестиций в Черногорию. Для Джукановича они имели абсолютно стратегический характер: все это оформлялось постоянными заверениями в преданности России, лестью в адрес российского руководства. Все шло хорошо, пока в отношениях России с Западом не появились проблемы.

Когда отношения ухудшились, особенно во время украинского кризиса 2014 г., Джуканович, понимая, что его политическая судьба зависит от благосклонности Запада, демонстративно присоединился к санкциям против России. Это шло вразрез с настроениями большинства населения, да и значительной части госаппарата. Как авторитарный лидер, он эту линию продавил и потом из этой же линии постарался извлечь максимальные политические дивиденды, расширяя себе политическую поддержку на Западе.

Например, эту поддержку он получил, введя страну в НАТО (также против воли большинства населения), последовательно избегая референдума и оформив это решение через подконтрольный ему парламент. Финальным аккордом всего этого была инсценировка попытки госпереворота в октябре 2016 г., якобы организованного Россией. Более того, вся эта история получила развитие в виде процесса, который шел в Подгорице на протяжении нескольких лет. Ежедневно через все СМИ обливались грязью Россия и ее руководство, обвиняемые в попытке устроить в Черногории гражданскую войну. Все это нагнеталось и нагнеталось, а единственным спасителем мира, стабильности и спокойствия в Черногории представлялся президент Джуканович. В двухсторонних отношениях возник очень токсичный осадок. Именно это, в том числе, и вызывает недовольство населения.

Оппозиционные политики после своей победы обращаются к наиболее важным и популярным, с их точки зрения, вопросам. Тема восстановления отношений с Россией и их улучшения для очень многих черногорцев относится к приоритетным.

– Как изменится в итоге внешняя политика Черногории по отношению к России?

– Власть там еще не сменилась. Когда будет сформирован новый парламент, и когда он утвердит новое правительство (предположим, что там сохранится оппозиционное большинство и что Джукановичу не удастся его расколоть – а с высоким авторитетом митрополита есть основания предполагать, что этого не случится), то тогда появится реальный шанс на улучшение отношений Черногории и России.

Пока действует правительство партии ДПС во главе с Душко Марковичем, пока реальные рычаги власти принадлежат Джукановичу, ожидать каких-то сильных шагов навстречу России вряд ли возможно.

Более того, перед голосованием 30 августа вполне недвусмысленно высказался и российский МИД, указав на тщетность каких-то пророссийских демонстраций или жестов со стороны Джукановича. Россия четко проявила свою позицию и ясно, что Москва будет ожидать формирования нового правительства. Тем более, эта ситуация позволит приступить к восстановлению отношений с чистого листа, без отрицательного багажа, накопленного Джукановичем.

– Какие существуют перспективы развития отношений Черногории и ЕС?

– Во-первых, Черногория – кандидат на вступление в ЕС, она ведет переговоры на этот счет и уже подписала Соглашение об ассоциации и стабилизации с Евросоюзом, то есть зона свободной торговли там уже действует. Надо учитывать, что в Черногории фактически нет экономики. Как известно, Черногория даже не имеет своей валюты, и там действует евро То есть, экономически она все равно находится полностью внутри ЕС. Как ускорятся все эти процессы с учетом влияния эпидемии и того, что эпидемия вызвала очень серьезные проблемы в институтах Евросоюза? На сегодняшний день до сих пор не понятно, насколько Евросоюз готов к принятию новых членов. Декларативно это заявляется, но насколько это реально – большой вопрос.

Зона свободной торговли стала политическим утешительным призом для нескольких стран (в первую очередь балканских), которые пока не успели вступить в Евросоюз, но уже годами находятся в «предбаннике». Ведущие державы ЕС пока никак не могут решиться на новую волну расширения, просто потому, что это непопулярно у избирателей в их странах.

Население «старой Европы» воспринимает принятие новых стран, как присоединение еще нескольких бедных нахлебников, от которых не будет никакого толка, и которые только будут выкачивать европейские стабилизационные фонды. Чтобы выйти из этой патовой ситуации, ЕС создает разного рода региональные предвступительные объединения, которые вроде как являются неким прогрессом на пути интеграции. В результате балканским политикам есть, что рассказать своим избирателям, хотя по факту большого эффекта это не приносит. Речь идет о свободном рынке с бедными и проблемными балканскими странами вместо того, чтобы предоставить им доступ к большим финансовым ресурсам Евросоюза. Это разные вещи.

– В 2019 г. было подписано соглашение между Сербией и ЕАЭС о создании зоны свободной торговли. Существуют ли перспективы создания зоны свободной торговли между Евразийским экономическим союзом и Черногорией?

– Пока про это рано говорить по политическим причинам. Все последние годы правления Джукановича были посвящены абсолютно стопроцентной ориентации Черногории в евроатлантической плоскости, речь там в принципе не шла ни о каких интеграционных проектах евразийского характера.

Что будет в будущем – вопрос открытый, пока всё опять-таки упирается в вопрос транзита власти: когда будет сформирован парламент, когда начнутся его заседания, когда президент вручит мандат на формирование правительства оппозиционной коалиции, которая уже активно формируется. Как только будет сформировано правительство, будет перетягиваться баланс власти и политических решений между новыми властями и ДПС. Очевидно, что это займет довольно значительное время. Только после того, как прояснится политическая конфигурация в стране, возможно, прозвучит и вопрос о расширении спектра интеграции. Это явно вопрос не настоящего времени, тем более что даже часть оппозиционных политиков – например, этнический албанец Дритан Абазович – подчеркивает, что не может быть и речи об отказе от членства в НАТО и ориентации на Евросоюз. Так что очевидно, что все эти вопросы – предмет дальнейших обсуждений и борьбы уже в рамках новых политических структур.

Беседовала Мария Мамзелькина