Уже в начале ноября первый блок Белорусской АЭС выдаст первые объемы электроэнергии в энергосистему страны. С учетом этого 9 октября правительство представило обновленный план развития электроэнергетики, предусматривающий меры по увеличению потребления электричества. При этом Минэнерго собирается наращивать и долю возобновляемых источников энергии, увеличив их мощность в 1,5 раза к 2025 г. О том, насколько атом и возобновляемые источники смогут заменить генерацию, работающую на углеводородном топливе, и как это повлияет на торговлю с Россией, в интервью «Евразия.Эксперт» оценил эксперт Финансового университета при Правительстве РФ, ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков.

– Директор департамента по энергоэффективности Беларуси Михаил Малашенко заявил о планах сократить долю природного газа и нефтепродуктов в топливно-энергетическом балансе страны за счет запуска АЭС и 500 МВт теплогенерирующих мощностей с использованием биотоплива. Как подобные меры могут изменить энергетику Беларуси?

– Тут действительно получается, что при запуске атомной электростанции начнется межтопливная конкуренция внутри Беларуси, потому что, когда затевалась вся эта история со строительством, предполагалось, что практически все электричество с нее будет уходить на экспорт. Она же как раз строится на границе с Литвой, а Литва – очень крупный импортер электроэнергии. Они импортировали много электроэнергии даже с газовых станций, это был крупнейший покупатель белорусской электроэнергии. Но когда началась реализация проекта, Литва стала заявлять, что не будет покупать эту электроэнергию и более того, вообще прекратит ее импорт, потому что в проводах ведь не разберешься, с атомной станции она или с газовой. Поэтому они даже примут закон, запрещающий покупать у белорусов электроэнергию.

У Беларуси была надежда на то, что через трейдеров или через Латвию можно будет все-таки продавать электроэнергию в Литву, но сейчас, после всей этой истории с выборами и новыми санкциями против Беларуси Литва, вероятно, добьется законодательного запрета импорта электроэнергии Беларуси вообще в страны ЕС. Раньше ЕС это отвергал, потому что это считается дискриминацией одного из поставщиков, и, если будет такой запрет, то должны быть официальные политические санкции. Теперь, по всей видимости, Литва добьется именно такого решения, что ЕС запретит импорт электроэнергии из Беларуси вообще. Значит, эта электроэнергия пойдет либо на российский рынок, либо на украинский.

Украина сейчас тоже готовит законопроект по запрету импорта из России и Беларуси. Поэтому украинский рынок тоже будет закрыт, и останется либо Россия, либо внутренний рынок Беларуси. Первый энергоблок будет способен вытеснить генерацию газовых электростанций и сократить потребление газа примерно на 3 млрд. куб.м. Второй блок – соответственно, еще на 3, и в итоге сократится 6 млрд. куб.м. В целом это, наверное, хорошо для Беларуси, потому что тогда у страны будет более диверсифицированный энергетический баланс. Сейчас около 97% энергии в Беларуси производится на газовых станциях, а так получается, что у них будет еще и довольно большая доля от атомной станции.

– Сможет ли запуск АЭС снизить цены на электроэнергию на внутреннем рынке?

– Белорусское руководство все время реализации этого проекта обещало, что после введения в эксплуатацию атомной электростанции электричество станет чуть ли не бесплатным, то есть, что цены на электричество значительно упадут, и что проект очень выгоден именно для простых потребителей. Но первые годы работы станции, пока Беларусь не вернет кредит, который она брала на строительство этого объекта, в тариф будут закладываться еще и эти кредитные деньги, которые надо возвращать, поэтому тариф низким не будет.

В этом плане возможно определенное разочарование простых людей, которым рассказывали, что электричество будет дешевым.

Нет, сначала оно будет относительно дорогим, но и потом, когда кредит уже будет отдан, все равно не будет сверхдешевым, потому что атомная энергетика – это не электричество из воздуха, там все равно есть себестоимость. Самое дешевое электричество – это гидроэлектростанции, вторым как раз считается атом (но уже после того, как станция амортизировалась). Поэтому рассчитывать на то, что оно станет настолько дешевым, что можно будет массово реализовывать какие-то проекты, о которых белорусское руководство периодически говорит (например, о переводе отопления многоквартирных домов на электричество, что повсюду будут электромобили), не стоит.

К примеру, отапливать дома значительно выгоднее за счет газовых ТЭЦ, потому что в этом случае при сжигании газа вы получаете и тепло, и электроэнергию: у вас идет так называемая когенерация. Отапливать же электричеством – очень дорого. Водяное теплоснабжение всегда выгоднее, чем электрическое отопление. Поэтому я думаю, что электрической революции в Беларуси не произойдет, важно понимать, что есть реальные плюсы, а что – фантазии.

– Малашенко также заявил, что пятилетка будет ознаменована новыми технологиями, что позволит максимально уйти от импорта природного газа и углеводородов в целом. Какие конкретно технологии могут применяться белорусской стороной, и насколько они эффективны?

– Мне кажется, что это как раз пропаганда плюсов атомной станции, потому что каких-то технологий, которые позволят вообще отказаться от топлива и топливной энергетики, мне кажется, атомная станция не даст. Это не волшебная палочка.

– Пресс-служба министерства энергетики сообщила о введении в эксплуатацию 612 км газопроводов различных категорий в течение I полугодия этого года. Как это соотносится с планами отказа от импорта газа?

– Строительство газопроводов не исключает газовой генерации. При строительстве газопроводов происходит дальнейшая газификация страны (хотя она в Беларуси и так на довольно хорошем уровне, но, тем не менее, надо строить и новые газопроводы в отдаленные населенные пункты). К тому же, по крайней мере до президентских выборов Беларусь активно говорила о том, что хочет диверсифицировать поставки как нефти, так и газа (в основном про нефть говорилось, конечно, но и газ упоминался). Поэтому в дальнейшем, может быть, будет строительство так называемых «интерконнекторов», то есть соединительных газопроводов из других стран (например, из Литвы, у которой есть приемный СПГ-терминал, или с юга, из Украины).

Хотя, даже украинский эксперимент показывает, что на самом деле можно ничего не строить, а просто из виртуального реверса покупать как бы у европейцев, а на самом деле забирать тот же объем российского газа. При этом формально на бумаге будет диверсификация. Тем более что газопровод строится не один день. Я думаю, что это просто программа газификации и развития газотранспортной системы, которая, кстати, проводится «Газпромом».

– В каком объеме Беларусь может сократить закупки газа и нефтепродуктов в России в связи с новой энергетической стратегией?

– Запуск атомной станции и направление всей электроэнергии с этой атомной станции приведет к тому, что Беларусь сократит закупку российского газа на 6 млрд. куб.м, а далее все будет зависеть от ситуации в белорусской экономике.

Это та же история, что происходила в Украине все 1990‑е , 2000‑е и 2010‑е гг., когда у них постепенно сокращалась промышленность, а за ней – и потребление газа. Конечно, они пытались выдать это за энергоэффективность, но когда у тебя десятками миллиардов кубометров падает потребление, и все видят, что происходит это за счет промышленности (данные об этом публиковались), становится очевидным, что просто идет деиндустриализация страны и сопряженное с этим сокращение потребления газа.

Здесь все тоже будет зависеть от белорусской экономики. Если предприятия будут работать в прежнем режиме, тогда и потребление газа будет в прежнем режиме за минусом упомянутых 6 млрд. куб.м, которые вытеснятся атомной электростанцией. Если же белорусская экономика будет снижаться, сокращаться будет и потребление газа, потому что здесь есть еще один ключевой момент: объем потребления газа в Беларуси – это вопрос взаимодействия страны с Россией в нефтяной сфере.

Там идет так называемый налоговый маневр, который к 2023 г. приведет к тому, что Беларусь будет покупать российскую нефть по мировым ценам. Сейчас Беларусь и для внутреннего рынка перерабатывает 6 млн тонн нефти, и еще 12 млн тонн – для последующего экспорта, а если ей придется покупать нефть по мировым ценам, то ее нефтепродукты могут оказаться неконкурентоспособными на европейском рынке и, соответственно, их не будут производить.

Сейчас эти экспортируемые нефтепродукты дают прибыль, которая идет на то, чтобы сдерживать рост цен на топливо на внутреннем рынке. Если этой субсидии не будет, то на нем пойдет рост цен на топливо и нефтепродукты, что, в свою очередь, означает, что вся экономика испытает шок.

Цены на дизель и бензин вырастут, а значит, и комбайны все будут иметь бо́льшую себестоимость работы, и сельское хозяйство будет также вынуждено повысить себестоимость своей продукции. И так далее все по цепочке. Если потом товары с большей себестоимостью не найдут свои рынки сбыта, предприятия сократят их выпуск, а значит, сократят и потребление энергии. Все это приведет к тому, что Беларусь будет покупать меньше российского газа. То есть, здесь все взаимосвязано и будет зависеть от состояния белорусской экономики.

– Как сокращение закупок нефти и газа Беларусью повлияет на российских поставщиков?

– Если говорить о сокращении закупок нефти, то это никак не повлияет на компании, которые продают ее Беларуси: они просто эти же объемы отправят на другие рынки. То есть, заявления от белорусской стороны в начале этого года, когда стороны не могли договориться по цене, что «сейчас мы сократим закупки, и никому ваша нефть будет не нужна», опровергаются мировой практикой, которая показывает, что как раз российская нефть востребована на мировом рынке. Если мы не продаем нефть Беларуси, то мы спокойно продадим ее другим странам, а компаниям все равно, ведь они в любом случае получают одинаковую прибыль.

А вот российскому бюджету продавать в другие страны как раз гораздо выгоднее, потому что мы с Беларусью находимся в ЕАЭС, и, когда продаем им нефть, они не платят экспортные пошлины в российский бюджет (смысл ЕАЭС как раз в том, что идет беспошлинная торговля). Если нефть отправляется на рынки за пределами ЕАЭС, то компании платят экспортные пошлины, и бюджет получает значительно больше денег.

По газу все абсолютно наоборот. Если Беларусь сократит закупки российского газа на 6 млрд. куб.м, то «Газпрому» придется сократить добычу на этот же объем, потому что газ на других рынках мы не пристроим (у нас есть проблема маркетинга в газовой сфере, которой нет в нефтяной). Вот такая разная ситуация.

– Насколько возобновляемые источники могут стать альтернативой нефти и газу в Беларуси?

– Я думаю, что это будет очень сложно, потому что, если мы говорим про традиционные возобновляемые источники энергии, ветер и солнце, то надо понимать, что у них достаточно высокая себестоимость. Сейчас у Беларуси довольно дешевая электроэнергия, потому что дешев газ. «Газпром» уже несколько лет продает Беларуси газ по фиксированной цене в 130$ за 1000 куб.м.

Несмотря на то, что в атипичном 2020 г. цены на газ в Европе падали до 30-50$ за тысячу куб.м, и Минск как раз указывал на то, что мы продаем газ Германии дешевле, чем Беларуси, важно помнить, что сейчас, например, газ в Европе стоит уже 300$, а ссылались белорусы всегда на рынки, где цена меняется ежедневно.

В целом для Беларуси цена самая дешевая из всех внешних покупателей российского газа, и за счет дешевого газа Беларусь получает дешевую электроэнергию. Если мы сравним ее с себестоимостью электроэнергии, которую Беларусь может получить, если построит какой-то возобновляемый источник (ветряк или солнечную панель), то эти возобновляемые источники будут просто неконкурентоспособными по сравнению с газовой электрогенерацией и атомной электростанцией. Поэтому строить можно, но, с точки зрения экономики это будет нерентабельно.

Беседовала Мария Мамзелькина