В Беларуси стартовал новый виток протестов по истечении срока объявленного Светланой Тихановской «народного ультиматума». Оппозиционные лидеры призывают к забастовкам и санкциям, обещая щедрую финансовую поддержку Запада белорусской экономике, которая неизбежно пострадает от исполнения подобных призывов. Однако, по мнению некоторых экспертов, ЕС не заинтересован в поддержке экономических реформ в республике, и вероятность такой поддержки со стороны Брюсселя сомнительна. Почему многовекторность не способна помочь экономике Беларуси, разобрал руководитель Центра политэкономических исследований Института нового общества Василий Колташов.

Суть неолиберализма

События в Белоруссии еще раз подтвердили: угроза для развития постсоветских стран исходит от либеральной партии. Не важно, наряжена она в национальный костюм или является откровенно прозападной. И если многие обычные люди пока не сознают, что их энергия работает на чуждые им цели, то им следовало бы знать о сути неолиберализма. Возможно, именно это изменит их взгляд на мир, избавив от иллюзий, а их страну – от повторения украинского сценария.

В российской экспертной среде после событий 2014 г. в Киеве установилось негативное отношение к словам «либерал» и «либерализм». Таково оно и в обществе. Однако эмоции, даже основанные на опыте, не помогают понять, что современный либерализм – особое явление, слабо связанное с либерализмом XIX века или демократическими идеалами XX столетия. Что же за идеология ныне является опорной для вождей и пропагандистов белорусской оппозиции? Или это чистая случайность, что западные неолиберальные политики ставят на эту силу, поддерживают ее и обеспечивают ее финансовую подпитку?

Неолиберализм любит выдавать себя за продукт многовекового развития идей свободы. На деле он есть продукт последних десятилетий, идеология открытых рынков, удобная для финансового капитала из государств старого ядра мировой системы. США, Великобритания, Япония, страны еврозоны составляют его основу. В Европе их главной мишенью уже много лет остается Россия, и это не случайность и не «месть цивилизованного мира государству без демократии». Это политика с целью получения ресурсов. Белоруссия тоже имеет ресурсы: ее экономика развивалась, и потому за нее ведется такая острая борьба. Но когда в Москве или Минске говорят о «пятой колонне», это вовсе не риторическая отсылка к гражданской войне в Испании 1936-1939 гг., где в лагере республиканцев фашисты такую колонну имели.

Идеология разрушения

Неолиберализм имеет внешние политические колонны и внутренние. Они могут быть замаскированы под левых или националистов, сути это не меняет, и даже в России угроза со стороны либеральной партии далеко не устранена. Как наследник СССР и носитель идеи евразийской интеграции Россия может (при самостоятельном курсе) своими действиями обрушить всю конструкцию евроамериканского влияния на постсоветском пространстве и даже в странах бывшего Восточного блока. Этот потенциал делает ее особенно опасной, а действия против нее – особенно важными для стран старого ядра мировой системы. При этом внутри самой России либералы пытаются делать вид, будто бы следование рецептам США или ЕС, а лучше МВФ и ВБ экономического вреда принести не способно. Впрочем, обратное доказано давно.

Это было доказано в Грузии 2008-2010 гг., где Михаил Саакашвили провел радикальные неолиберальные реформы. Казалось бы, все было подготовлено для прихода иностранных капиталов; была даже при содействии американских экспертов создана фондовая биржа, но она так и не заработала, как и не заработала эффективно экономика в либеральном и антироссийском формате. Однако Вашингтон, Лондон и Брюссель не отказались давать такие же рекомендации другим странам, причем еще и под антироссийским соусом.

Потери от антироссийской прозападной неолиберальной линии несут и страны Прибалтики. Украина остается рекордсменом по утраченным возможностям и понесенным потерям вообще. В 2020 г. она побьет новые рекорды потерь, заодно продемонстрировав, как мало неолиберализм несет в себе от идей демократии. Зато он легко ставит себе на службу реакционные доктрины, такие как фашизм.

Украина и здесь бьет рекорд по дискредитации того, что должна рекламировать и символически защищать. Она вызывает ужас и у прогрессивных деятелей в Евросоюзе, ведь они понимают: еврократия терпима к бандеровскому истерично-террористическому режиму на Украине во многом потому, что не имеет ничего против переноса его в ЕС. При этом критики ЕС с консервативно-национальных позиций остаются для еврократии врагами; она называет их фашистами, нацистами, расистами и крайними правыми, но не видит никакого фашизма на Украине.

Национальный вопрос

Все это ставит вопрос о национальном. И с ним не все так просто, как это пытается показать либеральная политология и политика.

Национальной может быть форма сопротивления неолиберализму. Но это подходит для относительно зрелых и сильных наций, где общество в состоянии подняться на уровень понимания своих интересов и где есть бюрократия, от которой зависит очень многое в реальной политике. Совсем иное дело – эксплуатация темы нации неолибералами, как это происходит в Белоруссии; она осуществляется не в интересах развития и не для защиты достижений цивилизации, а ради разрушения и регресса.

В Евразии поощрение антироссийского национализма либеральной партией в ее широком – международном – смысле служит для создания препятствий интеграционным процессам и развитию, так как интересы финансовой элиты Запада состоят в подчинении и ограблении народов. Распродажа земель на Украине, если она состоится, окажется самым сильным подтверждением этого тезиса.

В обстановке острейшей идейной борьбы на постсоветском пространстве и в России необходимо учесть: сдвинутый в оппозицию по воле мирового кризиса 2008-2020 гг. неолиберализм использует результаты прежних неолиберальных реформ.

Эти реформы лоббировались и проводились много лет. К их результатам относится дефицит социальных лифтов для молодых людей, пороки социальной и налоговой систем, бюрократизм в сфере науки и образования, снижение качества образования, высмеивание и устранение идей общего блага, национального и континентального экономического развития, любви к родине, важности семьи и различных форм солидарности. Важным было также навязывание обществу либеральных политологических шаблонов.

Власти пытаются парировать выпады либералов не только обсуждением весьма непростой для России обстановки в мире; есть социальные и экономические меры. Они могут быть частично эффективными, но нужны дальнейшие сдвиги. Это создаст в Евразии позитивный прецедент, пример и процесс, к которому возникнет желание присоединиться, а это поможет обезвредить либеральную партию во многих странах бывшего СССР. И раз Россия на уровне Основного закона признала себя правопреемником Советского Союза, она не может не быть примером и центром развития, новой интеграции и нового сближения народов. А неолиберализм в Евразии делает все, чтобы не допустить такое сближение. Красивые фразы о правах человека, толерантности и важного многообразия не мешают либералам-западникам насаждать ненависть ко всему русскому, советскому или хоть как-то связанному с Россией.

Не время для наивности

Белорусское общество кажется многим россиянам крайне наивным, пусть они и оценивают его по определенной части – поддерживающей на улицах прозападную оппозицию. Наивными выглядят рассуждения протестующих о том, что в Белоруссии не может быть повторения украинских последствий «революции достоинства», поскольку это другая страна.

В 2014 г. русское общество начало пробуждаться от страшных событий на Украине и агрессивности Запада. Следом его внимание сковала Вторая волна кризиса, бушевавшая до начала 2016 г. В это время национальная экономика начала переходить с неолиберальных на новые меркантильные рельсы, на путь замещения импорта и поощрения собственного производства. Все это не вывело общество из полудремотного состояния, приоритет частной жизни не был заменен ясным общим делом, неолиберальные идеи и практики продолжали доминировать в государстве. Интересы «низов» брались государством в расчет недостаточно, а прозападная оппозиция наращивала критику пороков, которые она – если доберется до власти – будет «лечить», сдавая позиции страны и разоряя ее граждан по рецептам МВФ. Она укрепилась и стала опасной.

На ее беду, иным стало общество, и опыт его не помогает успеху такой оппозиции. Важнее же всего, что история неолиберализма как глобальной системы, как охватывающей все и всюду проникающей доктрины подошла к концу. Это была богатая история: она продолжалась много десятилетий, и еще не оборвалась совсем. Просто настало время других процессов, движения по другому пути.

В постсоветской Евразии флагманом этого дела может быть только Россия: перемены в ней идут уже несколько лет. Эти изменения укрепляют государство, но они также создают более прочную основу для евразийского сближения, для выстраивания отношений, которые ведут к объединению усилий для общего дела.

В этом процессе нет места ни прозападной неолиберальной партии, ни параллельному «многовекторному» поиску одобрения старых центров мировой системы – США, ЕС, Англии. Это в огромной мере касается Белоруссии, где лидеры прозападной оппозиции критикуют политическою многосторонность Лукашенко, но их экономическая многовекторность является лишь фантазией. Глобальная экономика далека от идеалов свободной торговли.

Борьба в мировой экономике порождает борьбу в мировой политике. Поэтому для России, или Белоруссии, или других постсоветских стран с независимой от Запада администрацией важно понимание, что перемены, которые должны продолжаться – это движение от неолиберализма и от связанных с ним иллюзий, таких, например, будто бы элиты той или иной постсоветской страны ценны для Запада. Наивно искать сделки с ЕС, США и Англией. В случае с Белоруссией видно, что ЕС ищет только слабые места в политической системе страны. Новая волна кризиса в 2020 г. ударила более всего по экономикам старого центра капитализма, и уже это подталкивает еврократию к действию.

Неолиберализм и будущее Белоруссии

Неолиберализм исчерпал свой исторический потенциал. Именно поэтому в новых центрах капитализма (часто относимым к полупериферии мира) он должен выдавливаться из политики – ослабляться в оппозиции. Но будучи связанной с международным финансовым капиталом, эта доктрина и в широком смысле партия сопротивляются и переменам, и давлению, и развитию общества. Они рассчитывают на реванш и остаются крайне опасными и для процесса интеграции в Евразии, и для развития стран бывшего СССР как такового.

Если в Белоруссии такие силы прорвутся к власти, они будут разрушать экономику, свирепо блокируя необходимую для развития евразийскую интеграцию.

Не случайно же Светлана Тихановская еще во время избирательной кампании говорила о необходимости вывода Белоруссии из Союзного государства с Россией. Именно поэтому необходимо понимать суть данного явления, его особенности и механизмы. Понимание это ускорит избавление от наследия неолиберальной эпохи, в том числе и в виде неолиберальной партии.

Что же далее будет в Белоруссии? Это зависит от гибкости ее властей, от того поймут ли они: цель внешних игроков в том, чтобы разрушить местную бюрократию и затем иметь уже подконтрольную систему. Свою твердость власти Белоруссии уже показали. Задача состоит в том, чтобы подняться на уровень понимания проблем общества и работать с ним, восстанавливая его веру в возможность развития и формируя осознание того, чем является неолиберализм и в чем состоят цели внешних дирижеров протеста. Все это – тоже обезвреживание и преодоление неолиберализма, без чего двигаться вперед не получится.

Василий Колташов, руководитель Центра политэкономических исследований Института нового общества