3 ноября первый блок Белорусской АЭС был подключен к энергосистеме республики, а 7 ноября – торжественно выведен на 40% мощность. Несмотря на то, что с запуском станции прибалтийские страны отказались от импорта белорусской электроэнергии, в Минске уверены, что это не грозит Беларуси переизбытком мощностей. Кому Минск намерен продавать генерируемое БелАЭС электричество и насколько успешно Прибалтика сможет блокировать поставки белорусской энергии, в интервью «Евразия.Эксперт» спрогнозировал эксперт Фонда национальной энергетической безопасности и старший научный сотрудник Финансового университета при Правительстве России Станислав Митрахович.

– После включения первого энергоблока БелАЭС в объединенную энергосистему Беларуси Литва остановила импорт электроэнергии из республики, сообщил литовский оператор Litgrid. Кроме того, в Litgrid заявили о прекращении обеспечения Беларуси аварийным резервом мощностей. Что это значит для Минска?

– Если говорить об издержках для Беларуси, то что-то надо будет придумывать с тем, чтобы использовать мощность атомной станции. Сейчас она пока не запущена на полную, но в дальнейшем эту энергию придется куда-то девать. Если не получится экспортировать ее в Прибалтику, то, скорее всего, надо будет в долгосрочном плане решать вопрос о создании некоторых промышленных мощностей в Беларуси, которые смогут эту энергию потреблять (например, перевести часть металлургии на электроэнергию).

Возможно, какие-то поставки будут производиться в Россию, и я не исключаю такой сценарий, что в России для этого будет временное ограничение собственной генерации, чтобы хотя бы временно реализовать эту энергию с белорусской атомной станции.

– Какие издержки понесет Литва от прекращения поставок электричества из Беларуси?

– Что касается Литвы, то более дешевой электроэнергии, чем из Беларуси, они получить ниоткуда не смогут. Как известно, сейчас Прибалтика также импортирует электроэнергию из России, причем экспорт там происходит достаточно хитро: через дочернюю структуру компании «Интер РАО», которая зарегистрирована в Финляндии. То есть, вроде из России электроэнергия, но продается она через такую «прокладку», которая зарегистрирована в Финляндии. Это дает литовским властям возможность объяснять своим избирателям, что не так уж этот импорт и страшен.

Литве придется увеличить импорт из России, а возможно, придется договариваться о том, чтобы импортировать электроэнергию из каких-то еще соседних стран (есть еще и ЕС). В таком случае придется переплачивать, так что для Литвы это тоже будет определенная экономическая сложность.

Но, в конце концов, это их выбор: ведь нельзя насильно заставить их покупать. С другой стороны, если они не останавливают импорт энергии из России, то в таком случае непонятно, как Литва будет вообще понимать, откуда им пришла эта электроэнергия, потому что она теперь идет из объединенной энергосистемы России и Беларуси. Может, какие-то методы найдут, но, в конечном счете, я не думаю, что они будут эффективными для Литвы.

– Ввод в промышленную эксплуатацию первого энергоблока БелАЭС перенесен на февраль 2021 г., а второго блока – на май 2022 г. Почему он был отложен? От каких факторов зависит начало работы БелАЭС на полную мощность?

– Во-первых, это в принципе технологически сложный объект, а технологически сложные объекты всегда вводят в эксплуатацию постепенно. Во-вторых, это связано с вопросами экспорта электроэнергии, то есть куда ее девать, если все сразу запустить. Нужно открывать новые предприятия в Беларуси или модернизировать старые (например, металлургические предприятия), а это быстро сделать не получается.

Наверное, в эти ближайшие пару лет будут проводиться какие-то работы, чтобы найти место, куда эту электроэнергию отправлять. Может, будут проведены какие-то дипломатические переговоры, и на каком-то этапе все-таки удастся договориться с Прибалтикой или Польшей, или удастся как-то замаскировать этот экспорт под российский.

Например, в 2019 г. Россия в два раза увеличила экспорт электроэнергии в Литву. Условно говоря, может быть, Литва согласится получать электроэнергию из России, а с белорусской атомной станции она будет поступать в объединенную энергосистему России и Беларуси. При этом Литва не сможет никак отследить, откуда эти электроны пришли: с белорусской атомной станции или с российской. Так что, возможно, делается расчет на то, что пройдет время, и удастся достигнуть какого-то компромисса.

– Будут ли какие-то потери, связанные с переносом полноценного запуска станции?

– Я не думаю, что будут прямо масштабные потери. Если бы был четкий план, куда направлять электроэнергию, то тогда мы говорили бы про потери, а сейчас у нас идет обсуждение, куда ее девать. Если с экспортом ничего не получается или он осложнен, может быть, получится наладить его через Россию, а может и не получится.

Конечно, атомная станция могла бы для Беларуси сократить закупки газа из России, и для Беларуси это было бы выгодно, но я не уверен, что это было бы выгодно для России, ведь как раз экспорт газа для российской стороны – это хорошо и полезно.

Но и тут надо понимать, что атомная станция не может взять и закрыть все газовые станции в Беларуси, потому что они зачастую работают в режиме когенерации. То есть, они не просто ТЭС, а ТЭЦ и дают возможность получать тепло и горячую воду, которая отапливает белорусские города. Поэтому не получится так быстро это все заменить на атом. По всей видимости, часть газовой генерации будет в Беларуси закрыта, но не полностью.

Беседовала Мария Мамзелькина