17-18 ноября Грузию в рамках дипломатического турне по Европе и Ближнему Востоку посетил госсекретарь США Майк Помпео. В ходе встреч с руководством республики он выразил поддержку территориальной целостности и евроатлантической интеграции Грузии, однако о конкретных договоренностях ничего не сообщается. Между тем, премьер Грузии Георгий Гахария заявил, что в Тбилиси чувствуют, что для сторон «настал момент усиления сотрудничества и партнерства», а для Соединенных Штатов – момент усиления присутствия в регионе. Что стоит за такими высказываниями, и какой будет политика Вашингтона в регионе в ближайшее время, в интервью «Евразия.Эксперт» оценил старший научный сотрудник Центра проблем Кавказа и региональной безопасности МГИМО Николай Силаев.

– 17 ноября госсекретарь США Майк Помпео посетил Грузию. По словам главы МИД республики Давида Залкалиани, данный визит подтверждает, что США «придают большое значение стратегическому партнерству с Грузией». Что являлось главной целью визита Помпео?

– Есть два обстоятельства: во-первых, Помпео важно получить информацию о том, что происходит в регионе после ввода российских миротворцев в Карабах. Кроме того, есть сложная политическая ситуация в Грузии после парламентских выборов. Ему нужно удостовериться в том, что ситуация в Грузии находится под контролем, и не будет каких-то неожиданностей для Соединенных Штатов.

– Премьер-министр Грузии Георгий Гахария в ходе встречи с Помпео выступил за «расширение представительства Соединенных Штатов в регионе». В чем оно может выражаться?

– Может быть, будет обсуждаться какая-то американская военная база. Понятно, что американское присутствие в регионе есть: даже американская военная техника перебрасывается в Грузию для учений. Есть учебный центр НАТО.

Но размещение базы – это очень вызывающий ход по отношению к России со стороны Грузии, а со стороны Соединенных Штатов непонятно, зачем эта база нужна.

К тому же, договариваться об этом с представителем уходящей администрации едва ли было бы разумно со стороны грузинского правительства.

Кроме того, общая и, на самом деле, двухпартийная позиция США заключается в том, что военное присутствие за рубежом нужно аккуратно сокращать, и что это присутствие должно быть более дозированным и сосредоточенным на тех направлениях, где у них есть жизненные интересы, а это Тихоокеанский регион.

Процесс этот начался еще при Обаме. Конечно, как и любой большой политический процесс, он идет не всегда последовательно, но он идет. Я бы не ожидал здесь каких-то больших подвижек, но все, конечно, может измениться.

– Еще в 2019 г. Грузия и США подписали договор о военном сотрудничестве, в рамках которого Вашингтон планирует построить военный аэродром на базе Вазиани. Каковы все же реальные перспективы создания полноформатной военной базы США в Грузии?

– Могут и создать. Просто тут нужно хорошо знать градации американского присутствия. Речь в данном случае идет о модернизации аэродрома, который уже там существует. Выделены на это деньги или не выделены? Построили аэродром, но разместили ли авиацию? Здесь есть много критериев.

Что мы называем полноценной военной базой? Если есть учебный центр, то там есть инструкторы. Является ли это полноценной базой? Я думаю, нет. Если там появится американская авиация, то да, эта американская авиация потребует еще и размещение подразделений обеспечения, а также защиты в виде американских солдат (сухопутных сил) на грузинской территории. Произойдет это или нет – непонятно. Или у них просто будет модернизированный аэродром, про который они будут знать, что смогут его использовать, если им это будет надо.

Главное – то, что Помпео приедет и уедет, а грузинскому правительству там жить, и оно будет исходить из этого тоже.

Ситуация сейчас для них сложная и неопределенная (и не только из-за выборов), конечно, они заинтересованы в том, чтобы получить какую-то «психотерапию» от Помпео. Но все решения будет принимать уже новая администрация.

– Как приход Джо Байдена на пост президента США может изменить линию американо-грузинского сотрудничества?

– Никак. С одной стороны, Грузия – это, конечно, американский актив, и визит Помпео демонстрирует, что Соединенные Штаты этот актив ценят и не собираются от него отказываться, будут заботиться о внутренней стабильности в Грузии. Но в то же время хорошо известно, что есть очень серьезное ограничение для того, чтобы принять Грузию в НАТО. Вряд ли новая американская администрация сможет добиться каких-то перемен в этом вопросе.

– В октябре Залкалиани анонсировал подачу заявки на членство в ЕС в 2024 г. Что стоит за данной инициативой, какова вероятность одобрения данной заявки?

– За данной инициативой стоит многолетний внешнеполитический курс Грузии, в котором членство в ЕС и НАТО определяются как ключевые цели. Но я не думаю, что Евросоюз готов принимать в свой состав Грузию хоть сейчас, хоть в 2024 г.

– Как на данный процесс могут повлиять США?

– Это зависит от многих вещей. Вообще, в Соединенных Штатах при Обаме были настроения в пользу расширения Европейского союза. Ясно также, что решение о расширении принимают не США.

Время Трампа – это испортившиеся отношения между союзниками по разные стороны Атлантического океана, и одна из заявленных целей Байдена – восстановить отношения с западноевропейскими партнерами. Будет ли это восстановление отношений включать в себя давление в пользу расширения Европейского союза? Я так не думаю. Приоритеты там другие: торговля, европейские отношения с Китаем, отношения ключевых стран ЕС с Россией. Грузия, наверное, там тоже будет где-то упомянута, но в качестве элемента подчиненного каким-то более для Соединенных Штатов важным целям.

Беседовала Мария Мамзелькина