Уже 11 декабря лидеры Евразийского экономического союза должны будут принять решение о наблюдательстве Узбекистана. В самой республике такой формат присоединения одобрили в мае. При этом в стране продолжаются дискуссии о более глубокой интеграции: как отметил зампредседателя Сената Узбекистана Садык Сафаев, есть весомые факторы в пользу полноценного членства республики в ЕАЭС. По поручению властей вопрос изучает целевая группа. О том, на что рассчитывает Ташкент в статусе наблюдателя, и каковы перспективы его дальнейшей интеграции в Союз, корреспонденту «Евразия.Эксперт» рассказал кандидат философских наук, доцент Ташкентского филиала РЭУ им. Г.В. Плеханова Равшан Назаров.

– Узбекистан уже в ближайшие дни может стать официальным наблюдателем при Евразийском экономическом союзе. Окончательное решение будет подписано 11 декабря на саммите глав государств ЕАЭС. Каковы ваши ожидания от такого формата сотрудничества? Что даст стране статус наблюдателя?

– С моей личной точки зрения, статус наблюдателя – это временное состояние, некий «тайм-аут» перед полноценным вступлением Узбекистана в состав ЕАЭС. Даже в то время, когда тема ЕАЭС была не в моде и не в тренде, многие эксперты позволяли себе высказываться на сей счет достаточно однозначно, просто потому, что принадлежат к той части здравомыслящего экспертного сообщества Узбекистана, которая считает, что наши соседи по Евразийскому пространству являются нашими естественными партнерами.

Узбекистан при всем желании не может стать членом Организации Американских государств или Африканского Союза. В ЕС и АСЕАН нас, наверное, тоже не ждут. А с потенциальными партнерами по ЕАЭС мы вместе уже несколько веков. Все же понимают, что статус наблюдателя – это своеобразная «скамейка запасных». Но нельзя все время сидеть на ней: показать себя игрок может только «в поле». Президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев в своем выступлении на 75-й сессии Генассамблеи ООН отметил: «Сегодня перед государствами Центральной Азии стоит важная стратегическая задача – обеспечить глубокую интеграцию нашего региона в глобальные экономические, транспортные и транзитные коридоры». Достаточно посмотреть на карту, чтобы понять, что такая интеграция невозможна без создания единого геоэкономического Евразийского пространства от Владивостока до Бреста, от Мурманска до Термеза.

– Означает ли это, что вопрос о членстве Узбекистана в ЕАЭС после получения статуса наблюдателя останется открытым? Какие еще обстоятельства удерживают республику от полноправного членства?

– Вопрос о вступлении Узбекистана в ЕАЭС будет открыт до тех пор, пока Узбекистан не станет его полноценным членом, и серьезной обоснованной альтернативы этому нет.

Этот вопрос начал серьезно обсуждаться в экспертном сообществе республики сразу после транзита власти в 2016 г. В принципе, он мог быть решен достаточно давно, однако есть определенное сопротивление данному процессу, обусловленное как объективными, так и субъективными факторами.

Какие альтернативы ЕАЭС выдвигаются его противниками? Во-первых, «Западный вектор» – то есть, попытки интеграции в любые западные структуры. Здесь выделяются два подвектора – американский и европейский. Во-вторых, «Региональная интеграция Центральной Азии» как альтернатива ЕАЭС, то есть, только государства ЦА. Здесь два подвектора – в сторону «малой ЦА» (постсоветская «пятерка» без любых внешних акторов) либо в сторону «большой ЦА» с подключением разных вариантов, от Турции и Азербайджана до Индии и Монголии.

Третьим является «Восточный вектор» – дружба с «большими китами» и «тиграми» Азии – Китай, Япония, Южный Корея и так далее. Четвертое – «Тюркский проект»: интеграция тюркоязычных государств под эгидой Турции. Пятое – только двусторонние форматы в отношениях с любыми партнерами, и шестое – полный национал-изоляционизм, уклонение от любых вариантов интеграции. Это, пожалуй, самый недальновидный подход, имеющий, однако, место среди определенной части «элиты» и экспертного сообщества.

Успешная деятельность ЕАЭС как интеграционного формата была бы самым лучшим фактором, который мог бы ускорить процесс полноценного вхождения в организацию.

– Выгодно ли полноправное членство Узбекистана в ЕАЭС для самой республики и для Союза?

– Безусловно выгодно для обеих сторон, о чем я неоднократно говорил и писал[1]. Конечно, современная ситуация, связанная с пандемиями, вирусами, карантинами и локдаунами, не очень способствует развитию и расширению международного сотрудничества, но ведь это все когда-нибудь кончится. Сейчас модно говорить о том, что «мир уже никогда не будет таким как прежде». Но мир много раз менялся, даже на глазах 1-2 поколений. Он стал другим после Первой и Второй мировой войн, после появления автомобилей и самолетов, после падения колониальной системы, после открытия атомной энергии, после полетов в космос, после всеобщей компьютеризации…

Мы должны понимать, что перед человечеством стояли и будут стоять задачи, которые можно решать только совместными усилиями. А что может быть более естественным, чем интеграция с ближайшими соседями и проверенными друзьями и союзниками?

Даже в условиях международного пандемического кризиса разносторонние контакты Узбекистана с партнерами не прекращались – республику в 2020 г. посетили вице-премьер России Алексей Оверчук, министр иностранных дел России Сергей Лавров, министр промышленности и торговли России Денис Мантуров, замглавы администрации президента России Дмитрий Козак, глава «Лукойла» Вагит Алекперов, премьер-министр Казахстана Аскар Мамин и другие. Президент Узбекистана в течение всего года регулярно созванивался с руководителями стран ЕАЭС – Владимиром Путиным, Касым-Жомартом Токаевым, Нурсултаном Назарбаевым, а в октябре 2020 г. руководители четырех государств Центральной Азии выступили с совместным заявлением по ситуации в Кыргызстане, в котором было отмечено: «Наши страны имеют одно прошлое и строят общее будущее. Народы Центральной Азии исторически объединены стремлением к прочному миру, согласию и созиданию во благо будущих поколений». Так что вполне реальна ситуация, когда как минимум 4 из 5 государств ЦА будут членами ЕАЭС.

– Большинство населения Узбекистана поддерживает вступление страны в ВТО, в правительстве и парламенте по этому поводу достигнут консенсус, заявил первый зампредседателя Сената Садык Сафаев в США. Но в то же время ряд экспертов страны беспокоит, что членство в ВТО «подорвет способности бизнеса противостоять мировой конкуренции». Есть ли такой риск, на Ваш взгляд?

– Никто в Узбекистане не проводил ни референдума, ни даже опроса по поводу вступления в ВТО, и в этом контексте утверждать, что «большинство населения Узбекистана поддерживает вступление страны в ВТО» было бы опрометчиво. Полагаю, что сторонников вступления в ЕАЭС не меньше, а то и значительно больше. Но опять же, повторюсь – без серьезных опросов мы не можем делать таких глобальных выводов.

Еще один момент: непонятно почему, но ВТО и ЕАЭС стали вдруг рассматриваться как две абсолютно противоположные альтернативы, два несовместимых вектора движения. Но ведь 4 из 5 стран ЕАЭС (Армения, Казахстан, Кыргызстан, Россия) одновременно являются членами ВТО, а Белоруссия имеет статус наблюдателя при ВТО. Таджикистан, будучи членом ВТО, всерьез рассматривает возможность вступления в ЕАЭС.

И только в отношении Узбекистана почему то ставится вопрос – либо ВТО, либо ЕАЭС. Чем Узбекистан хуже любого другого государства и почему он не может сочетать членство в обеих этих организациях?

Кстати говоря, по поводу того, что членство в ВТО может «подорвать возможности для бизнеса Узбекистана в противостоянии мировой конкуренции» – точно такие же аргументы часто приводят и противники ЕАЭС. Сторонники изоляционизма (они же – противники любых видов интеграции) всегда кричат о «национальных интересах», подразумевая под ними интересы определенных, очень узких групп «элит».

– Минпромторг России сообщил о поступлении первых образцов вакцины «Спутник V» в Узбекистан для проведения испытаний для ее последующего промышленного производства. Как Вы оцениваете российскую разработку?

– Министр промышленности и торговли Россиив начале декабря доставил в Узбекистан первую пробную партию вакцины «Спутник V» (500 доз) и передал ее заместителю начальника Службы санэпидблагополучия и общественного здоровья Узбекистана Холмамату Норбоеву. Данная вакцина уже прошла апробацию в Аргентине, Белоруссии, Венгрии, Венесуэле, Индии, ОАЭ, Сербии. Апробация в Узбекистане начнется в январе 2021 г.

Агентство по развитию фармпрома Узбекистана планирует (ориентировочно – к апрелю 2021 г.) подготовить ТЭО проекта производства российской вакцины в Ташкентском Фарма-Парке, которое может быть запущено к лету 2021 г. Правительство Узбекистана запланировало выделить на реализацию проекта $53 млн. Успешная апробация вакцины и ее дальнейшее производство непосредственно в Узбекистане дают серьезные основания для того, чтобы надеяться на решение тех проблем республики, которые возникли в результате пандемии.

– ЕС в досрочном порядке принял решение о предоставлении Узбекистану статуса бенефициара Всеобщей системы преференций плюс («GSP+»). Соответствующий документ 30 ноября подписала председатель Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен. Почему, на Ваш взгляд, было принято это решение?

– Вряд ли стоит переоценивать значение данного факта. Совершенно понятно, что это не более чем очередной «финт» со стороны внешних акторов – противников интеграции Узбекистана с ЕАЭС. И таковых шагов будет еще больше после получения Узбекистаном статуса наблюдателя, чтобы не допустить дальнейшей полноценной интеграции. Экспертному сообществу надо быть готовым ко всему.

[1] См. 1; 2; 3; 4