После установления мира в Нагорном Карабахе Иран высказал интерес к участию в восстановлении региона. Речь идет в первую очередь об объектах инфраструктуры, энергетики и сельского хозяйства. Кроме того, в ходе визита главы МИД Ирана Мохаммада Джавада Зарифа в Баку обсуждались транспортные проекты, в том числе, строительство новых железных дорог. Что стоит за планами Тегерана и Баку по расширению сотрудничества, и какие еще изменения принесет в регион разрешение давнего конфликта, в интервью «Евразия.Эксперт» оценил доктор экономических наук, заместитель директора Русской экономической школы Азербайджанского государственного экономического университета Эльшад Мамедов.

– Азербайджан и Иран договорились построить железнодорожный терминал в районе Парсабад иранской провинции Ардебиль. Как он повлияет на торгово-экономические отношения Азербайджана с Ираном, Россией и остальными соседними странами? Какие новые возможности откроются в регионе с его вводом в эксплуатацию?

– Строительство железнодорожного терминала, безусловно, должно послужить развитию двусторонних торгово-экономических отношений между Азербайджаном и Ираном, но в большей степени это может позитивно сказаться на приросте торговли между странами региона. Скажем, для иранских экспортеров приоритетом будет являться российский рынок, в первую очередь, продукция сельского хозяйства. Кроме того, строительство терминала должно рассматриваться как процесс ускорения и энергетического сотрудничества в регионе, ведь для того, чтобы прокладка железнодорожной магистрали имела высокую степень экономической эффективности, нужна электрификация, которая предполагает укрепление энергетической составляющей и развитие сотрудничества именно в сфере энергетики. Здесь, конечно же, открываются большие новые возможности.

Мы знаем, что реализуются проекты в сфере энергетического сотрудничества между Ираном, Россией и Азербайджаном, проекты, связанные с вводом в эксплуатацию гидроэлектростанции на освобожденных территориях. Строительство железнодорожного терминала должно привести к увеличению объемов поставок электроэнергии. Здесь, на мой взгляд, Азербайджан получает весьма неплохие возможности с точки зрения экспорта электроэнергии в Иран.

Вместе с тем, в дальнейшем наша страна может стать экспортером электроэнергии в южные регионы России, в частности, в Дагестан. Структура энергобаланса Дагестана говорит о том, что имеются определенные дефициты в этом плане. Азербайджан вполне мог бы обеспечивать покрытие этого дефицита за счет экспорта своей электроэнергии. То есть, в целом и с точки зрения транспортно-логистического сектора, и с точки зрения энергетического сектора, с точки зрения сельского хозяйства, безусловно, укрепление отношений между странами региона имеет достаточно значительный потенциал, который надо реализовывать.

– Президент Азербайджана Ильхам Алиев заявил, что в Баку будут очень рады участию иранских компаний в восстановлении «освобожденных от оккупации территорий» в Нагорном Карабахе. Как вы оцениваете такую перспективу?

– Вопреки суждениям многих так называемых «аналитиков», которые ждут инвестиций в первую очередь от далеких от региона западных стран, я склонен считать, что именно региональное сотрудничество будет в приоритете в ближайшие годы. В этом плане мы должны, безусловно, иметь в виду Иран. Иран – страна в значительной степени недооцененная. Это неслучайно. Я имею в виду тот шквал атак, который организован в либерально настроенной прессе с подачи соответствующих центров силы. Иран, кстати говоря, обладает весьма устойчивой и сбалансированной экономикой. В определенной степени даже самодостаточной.

Импорт технологий из Ирана, в частности, в ненефтяной, сельскохозяйственный сектор экономики, возможен. Он достаточно рентабелен. Сотрудничество с Ираном будет достаточно быстро трансформироваться в формат экономических дивидендов. Совместные ирано-азербайджанские инвестиции, включающие в себя импорт технологий для производства сельскохозяйственной продукции из Ирана и использование внутренних инвестиционных ресурсов Азербайджана, на мой взгляд, достаточно быстро могут окупаться.

С другой стороны, налаживание совместного бизнеса между иранскими и азербайджанскими предпринимателями перспективно в том смысле, что это будет фактически вести к углублению экономической интеграции в регионе, а значит и формированию расширенных рынков сбыта.

80-90 млн населения двух стран – это существенно для сбыта сельскохозяйственной продукции. Вместе с тем, конечно же, совместные производства – это выход в перспективе и на рынок Евразийского экономического союза. На мой взгляд, укрепление сотрудничества с этой структурой будет в приоритете и для Ирана, и для Азербайджана. Поэтому я думаю, что перспектива совместной деятельности иранского и азербайджанского бизнеса весьма значительна.

– В регионе Южного Кавказа ожидается строительство новой автодороги, которая будет проложена через Карабах, Армению, Нахичеванскую АР и Турцию. Какова будущая миссия этого транспортного коридора?

– Транспортные и логистические коммуникации – ключ к повышению интенсивности делового сотрудничества, об этом говорит и мировой опыт, и актуальная экономическая наука. И неслучайно, что в соответствующих заявлениях глав трех стран от 9 ноября и от 11 января черным по белому открыто делается упор на восстановление коммуникаций в регионе. В этом контексте я считаю, что при наличии политической воли во всех соответствующих столицах действительно имеется возможность для налаживания конструктивного сотрудничества, прироста деловой активности на основе углубления экономических связей между закавказскими странами, Турцией, Ираном, Россией.

Вместе с тем нужно отметить, что создаются предпосылки и для подключения Грузии к этому процессу углубления экономического сотрудничества, социально-гуманитарных связей с другими странами региона. После разрешения карабахского конфликта фактически восстанавливаются транспортные артерии в регионе, железнодорожное сообщение.

В этом контексте, чтобы не остаться на обочине экономического развития, Грузии придется задуматься над усилением своей политики, своего присутствия в региональных интеграционных проектах. Считаю, что в перспективе можно рассчитывать на то, что и Грузия подключится к интеграционным проектам в регионе.

Как я уже отметил выше, усиление в сфере транспортно-коммуникационных отношений должно привести к усилению экономического сотрудничества в целом и к укреплению сотрудничества в энергетической сфере. Это уже мультипликативный эффект в целом. Мы видим, что разные сферы экономики подключают друг друга к повышению интенсивности развития. Те страны, которые останутся вне этого сотрудничества, заведомо будут в проигрыше, потому что регион весьма перспективен с точки зрения прироста инвестиций, с точки зрения прироста денежной массы. Поэтому я считаю, что для устойчивого развития каждой страны региона им необходимо будет участвовать в процессах углубления региональной экономической интеграции.

– Азербайджан и Туркменистан договорились о совместной разработке каспийского месторождения нефти «Достлуг». Каково региональное значение нового соглашения между Азербайджаном и Туркменистаном?

– Это в большей степени носит символический характер. По предварительным данным, 50 млн нефти, 30 млрд куб.м газа – конечно же, не те объемы и не те запасы, которые могут дать существенные экономические дивиденды. Большее значение это имеет в том смысле, что после того, как лидеры прикаспийских стран без вмешательства извне смогли договориться по статусу Каспия, пришли к определенному консенсусу, в регионе сформировался формат, позволяющий превратить Каспий в бассейн сотрудничества и развития. В этом контексте неслучайно, что Азербайджан и Туркменистан, как страны, которые долгие годы не могли найти точки соприкосновения по спорным месторождениям, пришли к общему знаменателю.

Это еще раз показывает, откуда на самом деле шли все трудности, которые были связаны с сепаратизмом, дезинтеграцией, проблемами на всем постсоветском пространстве. Мы видели в последние годы, что соглашения по поводу Каспия, разрешение карабахского конфликта стали возможны именно тогда, когда ключевыми центрами принятия решений стали именно страны региона, когда прессинг из-за океана ослаб. Именно тогда страны региона стали договариваться. Я считаю, что соглашение по «Достлугу» в первую очередь имеет значение в том контексте, что решение по спорным вопросам в регионе Каспия должны принимать именно страны каспийского региона.

– Переговоры вокруг принадлежности и разработки этого газового месторождения велись не один десяток лет. Почему разрешение этого вопроса стало возможным только сейчас? Какие факторы ускорили этот процесс?

– Консенсус по поводу Каспия, разрешение карабахского конфликта – разрешение этих узловых проблем региона привело к тому, что его государства получили возможность договариваться сами без подсказок с Запада, которые все последние 30 лет приводили лишь к углублению дезинтеграции и центробежных настроений в регионе.

Ни одна страна нашего региона без углубления интеграции не может перейти к устойчивому и опережающему формату своего развития.

Основные конкурирующие региональные центры, центры, которые упорно работали для сохранения доллароцентричного глобализма, старались всячески мешать согласию в регионе. Когда эти центры стали слабеть, мы увидели, что в регионе достигаются соглашения и принимаются решения на пользу развития региона. Именно это и ускорило принятие решения между Туркменистаном и Азербайджаном по поводу месторождения «Достлуг».

– Дает ли это соглашение новый стимул для возврата к теме Транскаспийского трубопровода?

– Я не считаю, что соглашение по месторождению «Достлуг» должно привести к реализации темы транскаспийского трубопровода. Как я уже отметил, запасы месторождения далеки от тех, которые играли бы весомую роль с точки зрения изменения ситуации на энергетической карте региона. Во-вторых, я думаю, что Туркменистан с точки зрения реализации своего газового потенциала больше будет ориентироваться на азиатский рынок. В-третьих, я считаю, что страны нашего региона должны больше сосредоточиться на переработке, а не экспорте сырья.

К сожалению, 80% природных ресурсов региона экспортируется в форме сырья. Это означает потерю миллиардов долларов как неосуществленных инвестиций, так и недополученной добавленной стоимости. В результате наш регион вступил в неэквивалентный внешнеторговый обмен с остальным миром. Мы экспортируем в большей степени сырье, а импортируем готовую продукцию.

Это нужно менять и достигнуть перелома в этом процессе, иначе наши страны так и будут находиться на обочине мирового экономического развития и будут сырьевым придатком либо старейшего уходящего центра технико-экономического развития в лице Запада, либо формирующегося лидера – страны, где активно и приоритетно реализуется мирохозяйственный уклад – Китая. Страны нашего региона должны вкладываться в высокотехнологичные сферы, в инновационные сферы и больше инвестировать в переработку сырья.