В опубликованном SIPRI рейтинге трат на оборону 2020 г. Великобритания заняла пятое место, уступив России, Индии, Китаю и США. Однако Лондон взял курс на военную реформу, и ее частью станет увеличение ядерных сил. Как отметил в своем ежегодном послании президент России Владимир Путин, постоянные члены Совбеза ООН несут особую ответственность за глобальную стабильность. Чего добивается Великобритания таким шагом, разобрался независимый военный обозреватель Александр Ермаков.

«Евразия.Эксперт» уже разбирал новый «Комплексный обзор в области безопасности, обороны и международной политики» Великобритании, но вызвавшее широкое обсуждение решение не продолжать сокращать, а наоборот, наращивать свой ядерный арсенал было упомянуто кратко. Британское правительство объявило на страницах Обзора, что планирует (вероятно, к середине десятилетия) увеличить общее число ядерных зарядов в арсенале до «не более 260». Это резкое изменение тренда на сокращение английских ядерных сил, которого Лондон относительно стабильно придерживался с 1980‑х гг.

От сокращения к наращиванию

Вплоть до мартовской публикации целью, поставленной в 2010 г., было сократить арсенал до «не более 180» зарядов к первой половине 2020‑х гг. К этому результату приблизились почти вплотную: прошлой зимой английские ядерные запасы оценивались примерно в 195 зарядов. Таким образом, был продекларирован рост относительно собственных планов более чем на 40%, относительно фактического состояния – примерно на треть.

Кроме того, ранее достаточно жестко ограничивалось оперативное развертывание ядерного оружия: на ракеты «Трайдент II» подводных лодок «Вэнгард» устанавливалось не более 120 зарядов, по 40 зарядов на три лодки из четырех (одна поочередно находится на ремонте) с 8 ракетами на лодку при полной вместимости в 16 ракет. От этой нормы отказались в пользу «стратегической непредсказуемости», а ведь Великобритания добровольно декларировала и ограничивала свой развернутый потенциал почти четверть века.

Впрочем, необходимо отметить, что на полный боекомплект даже для трех лодок у Великобритании, судя по всему, нет достаточного остатка в своем «пуле» американских запасов. В свое время Лондон приобрел право пользования 58 ракетами, из которых часть израсходовал для тестовых пусков, часть поместил в резерв, а «строевыми» считаются сейчас, вероятно, только 40.

Учитывая сильное антиядерное движение в стране, последовательную политику подчеркнутого, даже несколько экзотичного одностороннего самоограничения и сокращения в этой области, решение наращивать потенциал, конечно, вызвало шок в профессиональной среде.

Мягко говоря, оно не способствует оздоровлению ситуации в области контроля над вооружениями и ядерного нераспространения.

Конечно, всегда можно возразить, что количественно английский рост укладывается в случайные флуктуации российского и американского арсеналов, которые случаются в процессе эксплуатации их огромных стратегических ядерных сил (СЯС), но тут важнее тренд сам по себе и неожиданность введения такой меры от Великобритании. Несомненно, это обострит требования России подключать к многостороннему контролю над вооружениями американских союзников и сделает более политически удобными наращивание ядерных потенциалов среди других стран.

Московский критерий

Так чем вызвано английское решение? В известной мере тут мы входим на территорию спекуляций. Официально на страницах Обзора это обосновано неконкретизированными «изменениями в области безопасности, включая новые технические и доктринальные угрозы». В интервью BBC министр обороны Бен Уоллес в качестве единственной конкретной причины для роста арсенала назвал «крупные вложения России в противоракетную оборону», очевидно, имея в виду модернизацию системы А-235 и скорую постановку в строй С-500.

Во-первых, конечно, английский министр заслужил этим благодарность от лица российской дипломатии и экспертного сообщества, так как озвучил самую прямую связь между ПРО и СЯС, которую американские коллеги на переговорах с Россией обычно с недоуменными лицами отрицают («Наша ПРО не имеет никакого отношения к вашей СЯС, и на переговорах по ограничению стратегических наступательных вооружений нет смысла обсуждать оборонительные»). Во-вторых, министр подтвердил приверженность сформированному еще в начале 1960‑х гг. подходу к своему ядерному сдерживанию.

Достаточно быстро Великобритании пришлось смириться с тем, что второй или хотя бы равной двум сверхдержавам послевоенного мира у нее стать не получается. Даже собственную бомбу удалось создать только третьей: СССР обошел их, несмотря на то, что многие английские ученые участвовали в Манхэттенском проекте и потом вернулись на родину. Пришлось смириться с ролью ближайшего союзника США, а собственное ядерное оружие стало во многом признаком статуса и отчасти способом сохранить хотя бы рудиментарную независимость.

Для решения последней задачи необходимо было иметь возможность сдерживать СССР угрозой нанесения ему неприемлемого урона в случае нападения на Альбион. Минимальный его уровень был сформирован к 1962 г. по результатам работы Объединенного разведывательного комитета. Достаточной угрозой для СССР тогда посчитали поражение пяти крупных городов, включая Москву.

Хотя «плюс четыре города» (в первую очередь, конечно, Ленинград) обсуждались и ранее[1], впоследствии советская, а потом и российская столица из-за большой политико-экономической важности и наличия множества важных целей всегда оставалась во главе угла.

Для иллюстрации количества целей в столице: ее, по альтернативным сценариям, можно было «обменять» по наряду сил на десять крупных городов сразу.

Вступление в строй английских атомных ракетных субмарин с американскими ракетами «Полярис», быстро ставшими основой СЯС, по времени почти совпало с постановкой на дежурство ПРО Москвы. Этот факт сильно огорошил английских стратегов, которым пришлось проводить дорогостоящую десятилетнюю самостоятельную модернизацию своих ракет (у американцев купить готовое решение тогда не получилось, так как они решили, что вопрос с ПРО советской столицы решат просто увеличением наряда сил).

При этом сам собой почти ушел вопрос «плюс четырех городов», и ориентировочно в 1972 г. в английской стратегии более-менее стабильно закрепился «московский критерий», то есть необходимость для СЯС обеспечивать нанесение надежного и сокрушительного удара по городу, важнейшим объектам расположенным непосредственно в нем и в пригороде. Это оставалось основным сценарием, но, разумеется, всегда допускались различные варианты применения ядерного оружия. Например, уже в наше время англичане раньше американцев снарядили часть своих ракет «легкими», примерно по 5 килотонн (пол-Хиросимы) боезарядами для «сигнальных» ударов.

Для чего Лондону дополнительные боеголовки

С ростом точности ядерных зарядов и изменением приоритетов в планировании «кровожадность» ядерной стратегии снижалась. В наше время на вооружении передовых ядерных держав стоят куда менее мощные заряды – например, сейчас на английских «Трайдентах II» заряды вдвое более слабые, чем раньше на «Полярисах»: 80-100 килотонн против 200-225. Однако даже «точечное» поражение отдельных целей в рамках мегаполиса неизбежно подразумевает огромные жертвы среди мирного населения.

По независимым оценкам 2013 г.[2], удар по ключевым целям в Москве и пригороде 40 боеголовками с одной ракетной субмарины приведет к более 5,3 млн погибших непосредственно от удара и крайне трудно оценимым последующим жертвам от ранений, недостатка экономической помощи, поражения инфраструктуры и так далее. Если ПРО снизит количество прорвавшихся к целям боеголовок до порядка 20, возможно снижение непосредственных жертв до примерно 3 млн. Следует заметить, что в вышеописанных подсчетах использовались официальные оценки численности населения на 2010 г., то есть, очевидно, заниженные относительно современной реальности.

Так неужели именно повышением «коэффициента перехватываемых боеголовок» в уравнении «московского критерия» обусловлены английские планы? Из слов министра обороны самый простой вывод такой, да и военные вполне могли написать именно такое обоснование.

С другой стороны, без политического одобрения сверху всегда можно было распределить имевшиеся заряды по меньшему количеству целей, отказавшись от малоприоритетных. Значит, реальная цель заявления была в первую очередь политической. Тут можно гадать о нескольких вариантах, а, вероятнее всего, и целом комплексе:

● порадовать патриотическую общественность, поддержавшую «брекзит», «великодержавностью»;

● продемонстрировать американцам поддержку в их заявлениях о «развязанной Россией и Китаем новой ядерной гонке», сторонники модернизации ядерной триады в военно-политическом руководстве США будут благодарны за возможность кивать на Лондон и говорить, что «наш союзник не дремлет, пора и нам»;

● если США планировали просить Великобританию подключаться к контролю над ядерными вооружениями (дабы проще было давить на Китай с аналогичным требованием), то можно будет по принципу «сначала сделать хуже, а потом сделать, как было» просто вернуться к старым планам;

● с обеспечивающим запас «сверху» потолком ядерных зарядов будет проще производить модернизацию своих СЯС: ввод в строй новых боеголовок W93, разрабатываемых совместно с США, и потенциально закупку дополнительных ракет для испытаний новых подлодок типа «Дредноут».

В любом случае, английская идея наносит серьезный удар по мировому процессу если не ядерного разоружения (я уверен, что полное ядерное разоружение – плохая идея), то ограничения гонки ядерных вооружений. Мало приятного и в откровенности заявлений по поводу того, кто является целью для дополнительных английских зарядов. Впрочем, это требует политической и дипломатической реакции. Военно-технической, благо, не требуется, так как российские СЯС и Лондон-, и Альбион-критерии исполняют без каких-либо наращиваний одним мизинцем.

Александр Ермаков, независимый военный обозреватель

[1] Например, в конце 1950‑х гг. в качестве типовых целей для первой атаки Королевских ВВС назывались Москва, Ленинград, Рига, Архангельск и Мурманск. Последние три могут показаться странным выбором, который становится понятнее, если вспомнить об ограниченной дальности бомбардировщиков, вооруженных тогда только свободнопадающими бомбами и о том, что важнейшей задачей Британии в конфликте СССР и НАТО была борьба за северную Атлантику, а указанные города были важными военно-морскими базами.   

[2] «If Britain Fired Trident. The humanitarian consequences of a nuclear attack by a Trident submarine on Moscow» John Ainslie, Scottish CND, February 2013 [PDF] —несколько тенденциозная работа, но при этом хороший и рекомендуемый интересующимся к ознакомлению пример открытой работы по оценкам ущерба от применения ядерного оружия.