Сербия – европейская страна, а альтернативой этому является «пагубное влияние», которое блокирует ее путь в ЕС, заявил посол США в республике Энтони Годфри 26 апреля. Он также подчеркнул, что главным препятствием евроинтеграции Сербии является нерешенный вопрос Косово. Однако уже 27 апреля президент Сербии Александр Вучич заявил, что признание независимости Косово для Белграда неприемлемо. Как будет действовать Вашингтон, чтобы заставить сербскую сторону поменять свою позицию, в интервью «Евразия.Эксперт» проанализировал научный сотрудник Института славяноведения РАН Георгий Энгельгардт.

– В ходе совместной конференции высокого представителя Евросоюза по иностранным делам и политике Жозепа Бореля с президентом Сербии Александром Вучичем было сделано заявление о том, что 11 мая в Брюсселе возобновится диалог между Косово и Сербией. Чего можно ожидать от данных переговоров?

– И Евросоюз, и США будут активно давить на стороны (в первую очередь, на Белград) для достижения до конца этого года сделки по Косово, то есть фактического признания Белградом независимости Приштины. Вопрос в том, удастся ли Вашингтону и Брюсселю ее реализовать.

Дело в том, что президент Сербии Александр Вучич, от которого и ожидают основных уступок, сейчас находится между Сциллой и Харибдой: в 2022 г. ему предстоят очередные президентские и досрочные парламентские выборы, и без согласия на эту сделку по Косово он не сможет получить поддержку Запада на переизбрание. С другой стороны, капитуляция по косовскому вопросу будет крайне непопулярна в сербском общественном мнении, и идти на резкий шаг перед выборами для него очень рискованно. Поэтому я ожидаю с его стороны попытки либо оттянуть время, либо какими-то частичными уступками умилостивить Запад.

– 26 апреля посол США в Сербии Энтони Годфри заявил, что позиция США по линии Косово и Сербии неизменна. Насколько Соединенные Штаты сейчас влияют на процессы Сербии, и смогут ли они продавить компромиссы?

– США располагают значительным влиянием на Балканах вообще и в Сербии в частности. Достаточно вспомнить крупнейшую региональную базу «Бондстил» на территории Косово. Слова Годфри значат, что в Штатах помнят обо всех уступках, которые Вучич пообещал предыдущей администрации в рамках Вашингтонского соглашения от 4 сентября 2020 г., и будут требовать их исполнения.

Во-вторых, этим заявлением в том числе Вашингтон декларирует возвращение к согласованной с ЕС политике по Балканам и к давлению на Белград единым фронтом.

Если при Трампе существовали конкуренция и разногласия между Брюсселем и Вашингтоном, то сейчас принято решение о восстановлении так называемой трансатлантической солидарности. Образцово-показательным примером этого восстановления как раз и должны стать Балканы, где атлантические партнеры в «сердечном согласии и в едином строю» стремятся завершить все «недоделки девяностых» в регионе: окончательно решить на своих условиях статус Косова и ликвидировать автономию Республики Сербской в Боснии и Герцеговине.

– Боррель призвал Сербию «более активно подключаться к внешнеполитическим санкционным режимам Евросоюза». Будет ли Сербия вводить санкции, в том числе и против России? От чего это зависит?

– В обозримом будущем Сербия не присоединится к санкциям против России. Максимум, на что в этой сфере может рассчитывать Брюссель – это поддержка Белградом санкций в отношении других стран, например Белоруссии.

Дело в том, что большинство избирателей Вучича – это прежде всего русофилы, и потому даже такой авторитарный лидер, как президент Сербии, не может позволить себе роскошь накануне выборов пойти против фундаментального настроения основной массы своих избирателей. Другое дело, что после переизбрания он получит бо́льшую свободу рук в этом вопросе. Однако пока это требование Брюсселя – в большей степени элемент давления на Белград, поскольку ЕС не предлагает Вучичу никакого внятного вознаграждения за такой шаг.

На настоящий момент не просматривается никакого реального прогресса по линии евроинтеграции. Поэтому Брюссель ритуально напоминает Сербии, что есть общая внешняя и оборонная политика ЕС, и что страна-кандидат должна ее придерживаться. А Белград, со своей стороны, должен сделать заявления о приверженности этой линии в целом, но практических антироссийских шагов от него в ближайшие месяцы не будет.

– Как возможный отказ Сербии вводить санкции против России может повлиять на процесс подготовки к ее вступлению в ЕС?

– Никак. Ведь процесс евроинтеграции Сербии на деле заморожен. Еще в 2019 г. президент Франции Эммануэль Макрон, находясь в Белграде, открыто заявил, что до внутренней реформы самого Евросоюза никакого нового его расширения невозможно.

Сейчас все прекрасно понимают, что в обозримом будущем у Сербии нет перспективы реального членства в ЕС безотносительно к присоединению или неприсоединению к санкционным режимам и иным антироссийским мерам.

– По итогам переговоров президента Вучича и комиссара по расширению ЕС Оливера Варгеи в Брюсселе было сделано заявление о готовности Европейской комиссии ускорить процесс присоединения Сербии к Евросоюзу. Как это присоединение повлияет на ее отношения с Россией?

– На мой взгляд, все это является риторикой, призванной как-то преодолеть оскомину от заморозки евроинтеграции, возникшую в сербском общественном мнении еще до 2019 г. Она лишь усилилась во время карантина, когда ЕС проявил себя весьма бледно в борьбе с пандемией и в целом достаточно поздно вспомнил о своей периферии и начал оказывать ей хотя бы символическую помощь.

Пока это больше попытка альянса закрепить за собой еще не интегрированную зону на Балканах (в том числе и Сербию), подтвердить свое господство в этом регионе. В частности – обещая такие размытые посулы (без обозначения сроков и этапов, без какой-либо конкретизации) странам-кандидатам.

Беседовала Мария Мамзелькина