В начале июня президент Беларуси подписал указ о развитии китайско-белорусского индустриального парка «Великий камень». Документ расширяет виды его деятельности, поддержку стартапов, а также преференциальные условия для крупных инвестпроектов. Парк является важным звеном китайского «Экономического пояса Шелкового пути», поскольку расположен на пересечении крупнейших трансъевразийских транзитных маршрутов. Однако санкционное давление Запада и ответные меры Минска уже ставят под угрозу это преимущество. Перспективы развития «Великого камня» с точки зрения Китая и влияние на проект антибелорусских ограничений Евросоюза проанализировал эксперт Центра изучения перспектив интеграции Владимир Нежданов.

Чем велик «Великий камень»?

Китайско-белорусский индустриальный парк «Великий камень» привлекает значительное внимание белорусских официальных лиц и прессы. Оно и понятно: «Великий камень» выступает крупнейшим индустриальным парком Европы и одним из крупнейших проектов КНР за рубежом. Внимание к индустриальному парку подогревается и на политическом уровне. Так, президент Беларуси Александр Лукашенко, говоря о перспективах развития проекта, заявлял, что экосистема парка привлекательна особыми финансовыми условиями, развитой инфраструктурой, логистикой и географическим положением. Вместе с тем внимание к проекту часто привлекается за счет громких заявлений, например, призыва открыть на площадке автозавод «Tesla».

Индустриальный парк «Великий камень» – не уникальный проект с точки зрения китайской внешнеэкономической стратегии. Он копирует китайско-сингапурский индустриальный парк в Сучжоу, развитие которого было начато еще в 1994 г. Кроме того, «Великий камень» стоит в ряду индустриальных парков, построенных Китаем в сотрудничестве с другими странами в рамках проектов инициативы «Пояса и Пути». К 2020 г. КНР реализовала порядка 100 проектов индустриальных парков под эгидой данной инициативы.

Уникальность китайско-белорусского парка заключается в его предназначении: расположение «Великого камня» позволяет Пекину рассматривать его в качестве площадки для выхода на рынки стран Западной, Центральной и Восточной Европы, а членство Беларуси в ЕАЭС открывает беспрепятственный путь произведенным товарам на рынки России, Казахстана, Кыргызстана и Армении.

Ведущими отраслями парка выступают машиностроение, электроника и телекоммуникации, тонкая химия, биотехнологии, новые материалы, фармацевтика, электронная коммерция и логистика. Завершение строительства, начавшегося еще в 2010-е гг., а также выход на полную мощность запланированы ориентировочно на 2030 г.

Санкционные риски

Тем не менее, после событий на Украине в 2014 г. китайско-белорусские переговоры по созданию индустриального парка приобрели новое звучание. Пекин изначально рассматривал Украину как будущее «окно» на рынок Европы и постсоветского пространства. Однако после начала украинского политического кризиса Китай обратил внимание на Беларусь, что повлекло за собой активизацию сотрудничества с 2015 г. и пересмотр роли будущего индустриального парка.

В «Великом камне» зарегистрированы 69 резидентов из 14 стран с заявленным объемом инвестиций более $1,25 млрд. Около половины из них уже запустили производства, создав свыше 1,7 тыс. рабочих мест. Среди резидентов индустриального парка преобладают технологические компании КНР, включая «Huawei», «ZTE».

Позитивные тенденции привели к тому, что в 2019 г. Беларусь заняла первое место среди реципиентов китайских инвестиций в Восточной Европе. Тем не менее, несмотря на динамику сотрудничества прошлых лет, появились опасения, что введение новых санкций ЕС в отношении Беларуси может коснуться некоторых китайских компаний, участвующих в экономическом сотрудничестве с Минском, в том числе в рамках индустриального парка. Как следствие, китайские компании, вероятно, станут в ближайшее время осторожнее в отношении сотрудничества с Беларусью, поскольку некоторые из них рассчитывают выйти на западноевропейские рынки.

«Великий камень»: взгляд из Китая

Если сравнивать информационное поле в отношении индустриального парка «Великий камень» на русском и китайском языках, заметен контраст. Так, на русском языке опубликовано большое количество как новостных, так и аналитических материалов, основной акцент в которых сделан на развитии парка. При этом в СМИ на китайском языке «Великий камень» выступает не как главное действующее лицо сообщений и аналитики, а как фон, описывающий общее состояние развития китайско-белорусских взаимоотношений и проектов инициативы «Пояса и Пути».

Внимание китайских СМИ к индустриальному парку «Великий камень» привлек визит председателя КНР Си Цзиньпина в Беларусь, который состоялся в 2015 г. Тогда медиа отмечали, что китайско-белорусский парк преследует целью добиться наивысшего уровня качества исполнения проекта, освоить наибольшую площадь застройки, а также обеспечить наиболее выгодные политические условия сотрудничества сторон.

Научный сотрудник Института России, Восточной Европы и Центральной Азии Китайской академии общественных наук Чжао Хэуйжун также рассматривает китайско-белорусский индустриальный парк преимущественно в контексте инициативы «Пояса и Пути».

При этом особенностью парка выступает то, что совместный проект Китая и Беларуси рассматривается в качестве модели для сотрудничества с другими странами в рамках китайской инициативы.

Китайский специалист называет ряд условий для продвижения качественного развития в рамках сотрудничества. Среди них – укрепление политического диалога сторон для выработки особых правил взаимодействия резидентов индустриального парка, обеспечение инвестиционной привлекательности парка и минимизация рисков, формирование промышленных кластеров и решение проблем рынков сбыта для произведенных товаров. Кроме того, важно снижение стоимости производства и привлечение качественных предприятий для входа в парк, укрепление сотрудничества и создание платформы для обмена информацией, а также воспитание профессиональных кадров для развития парка.

Вероятной перспективой дальнейшего развития «Великого камня» станет его включение в глобальную повестку «зеленого развития», продвигаемую КНР. Энергетическая модернизация индустриального парка в рамках «зеленой» повестки может опираться на развитие геотермальной и ветровой энергетики.

Перспективы развития в условиях санкций

Таким образом, можно говорить, что «Великий камень» в Китае не воспринимается как уникальный проект, стоящий особняком, однако выступает в качестве механизма, призванного упростить выход китайских компаний на рынки Евросоюза и ЕАЭС. В этой связи динамика развития индустриального парка будет основываться на двух особенностях.

С одной стороны, будет учитываться специфика белорусско-европейских отношений и санкционное давление ЕС на Минск, поскольку большинство резидентов «Великого камня» всерьез рассматривают перспективы выхода производимой продукции на европейские рынки.

С другой стороны, будут учитываться перспективы экономического развития ЕАЭС и покупательской способности граждан Евразийского союза, прежде всего россиян. Так, например, завод по производству автомобилей «Geely», открывшийся в Беларуси, рассчитан преимущественно на поставки на российский рынок. Вместе с тем, идея открытия завода «Geely» по производству двигателей на базе индустриального парка также опирается на оценку прежде всего покупательской способности россиян в среднесрочной перспективе.

Как следствие, будущее «Великого камня» оказалось в зависимости от стремления китайских компаний избежать санкционного удара ЕС и перспектив экономического развития ЕАЭС в целом и России в частности.

Владимир Нежданов, магистр международных отношений, эксперт Центра изучения перспектив интеграции