Саммит России и США в Женеве показал, что шанс на восстановление отношений есть, и он больше, чем думалось до этой встречи, заявил замглавы МИД Сергей Рябков 6 июля. По словам дипломата, американская делегация продемонстрировала реалистичный подход, дискуссия была углубленной и конкретной. В связи с этим в Москве надеются на то, что итоговые договоренности не подвергнутся «фундаментальной ревизии» со стороны Вашингтона. Что это будет означать для российско-американских отношений и к чему в этой связи стоит готовиться союзникам России по ЕАЭС, в интервью «Евразия.Эксперт» оценил доктор политических наук, заместитель директора Казахстанского института стратегических исследований при президенте Казахстана Санат Кушкумбаев.

– Санат Кайрслямович, как Казахстан расценил женевские переговоры Владимира Путина и Джо Байдена с точки зрения полезности для будущего мира?

– Сразу скажу, что у большинства наблюдателей и политиков в мире не было сверхожиданий от этой встречи. Изначально и стороны прагматично к этому подходили. Поэтому все настраивались как минимум на то, что саммит состоится. То есть, сам факт, что он был и шел на протяжении нескольких часов, и что прозвучали заранее оговоренные вещи – возврат послов в Москву и Вашингтон, например, – свидетельствует о желании сторон вести диалог. Сейчас им нужно сфокусироваться на тех вопросах, где возможны точки соприкосновения.

– Накануне встречи в ряде источников говорилось, будто саммит под угрозой срыва, что президент США передумал встречаться со своими российским коллегой. Как было на самом деле?

– Инициатором саммита являлся Байден. Эта инициатива была приурочена визиту президента США в Европу и участие в саммите G7 и НАТО. Было естественным американским условием после этих саммитов встретиться с Путиным на нейтральной территории. Изначально рассматривались Австрия, Швейцария. Так что саммит прошел по запланированному заранее сценарию.

– То есть, встреча была формальностью, дипломатическим этикетом?

– Байден, как он это объяснял, как и любой другой американский президент вне зависимости от его темперамента обязан использовать все возможные опции, чтобы в случае ухудшения ситуации никто не обвинил его в том, что он не использовал шанс предложить руку партнерства и сотрудничества.

В данном случае эта заготовка была полностью проработана американской стороной. Президент Байден и выступал соответственно – чтобы недвусмысленно донести до американских избирателей и его союзников, что в его руках пальмовая ветвь. Вся риторика саммита была такой – мягкой, гладкой, четкой. Сразу была видна подготовленность этой встречи. Поэтому, как обе стороны выразились, саммит прошел в доброжелательной, позитивной атмосфере.

Эту трибуну президент России пытался использовать максимально эффективно и донести свою аргументацию, которую Россия многократно озвучивала на всех уровнях. Президент еще раз прошелся по тем заготовкам, которые, очевидно, были заранее у российской стороны.

И хотя никто не ожидал чего-то сверхъестественного, президенты России и США открыли возможности для предметного диалога двух команд в дальнейшем. Речь идет конкретно о стратегической стабильности, продлении Договора о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений.

Будущее сотрудничества в этом направлении пока весьма туманно, несмотря на последние заявления. Кроме того, впереди объем работы по другим спорным моментам – кибербезопасности, Афганистану, сирийскому и украинскому кейсам, расширению НАТО.

То, что главы России и США прошлись по этим вопросам во время саммита, не углубляясь в детали, свидетельствует о том, что они сами не ожидали какого-то результата этого обсуждения. Красные линии, обозначенные Байденом, характеризуют озабоченность американского лидера удовлетворением интереса к этим кейсам со стороны американских избирателей.

Потепление отношений не наступило. Как отметил известный российский политолог, генеральный директор Российского совета по международным делам Андрей Кортунов, задача двух президентов заключалась в том, чтобы вообще вывести российско-американские отношения из конфликтного состояния в стабильно-тяжелое. В этом он прав.

– То, что встреча проходила за закрытыми дверями – это привычный формат или в данном случае неожиданно, учитывая как мировая общественность ждала этот саммит?

– Это естественный формат для подобных встреч. Любые двусторонние переговоры всегда закрыты. Никогда президенты не играют на публику. Официальный представитель МИД России Мария Захарова так и сказала: хотя и начались переговоры по вопросу обмена заключенными между американской и российской сторонами и МИД придерживается открытости, этот вопрос будет обсуждаться в закрытом формате. Так что, я уверен, многие вопросы будут оставаться под грифом на то время, на которое стороны посчитают нужным.

– Во многом интеграционные объединения, в которых состоит Россия, рассчитывали на потепление российско-американских отношений хотя бы с точки зрения минимизации последствий антироссийских санкций на российских партнеров. Какие улучшения ждут ЕАЭС, например?

– Начну с худшего. Какого-то смягчения особо не предвидится. Те санкции, что уже действуют, сохраняются. Мы, как партнеры России, безусловно, ожидаем, чтобы не было новых.

Учитывая, что в сентябре еще предстоят выборы в Госдуму, ситуация может складываться по-разному. Понятно, для США важен и вопрос радикальной оппозиции в России. Для ЕАЭС важно, что саммит вообще состоялся – это проблеск надежды. Но еще не устойчивый тренд и не процесс.

– Но встреча Путина с Байденом была конструктивнее, чем с Трампом?

– Мне кажется, просто обе стороны сознательно шли к такому нагнетанию, чтобы хоть какой-то позитивный результат был в итоге. Потому что вся мировая пресса пестрила непессимистичными заголовками. Российские эксперты и журналисты тоже крайне осторожно, сдержанно отнеслись к перспективам.

На мой взгляд, саммит 16 июня выглядел как классический «договорной матч» в спорте, где нет ни победителей, ни проигравших. Обе стороны получили что хотели.

Причем, это был сознательный компромисс, судя и по риторике, и по обтекаемости формулировок. Байден не случайно после пресс-конференции Путина провел свою, потому что видел и слышал выступление российского коллеги, что и отметил.

Полагаю, впереди – закрепление состоявшегося пожатия рук, 3-6 месяцев работы над новым форматом двусторонних отношений. У российско-американского диалога есть будущее. Очень важный факт, что подписана символическая декларация о том, что обе стороны придерживаются принципа неприемлемости и катастрофичности для мира использования ядерного оружия.

Вообще, в целом, я считаю, американская риторика на саммите была определена тем, что для Байдена вызов Китая сейчас становится все более важным. Поэтому США нужно как-то нейтрализовать российский вопрос и переключиться на Китай. Это отмечено и на предыдущих саммитах G7 и НАТО.