23 июля китайские власти выпустили директиву по внешним инвестициям и международному сотрудничеству в секторе цифровой экономики. Согласно документу, Пекин активизирует международное сотрудничество в области передовых технологий в сфере больших данных, 5g, искусственного интеллекта и блокчейна. Между тем, уже несколько лет на евразийском пространстве действует проект «Цифрового Шелкового пути». Что это и каковы перспективы сотрудничества стран ЕАЭС с Китаем в области цифровых технологий, проанализировал эксперт Центра изучения перспектив интеграции Владимир Нежданов.

Что такое Цифровой шелковый путь

Развитие инициативы «Одного пояса, одного пути» предполагает создание не только транспортной и логистической, но и цифровой инфраструктуры. Еще в 2015 г. КНР предложила инициативу «Цифрового шелкового пути» (数字丝绸之路). Несмотря на небольшое внимание к данному проекту, по одной из оценок, уже к 2018 г. инвестиции в «Цифровой шелковый путь» достигли $79 млрд. Какие выгоды и вызовы для Москвы несет рост влияния Пекина в цифровом пространстве?

Развитие «Цифрового шелкового пути» предполагает укрепление влияния КНР в сфере управления Интернетом и разработку подходов к глобальному технологическому развитию. Инициатива подразумевает улучшение цифровой взаимосвязанности стран – участниц «Пояса и Пути»: строительство новых наземных и подводных линий передачи данных, развитие сетей 5G, строительство центров хранения данных, а также использование системы спутниковой навигации «BeiDou».

Кроме того, «Цифровой шелковый путь» направлен на установление общественных связей через платформы и приложения для электронной коммерции, финансовых и образовательных технологий, а также продвижение китайского цифрового оборудования.

Наконец, одной из целей «Цифрового шелкового пути» выступает формирование «Сообщества единой судьбы в киберпространстве», что можно интерпретировать как продвижение и легитимацию на глобальном уровне китайских подходов по управлению Интернетом и развитию цифровых платформ.

К новому цифровому порядку

В Китае видят в «Цифровом шелковом пути» инструмент, который позволит Пекину реформировать глобальный цифровой порядок. В частности, Китай идет к достижению этой цели, занимая новые рынки для своих технологических гигантов, таких как «Alibaba», «Tencent» и «Huawei».

Так, например, по итогу финансового года (1 апреля 2020 – 31 марта 2021) компания «AliExpress Россия» стала самым посещаемым в России маркетплейсом с оборотом более 229 млрд руб. (около $3,1 млрд) и ежедневной аудиторией в 8,8 млн человек. Китайские компании «Tencent» и «NetEase» заняли первое и второе места по выручке от приложений в 2020 г. Наконец, еще в июне 2018 г. компания «Huawei» обошла «Apple» по объему продаж смартфонов в российских интернет-магазинах, а в 2020 г. «Huawei» уверенно заняла 40% рынка смартфонов России.

Кроме того, реализация «Цифрового шелкового пути» связана с программами «Сделано в Китае – 2025» и «Китайский стандарт – 2035» и направлена на расширение возможностей Пекина в области производства и технологических инноваций. Изначальная цель плана «Сделано в Китае – 2025» состояла в том, чтобы догнать другие страны в различных экономических сферах, таких как робототехника, аэрокосмическая отрасль, новые материалы и транспорт на новых энергоносителях. План подразумевает создание сильных компаний, способных бросить вызов западным технологическим гигантам в области новейших технологий. Программа «Китайский стандарт – 2035» выступает следующим шагом и направлена на прямое и косвенное продвижение китайских технологических стандартов за рубежом.

Пекин стремится уменьшить зависимость от старых технологических лидеров – стран Запада. Как следствие, «Цифровой шелковый путь» открывает возможность для китайских технологических компаний закрепиться на зарубежных рынках и привлекать инвестиции для развития цифровой отрасли.

Согласно данным с января по ноябрь 2019 г., иностранные инвестиции в сферу высоких технологий КНР показали наивысший рост, достигнув 240 млрд юаней (около $37 млрд). Прямые иностранные инвестиции в высокие технологии Китая занимают 28,5% от объема всех инвестиций.

Развитие «Цифрового шелкового пути» ведет к укреплению позиций Пекина в глобальном цифровом порядке; продвижению китайских стандартов в рамках программы «Китайский стандарт – 2035» для технологий искусственного интеллекта, робототехники, интернета вещей и блокчейн; росту противоречий КНР и Запада в отношении понимания цифровых норм и ценностей, а также росту зависимости стран мира от китайской цифровой инфраструктуры.

Трамплин пандемии

Тем не менее, «Цифровой шелковый путь» пока выступает прежде всего как дополнение к инициативе «Пояса и Пути». Меморандумы о взаимопонимании в рамках «Цифрового шелкового пути» официально подписаны только с 16 странами. При этом порядка 43-45 государств задействованы в сотрудничестве неофициально, тогда как на зарубежные рынки уже вышли более 6 000 китайских интернет-предприятий.

Пандемия коронавируса, вынудившая правительства многих стран установить контроль за передвижением и контактами граждан, привела к росту спроса на изучение китайского технологического опыта. Так, в связи с последствиями пандемии китайские компании все больше цифровизируются и осваивают новые способы ведения бизнеса, основанные на искусственном интеллекте, облачных вычислениях и «больших данных».

Подобная практика была предсказуема, поскольку еще в 2019 г. добавленная стоимость цифровой экономики КНР достигла почти $5,5 трлн, что составило почти 40% ВВП страны.

При этом, поскольку Пекин первым столкнулся с необходимостью противостоять эпидемии, это породило международный интерес к его опыту. В частности, использование спутниковой системы «BeiDou» позволяло отслеживать заболевших коронавирусом по геолокации и тем самым выявлять возможные очаги заражения. Используя возможности спутниковой навигационной системы, китайское правительство также смогло наладить логистику для поставок товаров первой необходимости и ускорить строительство госпиталей.

Кроме того, в мире оказался востребованным опыт КНР по применению роботов в госпиталях, массовому внедрению электронных паспортов здоровья, а также использованию дронов для доставки товаров. При этом привязка «Цифрового шелкового пути» к Шелковому пути в сфере здравоохранения (健康丝绸之路) фактически ведет к сопряжению сотрудничества в сфере здравоохранения и новых технологий.

Цифровой Китай и постсоветская Евразия

Проведение Россией и КНР в 2020-2021 г. перекрестных годов научно-технического и инновационного сотрудничества ложится в логику развития «Цифрового шелкового пути». Кроме того, развивается сотрудничество Москвы и Пекина в совмещении использования навигационных систем «ГЛОНАСС» и «BeiDou», а также в совместных проектах в сфере искусственного интеллекта, «больших данных», систем 5G, робототехники, цифровой экономики, биотехнологий и информационно-коммуникационных технологий. Искусственный интеллект становится ведущей сферой сотрудничества, обладающей высоким потенциалом для развития технологий двойного назначения.

Россия, как член ЕАЭС, включена в развитие «Цифрового шелкового пути», поскольку сопряжение евразийской интеграции и китайской инициативы косвенно предполагает взаимодействие цифрового измерения китайской инициативы и цифровой повестки ЕАЭС. Так, в 2019 г. в Китае продемонстрировали возможности использования технологий блокчейн для развития торгово-экономического взаимодействия с Россией и Казахстаном. В целом перспективы для России от сотрудничества с КНР в рамках «Цифрового шелкового пути» заключаются прежде всего в развитии сферы логистики и формировании новых экономических производственных кластеров.

Исследования демонстрируют, что Россия готова к цифровой трансформации и имеет хорошие перспективы использования новых возможностей цифровых технологий. В то же время Москве необходимо повышать свою конкурентоспособность на мировом уровне, особенно в сфере логистики.

Заметим также, что приход на российский рынок китайских гигантов электронной торговли делает весомый вклад в увеличение товарооборота Москвы и Пекина до $200 млрд к 2024 г. Сотрудничество России и КНР в Евразии, в частности в рамках «Цифрового шелкового пути», также способствует изменению мирового порядка и укрепляет глобальные политические возможности Москвы и Пекина.

С другой стороны, договоренности стран Центральной Азии и КНР укреплять сотрудничество в области медицины и здравоохранения, а также развивать связи в рамках инициативы «Пояса и Пути» также подразумевают их включение в проекты цифровизации с китайской спецификой.

Так, исследователь Чжан Нин (张宁) обратил внимание, что, хотя пандемия коронавируса привела к сокращению китайско-центральноазиатской торговли в 2020 г., она также дала толчок для развития сотрудничества сторон в сфере здравоохранения и цифровых технологий. В частности, развитие проектов «Цифрового Шелкового пути» позволяет странам Центральной Азии производить трансформацию экономики. В основу сотрудничества легло то, что страны Центральной Азии в целом сформировали стратегии развития цифровой экономики до пандемии.

Наконец, в Беларуси заявляют об интересе принять участие в развитии «Цифрового шелкового пути» с целью создания информационных систем, которые бы позволили улучшить логистику грузов, проходящих транзитом через территорию страны.

Управление интернетом

Развитие «Цифрового шелкового пути», теоретически, несет большие возможности для России. Схожие позиции России и КНР в отношении современных международных отношений позволяют им координировать действия и продвигать в мировой повестке собственную позицию по созданию норм управления Интернетом.

Роскомнадзор еще в 2016 г. сообщал, что Москва и Пекин намерены развивать сотрудничество в области безопасного Интернета. Тогда отмечалось, что Россия и Китай разделяют общность подходов, а сосредоточение управления Интернетом в руках США недопустимо.

Важно уточнить, что в КНР Интернет рассматривается как специфическая инновационная среда, в рамках которой происходит интеграция Китая в систему международных отношений. Как следствие, двигателем развития китайского Интернета выступает государство, а цифровая повестка определяется национальными интересами.

В этой связи рост зависимости Москвы от китайской цифровой инфраструктуры и возможные расхождения во взглядах Москвы и Пекина на цифровизацию могут привести к противоречиям, подобно тому, как сегодня Россия критикует США за «контроль» Интернета.

Владимир Нежданов, магистр международных отношений, эксперт Центра изучения перспектив интеграции