11 августа завершились совместные учения России, Таджикистана и Узбекистана по отражению угроз с юга. Как отметил министр обороны России Сергей Шойгу, обострение ситуации в Афганистане увеличивает опасность распространения наркотиков и проникновения террористов в страны ОДКБ. Несмотря на озвученные обещания, со стороны афганских боевиков можно ожидать провокаций. Между тем, в регионе активизируется Турция: 20 июля президент Реджеп Эрдоган заявил о готовности взять на себя управление аэропортом Кабула при условии поддержки США. Какие риски несут амбиции Анкары и деградация обстановки в Афганистане, в интервью «Евразия.Эксперт» спрогнозировал политолог из Кыргызстана Марс Сариев.

– Марс Осмонкулович, как меняется влияние Турции на страны Центральной Азии? Каковы масштабы экспансии?

– Турция начала системно работать не только в Центральной Азии. Турция стремится к тому, чтобы сузить сферу российского влияния на Кавказе, в Центральной Азии. Это вопросы культурной политики и идеологии.

У Турции есть четко выверенная идеологическая константа – например, проект «Туран», нацеленный на объединение тюркских народов на платформе культуры, экономики и так далее. Единственная ахиллесова пята Турции – это ресурсы. У нее их недостаточно для такой мощной экспансии в Центральную Азию, в частности, в Афганистан.

В этой связи Запад будет по максимуму использовать Турцию и подпитывать ее ресурсами. Например, сейчас в Афганистане присутствие Турции щедро субсидируется огромными вливаниями США, потому что уход американских войск они замещают турецкими. 

Турки – это мусульмане-сунниты, таким образом западное влияние сохраняется. Сейчас будут миллиардные вливания в Турцию за операцию по Афганистану. Это будет распространяться на всю постсоветскую Центральную Азию – Среднюю Азию, скажем так. Это естественный процесс – результат разрушения Советского Союза, который имел очень серьезную идеологическую и ресурсную составляющую.

– По Вашим прогнозам, к чему это приведет?

– Как это ни парадоксально, Турция не встречает большого желания интегрироваться в ее проекты со стороны Узбекистана и Казахстана, потому что они понимают, что окажутся под идеологической пятой турецкого формата, и не хотят этого.

Для этих государств, которые стремятся к лидерству в регионе, Турция является соперником, оппонентом, который будет довлеть. Кыргызстан в этом плане более благоприятный для Турции вариант [экспансии].

Рядом есть Россия и Китай, они сами хотели бы доминировать, а не находиться под турецким влиянием. Я с интересом наблюдаю, как поведут себя США и Великобритания, но по Афганистану можно понять, что они будут восполнять недостаток ресурсов. Соответственно, Турция станет движущей силой Запада [в регионе]. Американцы уходят из Афганистана – Турция входит, и, по сути, ничего не меняется, так как сохраняется присутствие НАТО. Поэтому, я полагаю, что и экспансию в Центральную Азию будут субсидировать США.

Присутствие Турции в Афганистане – это более мягкий вариант западного присутствия, так как они мусульмане, то есть несут исламскую идеологию. Афганцы вели религиозную войну против так называемых «западных крестоносцев». С приходом Турции эта платформа исчезает. Сейчас складывается очень сложная ситуация, и в выигрыше будет тот, кто сможет представить более устойчивую идеологическую платформу.

– Сегодня угроза прорыва боевиков со стороны Афганистана – это одна из ключевых проблем для Центральной Азии. Будет ли Турция противостоять этому вторжению, или стоит ожидать обратного эффекта от ее присутствия на афганской территории?

– Если Турция получит финансирование Запада, чтобы остаться в Кабуле и взять на себя ключевую роль в этих процессах, то она будет продвигать интересы западных стран. А Запад заинтересован в хаотизации Центральной Азии, которая начнется с Афганистана.

На границе с Таджикистаном формируется группировка Насруллох – это экстремистская организация, которая в основном состоит из таджиков, членов ОТО – Объединенной таджикской оппозиции, бежавших из Таджикистана. Почему они оказались у границ с Таджикистаном? По сути, это тоже подразделение Талибана (террористическая организация, запрещенная в России и Таджикистане). Но Талибан* не имеет централизованного управления, эта организация носит сетевой характер. Часть ее представителей, которые находятся в Катаре, конструктивны и договороспособны, они ведут переговоры. А ведь есть и радикальный блок, под руководством Хаккани, который ближе к Аль-Каиде (террористическая организация, запрещенная в России и Таджикистане). Кто может гарантировать, что он не будет способствовать процессу вторжения в Центральную Азию?

Гражданская война, скорее всего, развернется в Афганистане из-за того, что президент Афганистана Ашраф Гани, ставленник Запада, и переговорщик США Халилзад преднамеренно затягивают создание коалиционного правительства. Талибы* не хотят видеть во власти Гани, поэтому он делает это в своих личных интересах, а не в интересах Афганистана. И США это выгодно, потому что им нужен хаос, такой же, как был на Ближнем Востоке, который они устроили в рамках своего проекта «Большой Ближний Восток», нарисовав карту «Великого Курдистана» и тем самым втянув в этот проект курдов, у которых нет своего государства.

По сути, они взорвали Ближний Восток. Сейчас на очереди проект «Большая Центральная Азия», в рамках которого подкидываются карты «Великого Вазиристана» или «Свободного Уйгуристана» – то же самое, что было на Ближнем Востоке.

Они заранее эти карты нарисовали лет 30 назад. Таким образом они намерены переформатировать Центральную Азию, а это приведет к хаосу, потому что ломаются устоявшиеся границы. Афганская администрация во главе с Гани занимает деструктивную позицию, которая приведет к гражданской войне и распаду Афганистана, возможно, созданию квазигосударства на севере. Там 15 млн таджиков – это больше, чем в Таджикистане, около 5 млн узбеков, хазарийцы, которые хотят свое государство. Рядом уйгуры в Синьцзяне. Там же есть уйгурские боевики, которые активно воюют, Исламское движение восточного Туркестана (террористическая организация, запрещенная в Таджикистане) находится в Бадахшане.

Американцы в этом заинтересованы, потому что пойдет дестабилизация на СУАР, на Тибет. Возможно, опять вспыхнет пакистано-индийский конфликт в Кашмире. Талибы* изначально были заточены пакистанской разведкой именно для диверсий в Кашмире, которые перекинулись в Афганистан, когда началась афганская кампания и СССР ввел войска. То есть, может вспыхнуть огромная территория, а не только Центральная Азия. Соответственно, если СУАР дестабилизируется, Китай не сможет, как у них запланировано, вернуть Тайвань. Они не потянут кампании и здесь, и в тихоокеанском регионе.

Так же и Россия будет завязана в Центральной Азии, потому что если они пропустят туда исламские группировки типа ИГИЛ (террористическая организация, запрещенная в России и Таджикистане) или Аль-Каиды*, то здесь активизируются спящие ячейки, все начнет клокотать, все взорвется. А границ-то нет, у нас есть только условные административные границы. Сначала Таджикистан, на второй линии Кыргызстан, дальше – Казахстан, и там уже вообще нет границ с Россией. Ей придется открыть еще один фронт, сил не останется на развитие.

– Картина вырисовывается угрожающая. Что можно противопоставить данным тенденциям?

– Нужно решать вопрос с крупными игроками. Мы видим, что на Ближнем Востоке никто не выиграл [от дестабилизации]. Курды не получили независимость. Сирия и Ливия откинуты на 100 лет назад, Ирака нет. Иран имеет кровоточащую рану рядом, Турция воюет в этих странах, все тратят ресурсы.

И это понимание нужно довести до всех в рамках ШОС, потому что все эти страны являются членами ШОС.

Россия должна сказать, что заокеанские проектировщики заинтересованы в дестабилизации гигантской территории – от Индостана до Центральной Азии. Это понимание позволит отключить этих проектировщиков, и тогда Турция будет вести более конструктивную политику, не озираясь на Запад. Я думаю, такая методологическая работа должна происходить со стороны России при помощи Ирана и Китая, который имеет сильное влияние на Пакистан.

– Вы сказали, что авторитет Турции в Кыргызстане поднялся во многом на фоне кыргызско-таджикского конфликта в апреле-мае этого года. Можно ли предположить, что он был целенаправленно спровоцирован некими внешними силами?

– Эти конфликты были всегда, и развивались они на почве размежевания республик в 1920‑е гг., когда определялись границы на карте. И такие столкновения имели место даже в советское время. Другое дело – логика режима Рахмона. Сейчас Таджикистан на грани распада, и ему, чтобы удержать власть, нужна демонстрация силы. А кому еще он может ее продемонстрировать? Таким образом, Рахмон демонстрирует силу и сшивает нацию, решая задачи за счет соседнего Кыргызстана, который постоянно бурлит и показывает плохой пример авторитарным государствам. Есть силы, желающие его свергнуть, и поэтому он идет на такие шаги. А Турция просто очень быстро отреагировала на ситуацию и использовала ее в своих интересах.

Беседовала Ксения Корецкая

* «Движение Талибан», «Аль-Каида», ИГИЛ – террористические организации, запрещенные в России и Таджикистане