Китайские товарные поезда перестанут ходить в Литву из-за ухудшения отношений между странами. Решение Вильнюса открыть у себя представительство Тайваня, которое официальный Пекин посчитал «серьезным ущербом суверенитету и территориальной целостности Китая», обернулось не только политическим, но и экономическим ущербом. Какими будут последствия для Литвы, в интервью «Евразия.Эксперт» оценил старший научный сотрудник Китайского центра глобализации, основатель China Cities Bluebook Consulting Эйнар Танген.

– Китай решил отозвать своего посла из Вильнюса после того, как литовские власти разрешили Тайваню открыть представительство в стране. Что побудило литовские власти принять такое решение?

– Китай не входит пятерку главных партнеров Литвы по экспорту или импорту. Растущее стратегическое сотрудничество Китая с Россией беспокоит литовцев, которые ее боятся. Литва выразила свою озабоченность, разрешив Тайваню использовать «Тайвань» в названии своего представительства. Китай, в свою очередь, разорвал дипломатические отношения с ней.

– Заместитель министра иностранных дел Литвы Мантас Адоменас заявил, что Литва будет использовать все средства, чтобы помочь Тайваню стать членом или наблюдателем международных организаций. Почему эта маленькая страна уделяет такое повышенное внимание Тайваню, который находится более чем в 8 тыс. километров от нее?

– Они хотят продемонстрировать свое неповиновение Пекину, добиваясь благосклонности Вашингтона. Нет никаких сомнений в том, что Госдепартамент США доволен действиями Литвы, но неясно, получит ли она какие-либо конкретные экономические выгоды.

Прямых краткосрочных экономических последствий для Литвы немного, так как торговля с Китаем минимальна, и при необходимости она может использовать другие страны ЕС в качестве ворот для импорта.

В долгосрочной перспективе Пекин будет избегать инвестиций и ограничивать прямую торговлю. С точки зрения инвестиций Литве придется ориентироваться на США, ЕС или частные инвестиции, но без доступа к китайским рынкам для своих экспортных услуг это может со временем повлиять на темпы ее экономического роста.

Поскольку Китай является чистым покупателем услуг и самым динамичным центром прикладных технологий в мире, ограничение доступа к материковому Китаю из-за выбора слов выглядит сделкой без какой-либо выгоды. Действия Литвы носят не столько экономический, сколько политический характер.

В быстро разделяющемся мире, где США требуют вассальной преданности, для Китая эффективнее всего позволить рынкам говорить за себя. Конституция Китая недвусмысленно гласит, что Тайвань является частью Китая, и это не изменится из-за Литвы. Тайвань, с другой стороны, мало что сможет предложить Литве экономически и будет по-прежнему погрязать в неопределенности из-за своего желания быть громоотводом в китайско-американских отношениях.

Что Литва, похоже, понимает, так это то, что экономически Тайвань интегрирован и зависит от материкового Китая. Он является крупнейшим торговым партнером Тайваня, затмевая всех остальных. Тайвань является одним из крупнейших инвесторов в Китае. В период с 1991 по 2020 гг. инвестиции в Китай составили $188,5 млрд.

В 2019 г. объем торговли через пролив составил $149,2 млрд. В 2020 г. Тайвань экспортировал в материковый Китай товаров на сумму около $102,5 млрд, увеличив поставки примерно с $91,8 млрд в предыдущем году и сохранив здоровое положительное сальдо торгового баланса. По данным The Economist, в 2020 г. 5% населения Тайваня живет и работает на материке. Таким образом, в то время как Литва может разорвать связи с Китаем, Тайвань этого не сделает.

– Сразу два громких судебных решения в отношении граждан Канады были вынесены в Китае за последние два дня. Суд провинции Ляонин оставил в силе смертный приговор Роберту Шелленбергу, а еще один канадец – Майкл Спавор – был приговорен к 11 годам тюрьмы и депортации за шпионаж. Раньше задержанных в Китае иностранных граждан, как правило, высылали, в том числе за некоторые тяжкие преступления. Теперь мы видим, что Китай ужесточает эту политику. В чем причина?

– Роберт Шелленберг был дважды судим и приговорен в Канаде за хранение наркотиков и их незаконный оборот, после отбытия второго срока он отправился в Китай, чтобы организовать контрабанду 220 кг метамфетамина в Австралию. Его предупредили, он сбежал, был перехвачен, трижды судим и приговорен. На последнем суде его китайский подельник впервые дал показания, и оказалось, что его вина больше, чем думалось вначале. Он был приговорен к смертной казни. Пребывание иностранца в Китае, как и в любой другой стране, не освобождает его от законов этой страны или последствий своих действий.

Майкл Спавор – бизнесмен, имеющий тесные личные связи с лидером Северной Кореи, о чем свидетельствуют многочисленные фотографии, на которых он запечатлен с Кимом. Как минимум, он представляет интерес для спецслужб, заинтересованных в Северной Корее. Поскольку суд над ним проходил в тайне, никто не знает, какие доказательства были представлены, поскольку они касались вопросов разведки. Был ли он информатором или агентом, неясно, но если его срок меньше, чем у [проходящего по тому же делу] Майкла Коврига, это будет означать, что его рассматривали как информатора, а не как агента. Ковриг, находящийся в отпуске канадский дипломат, работающий на несанкционированную группу в Китае, может рассматриваться как агент. Как и в случае со Спавором, суд проходил за закрытыми дверями, поскольку он связан с вопросами безопасности.

– Запад также оказывает давление на Китай через тему пандемии. Американская разведка пытается найти информаторов среди ученых и врачей в Ухане. Их интересуют данные о начале эпидемии. Как вы думаете, почему вопрос происхождения коронавируса политизируется?

– Чтобы отвлечь внимание от провальных ответных мер на пандемию. Соединенные Штаты борются за то, чтобы доказать, будто коронавирус впервые появился в Китае, поскольку это соответствовало бы ежедневному нарративу о том, что Китай несет ответственность за проблемы Америки.

Это также дает США повод сделать Китай козлом отпущения в попытке сохранить свою политическую, экономическую и военную гегемонию. Это политическое прикрытие коллективной некомпетентности [американских] политиков и провалов политической системы в целом.

– Соединенные Штаты продолжают оказывать экономическое давление на Китай и не прекращают вводить санкции в отношении Пекина. Одновременно растет напряженность вокруг Гонконга, в Южно-Китайском море. На Ваш взгляд, насколько велики его шансы выйти из этой борьбы победителем в среднесрочной и долгосрочной перспективе?

– Китай имеет двойную стратегию, направленную на использование своих внутренних рынков в качестве двигателей роста при одновременном увеличении торговли и инвестиций в рамках инициативы «Пояс и путь», Всестороннего регионального экономического партнерства, проектов Азиатского банка инфраструктурных инвестиций и так далее для укрепления торговых путей и рынков.

– Как торговая война между Соединенными Штатами и Китаем сегодня влияет на мировую экономику, включая сами страны?

– Это снижает предсказуемость, увеличивает затраты и ограничивает возможности. Снижает предсказуемость, потому что неопределенность в отношении того, что произойдет, и того, в чем заключается конечная игра США, снижает инвестиции. Увеличивает затраты для потребителей, поскольку разрыв экономических связей стирает экономию масштаба, которую создали глобальные цепочки поставок. Ограничивает возможности, потому что рынки будут закрыты, или доступ к ним будет более трудным и дорогим. Это закончится, когда США поймут, что суверенитет дает каждой нации право идти к процветанию своим собственным путем.