1 октября в Грузии задержали экс-президента страны Михаила Саакашвили, который тайно пересек границу накануне местных выборов. По мнению премьер-министра республики Ираклия Гарибашвили, бывший лидер сделал это «с большой надеждой осуществить государственный переворот», но «просчитался». В правящей партии «Грузинская мечта» предварительные итоги голосования считают своей победой. Насколько она устойчива и что в действительности стоит за возвращением Саакашвили на родину, разобрал ведущий научный сотрудник МГИМО МИД России, главный редактор журнала «Международная аналитика» Сергей Маркедонов

Местные выборы, общенациональное значение

В первую субботу октября 2021 г. в Грузии прошли муниципальные выборы. Граждане этой страны выбирали депутатов городских и районных представительных органов власти (сакребуло), а также мэров 64 населенных пунктов, включая и столичный муниципалитет Тбилиси. С формальной точки зрения общеполитической расстановки сил эти выборы не застрагивают, однако в постсоветской истории Грузии муниципальные кампании не раз выходили за рамки исключительно местной проблематики. С того момента, когда были проведены первые прямые выборы главы столичного муниципалитета, борьба за кресло мэра Тбилиси не раз сопровождалась изрядной политизацией.

Так было в мае 2010 г., когда в борьбе за этот пост сошлись близкий экс-президенту Михаилу Саакашвили Гига Угулава и Ираклий Аласания, до этого сменивший кресло постпреда своей страны в ООН на карьеру оппозиционера. Через четыре года выборы мэра Тбилиси проходили уже в других социально-политических реалиях. Пришедшая к власти партия «Грузинская мечта» делала все возможное, чтобы зачистить властные коридоры на всех уровнях от соратников Саакашвили, и мэр Угулава в декабре 2013 г. был отстранен от должности по обвинению в растрате. Летом 2014 г. выборы главы грузинской столицы во втором туре выиграл представитель «мечтателей» Давид Нармания. Сама же кампания сопровождалась спорами о законности отстранения с поста его предшественника.

В ноябре 2017 г. мэром Тбилиси был избран Каха Каладзе, до того успевший поработать на министерской позиции. Его политическое «десантирование» на столицу среди прочего было призвано укрепить позиции «Грузинской мечты» в главном муниципалитете страны. «Мечтатели» прекрасно усвоили уроки Саакашвили, столкнувшегося в ходе президентской кампании января 2008 г. с электоральными сложностями именно в Тбилиси. Забегая вперед, скажем, что Каладзе стал первым действующим мэром столицы, кто повторно выдвинул свою кандидатуру на выборах муниципального уровня.

Впрочем, политизация в ходе местных электоральных кампаний коснулась не только Тбилиси. В октябре 2017 г. свои силы в борьбе за пост второго по величине города Грузии Кутаиси попробовал Григол Вашадзе, занимавший в период президентства Саакашвили пост министра иностранных дел. Через год он выдвинул свою кандидатуру на выборах главы государства и изрядно попортил нервы правящей партии (победитель определился во втором туре). В 2017 г. Вашадзе с 27,16% вышел во второй тур, однако затем от участия в дальнейшей борьбе отказался, объявив бойкот.

Таким образом, элементы общенациональной повестки в той или иной мере и ранее присутствовали в местных выборах в Грузии. Но история 2021 г. – особая. Выборы, прошедшие 2 октября, с самого начала затрагивали общеполитическую расстановку сил. Корни этой проблемы нужно искать в итогах прошлогодних выборов в парламент, главной электоральной кампании четырехлетия.

Год назад победу на них с 48,15% голосов одержала «Грузинская мечта», повторив два своих предыдущих успеха 2012 и 2016 гг. Однако легитимность итогов голосования была не признана представителями разномастной оппозиции. В стране разразился внутриполитический кризис. Вновь избранные оппозиционные депутаты отказывались работать в высшем законодательном органе страны, а его руководящие структуры и комитеты были сформированы правящей партией фактически в одностороннем порядке. Поскольку попытки диалога успехом не увенчались, в дело вмешались западные партнеры грузинских политиков, как, впрочем, уже бывало и ранее. Но если в разрешении внутреннего кризиса конца 2019-2020 гг. главная роль была сыграна послом США в Тбилиси Келли Дегнан, то в 2021 г. первую скрипку сыграл председатель Европейского совета Шарль Мишель. Именно благодаря его усилиям власть и оппозиция пошли на компромиссное соглашение.

Пересказывать все его детали ряд ли целесообразно, зафиксируем главное. Если на местных выборах-2021 правящая партия не набрала бы 43%, то в 2022 г. в Грузии должны были бы состояться досрочные парламентские выборы. Таким образом, муниципальная кампания де-факто становилась референдумом о доверии «Грузинской мечте» и повторной легитимацией итогов прошлогоднего голосования за депутатов национального парламента.

С интерпретацией Соглашения Мишеля все было слишком неоднозначно. Оппозиционное «Единое национальное движение» вошло в парламент, но не подписало этот документ, а правящая партия в конце июня заявила о том, что выходит из него. Впрочем, премьер-министр Ираклий Гарибашвили в ходе своего визита в Киев для участия в так называемой «Крымской платформе» в августе 2021 г. зафиксировал, что его страна «по-прежнему привержена программе реформ, изложенной в соглашении от 19 апреля», подписанном благодаря Мишелю.

«Великое возвращение» и новый грузинский прецедент

Наверное, очередные выборы прошли бы в штатном режиме с поправкой на чрезвычайную эмоциональность дебатов и великое множество партийно-политических объединений, оспаривающих депутатские мандаты и кресла мэров (в 2021 г. их было 43!). Но в самый канун голосования в страну после восьмилетнего перерыва вернулся третий президент Грузии Михаил Саакашвили – притом, что на родине против него выдвинуты серьезные обвинения. С самого начала было понятно, что власти не оставят без внимания попытку экс-президента дважды войти в реку грузинской политики. К его обещаниям сделать это все уже давно привыкли. К этому времени он анонсировал свое возвращение семнадцать раз, но 1 октября 2021 г. обещания стали реальностью.

Отвечая на вопросы журналистов в этот день, пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков следующим образом прокомментировал приезд опального грузинского политика на родину: «Там, где Саакашвили, там – цирк. Важно, чтобы этот цирк не представлял опасности для граждан любой страны, где находится этот господин». На память приходят многочисленные скандальные истории с его участием на Украине в спектре от перепалки с Арсеном Аваковым и одесской губернаторской эпопеи до изгнания и повторного возвращения в эту страну. Но каков «сухой остаток»? Стало ли возвращение Саакашвили важным фактором для кампании-2021 и грузинской политики в целом?

Очевидно, что экс-президент попытался радикализировать ситуацию, подтолкнуть к активизации свой «ядерный электорат», а также спровоцировать власти на жесткие действия как в отношении к себе самому, так и к своим соратникам. Цель такой тактики ясна – вызвать симпатии не только у грузинского избирателя, но и у западных партнеров.

Как бы то ни было, а в постсоветской истории Грузии создан прецедент. После распада СССР бывало так, что президентов этой республики свергали (казус Звиада Гамсахурдиа, осенью 2021 г. исполняется как раз тридцать лет началу массовых протестов, в итоге переросших в мини-гражданскую войну в центре Тбилиси), вынуждали уйти в отставку на волне народных протестов (история Эдуарда Шеварднадзе во время «революции роз»). Сам Саакашвили покинул свой пост по итогам выборов. Занимать президентское кресло в третий раз подряд он не мог, согласно Конституции, а реформа Основного закона, затеянная для возможной пересадки в кресло премьера, завершилась тем, что кабмин по итогам парламентских выборов заняли его оппоненты.

В 2021 г. экс-глава государства оказался в заключении, и действующий глава государства Саломе Зурабишвили, обладающая конституционным правом помилования, уже публично заявила об отказе предпринять такую инициативу. Но Саакашвили был задержан и арестован не только как грузинский политический деятель, нарушивший, по версии официального Тбилиси, законы страны. О том, что экс-президент Грузии остается также гражданином Украины, напомнил Владимир Зеленский и потребовал скорейшего освобождения своего соратника.

Выборы-2021: неоднозначные итоги

Возвращение Саакашвили приковало к себе внимание тех, кто следит за хитросплетениями грузинской политики. Но сколь бы резонансным это событие ни было, оно не может и не должно заслонять собственно итогов муниципальной кампании. Однако подводить их преждевременно – в двадцати муниципалитетах 30 октября состоятся вторые туры голосования.

После того, как ЦИК огласил предварительные данные со всех участков, «Грузинская мечта» уже заявила о своей уверенной победе. Ее кандидаты набрали 46,69 %, а «Единое национальное движение» – 30,7% голосов. Фактически, снова была воспроизведена двухцветная электоральная палитра. В Грузии в выборах участвуют, как правило, множество партий и движений (в 2021 г. – 43), но реально за первенство борются «мечтатели» и «националы».

Однако главный муниципалитет страны – Тбилиси – правящей партии с первого тура не покорился, состоится второй. В нем сойдутся действующий мэр Каха Каладзе и представитель «Единого национального движения» Ника Мелия, который вырос в мощного самостоятельного политика, вряд ли нуждающегося в опеке или нотациях новоявленного «узника совести». Экс-премьер Георгий Гахария в борьбе за пост мэра столицы не сумел составить конкуренцию Каладзе и Мелии. Впрочем, вновь созданная во главе с ним партия «Для Грузии» также выступила скромно: она взяла лишь 7,8%.

Результаты партии «Лело», одного из главных претендентов на роль «третьей силы» перед парламентской кампанией прошлого года, еще более скромны: она получила 2,71%. Как видим, дискурс «третьего пути», очевидно востребованный в Грузии, пока не получает широкой народной поддержки – отчасти в силу того, что среди «третьих» идет жесткая конкурентная борьба. Но стоит также добавить и привычку граждан к двухцветному полотну.

Возвращение Саакашвили ситуацию в Грузии не взорвало. Но это не означает, что борьба уже прекращена. Пройдут вторые туры, наиболее важным из которых станет голосование в Тбилиси. Скорее всего, будут попытки оспаривания итогов выборов, уличные протесты, попытки спровоцировать власть. Но, во-первых, надо отдельно исследовать влияние «фактора Саакашвили» в голосовании за правящую партию. На уровне интуиции этот сюжет обсуждался, крайне важно верифицировать эту версию. Стоит также обратить внимание и на двоякую усталость от фигуры экс-президента. Собственные соратники, оставшиеся в Грузии и зарекомендовавшие себя как опытные бойцы, вряд ли готовы признать гений вернувшегося политэмигранта и встать под его знамена.

Что же касается Запада, то еще по событиям 2008 г. американские и европейские политики убедились в том, что экстравагантный стиль бывшего грузинского лидера создает им реальные вызовы и угрозы – как минимум в части втягивания в открытую конфронтацию с Москвой.

Весьма показательно в этом плане острожное заявление спикера американского Госдепа Эдварда Прайса по поводу «обеспечения справедливого отношения» к Саакашвили в соответствии с законом. Во многих аналогичных ситуациях представители Вашингтона не слишком церемонятся со следованием юридическим нормам той или иной страны, заранее на основе политической целесообразности определяя виновных и невиновных. В данном же случае представитель Госдепа полагает, что экс-президент Грузии может нести ответственность. Главное, чтобы суд и пребывание в местах заключения были справедливыми и гуманными.

Впрочем, основания для такой реакции ясны. Нынешнее правительство Грузии не нарушает евроатлантического консенсуса национальных элит этой страны. И для руководства США не так критично, как будут звать ее премьера или президента: намного важнее их готовность к двусторонней стратегической кооперации. Кто бы и какие выборы ни выигрывал.

Сергей Маркедонов, ведущий научный сотрудник МГИМО МИД России, главный редактор журнала «Международная аналитика»