29 сентября президенты России и Турции Владимир Путин и Реджеп Эрдоган провели переговоры в Сочи, обсудив двустороннее сотрудничество и региональные конфликты, в том числе в Нагорном Карабахе. Накануне турецкий лидер заявил о намерении приобрести вторую партию С-400. Несмотря на то, что российские системы ПВО вызвали напряженность в отношениях Анкары с Вашингтоном, он отметил, что «оно того стоило». Ключевые итоги встречи, и то, как российско-турецкий диалог влияет на обстановку в Сирии, Карабахе и черноморском регионе, в интервью «Евразия.Эксперт» оценил старший научный сотрудник Центра постсоветских исследований ИМЭМО РАН Станислав Притчин.

– В сентябре 2021 г. на территории Сирии погибли несколько турецких солдат, в чем протурецкая оппозиция обвиняет Дамаск и Москву. Помимо этого, Анкара ранее взяла на себя обязательства деэскалации в Идлибской зоне, но не выполнила их. Как будет далее развиваться ситуация?

– Сирийский вопрос и, в частности, ситуация в Идлибе были важным элементом переговоров Путина и Эрдогана. Думаю, ведется поиск новых форм взаимодействия по спорным вопросам. Как показывает практика, переговоры на высшем уровне с Эрдоганом позволяют находить компромиссные форматы.

– Турция намерена закупить у России еще одну партию систем С-400, несмотря на существующую угрозу санкций США. В чем заключается выгода России и как на сделку может повлиять Вашингтон?

– Выгода России заключается в продаже оружия в страну НАТО. Мы показываем, что наши системы – одни из самых передовых в мире, и даже члены НАТО заинтересованы в их покупке.

Положение дел в американо-турецких отношениях, которое есть сейчас, не создает никаких барьеров для отношений с Россией. Турция всегда старается балансировать в отношениях с крупными игроками, а здесь мы видим большую игру. С С-400 такая же история, так как Турция сделала заявление о закупке российских систем ПВО после неудачных переговоров с Байденом, что лишний раз доказывает: они там провалились, и Турция делает ответный шаг.

– Эрдоган несколько раз подчеркивал, что Турция не признает вступление Крыма в состав России. Какое значение имеет вопрос признания Крыма в отношениях Анкары и Москвы?

– Для Турции переход Крыма под контроль России стал очень неприятным сюрпризом, потому что вместе с ним Россия стала лидирующим военным игроком в Черноморском регионе.

– В начале лета глава МИД Украины Дмитрий Кулеба и его турецкий коллега Мевлют Чавушоглу провели переговоры по расширению сотрудничества ВМФ Украины и Турции. Какими могут быть действия России?

– Такие же, как сейчас. У нас осуществляется максимальное укрепление военного присутствия в Крыму. Как я уже отметил, в нынешних условиях Россия является лидирующим игроком в регионе, и попытки стран Запада или Турции усилить военный капитал Украины будут выглядеть, конечно же, антироссийскими.

Поэтому Эрдоган и Путин могли обсуждать договор об условном ненападении и неиспользовании «черноморской карты» друг против друга.

– Как на отношениях России и Турции сказывается поддержка Турцией Азербайджана в конфликте в Нагорном Карабахе?

– С одной стороны, серьезно это не влияет. Понятно, что Турция поддерживает Азербайджан как своего союзника, но видны попытки Турции через эту помощь добиться военного присутствия в Азербайджане: проводить военные учения, добиться размещения военного контингента Турции на территории Азербайджана. В целом все это не в интересах самого Азербайджана, поэтому тут ведется достаточно сложная игра.

У Баку сбалансированная внешняя политика, просто необходимость решения карабахского вопроса потребовала еще большего сближения с Анкарой. И сейчас Азербайджан пытается сохранить свою автономию и самостоятельность в принятии решений, в том числе по размещению турецких военных на своей территории. Сотрудничество с Россией сегодня уже рассматривается как определенный контрбаланс Турции, поэтому тут картина несколько шире, чем если просто смотреть на турецко-российские отношения через призму взаимодействия Турции с Азербайджаном. У России с Азербайджаном тоже очень близкие отношения по очень многим аспектам.

Беседовала Мария Мамзелькина