Несмотря на отсутствие военного союза, Китай и Россия ведут плотное сотрудничество в оборонной сфере. В сентябре на полигоне «Донгуз» прошли совместные учения под эгидой ШОС, а месяцем ранее внимание наблюдателей привлекли крупные двусторонние учения «Запад/Взаимодействие-2021», состоявшиеся на китайской территории. Как пишет американский The National Interest, такое сближение нервирует Запад и заставляет пристально наблюдать за развитием российско-китайских отношений. Какой «ответ НАТО» демонстрируют Москва и Пекин, изучил независимый военный обозреватель Александр Ермаков.

Взаимодействие по-новому

Российско-китайские военные учения «Запад/Взаимодействие-2021», прошедшие в Нинся-Хуэйском автономном районе на севере КНР, показали качественно новый уровень совместной подготовки военных двух стран. На фоне громких международных событий, в частности, в Афганистане, им легко затеряться, но нельзя не отметить несколько важных новшеств.

В основной активной фазе учений принимали участие до 13 тыс. военнослужащих двух стран и использовалось порядка 200 единиц бронетехники, 90 артиллерийских орудий, более 100 самолетов и вертолетов. От России участвовали штабная группа, звено многоцелевых истребителей Су-30СМ, мотострелковое подразделение из Забайкалья, группы разведки и сил специальных операций.

Руководство учениями осуществлялось на высшем уровне: возглавлял их Ли Цзочэн, начальник Объединенного штаба Центрального военного совета КНР (должность, соответствующая начальнику Генерального штаба в России или председателю Объединенного комитета начальников штабов в США), с российской стороны участвовал заместитель командующего войсками Восточного военного округа (ВВО) генерал-лейтенант Михаил Носулев. Активную фазу учений посетили российский и китайский главы министерств обороны: это совпало с дипломатическим визитом Сергея Шойгу в Китай, который включал в себя встречи с коллегами и закончился подписанием меморандума об установлении побратимских отношений.

Фактически, совместная учебная работа началась гораздо раньше официального старта учений – не говоря даже о фазе планирования, российские военные прибыли на место их проведения заблаговременно. Это было необходимо как для освоения на местности, так и для масштабного использования китайской техники, в том числе и российскими экипажами, что потребовало некоторого времени на освоение. Внимательное изучение и использование в ходе маневров китайской техники – новшество этих учений.

Изученная китайская техника

В первую очередь российские военные прошли «экспресс-курс» обучения использованию новой китайской колесной бронетехники: тяжелыми колесными боевыми машинами пехоты ZBL-08 и штурмовыми самоходными артустановками (по китайской классификации, по современной западной моде – «колесными танками») ZTL-11. И то, и другое – достаточно новые машины, не имеющие прямых советских или российских «предков», что делает их освоение особенно полезным.

ZBL-08 (также известна как Тип 08) – восьмиколесная бронемашина, основа крупного семейства бронетехники. Базу семейства составляет испытанная нашими мотострелками боевая машина пехоты, вооруженная башней с 30-мм автоматической пушкой, копией российской 2А72. Бронетранспортер на ее базе оснащается более простым и дешевым боевым модулем с 12,7-мм пулеметом, но зато обладает увеличенным десантным отсеком. В соответствии с современными тенденциями бронемашина достаточно хорошо защищена и имеет крупный внутренний объем, из-за чего весит на пять тонн больше, чем российский БТР-82 (около 20-22 тонн против 15,4). Производятся они оборонным гигантом Norinco и поступают на вооружение с 2008 г.

ZTL-11 – созданная на основе ZBL-08 машина огневой поддержки. Называемые «по вкусу» колесными танками, штурмовыми САУ и так далее, подобные бронеавтомобили переживают в последние годы второе рождение. Вопреки имеющимся заблуждениям, задача подобных машин, в первую очередь, – не борьба с танками противника: для этого их орудия, как правило, недостаточно мощны (хотя, при ударе в борт или корму, они охотно могут «обидеть» и современный основной танк). Они специализируются на огневой поддержке мотострелковых соединений, которым они приданы вместе с боевыми машинами пехоты и бронетранспортерами.

При стрельбе по зданиям, защищенным огневым точкам, легкобронированной технике их «почти танковая» пушка – это принципиально новый уровень по сравнению с мелкокалиберной скорострельной артиллерией

Интересно, что китайская машина оснащена орудием, являющимся дальним, через несколько рук, потомком английской 105-мм пушки L7 конца 1950‑х гг. В этом случае они выполняют задачу, рутинную для основных танков в современных локальных конфликтах – быть ездящей и/или стоящей на блокпосту пушкой; задачу, для выполнения которой современные танки переразмечены, неудобны и слишком дороги. Колесная техника, при прочих равных (особенно унифицированная), практически всегда дешевле в эксплуатации, реже ломается, потребляет меньше топлива и так далее.

Полезный опыт

В ходе стрельб, показанных в опубликованном Минобороны России видео – а на освоении китайской техники делался значительный акцент в освещении учений – российские военнослужащие на стрельбах вели огонь как раз по таким типовым целям, как «укрепленные огневые точки и артиллерийские орудия». На данный момент в российской армии нет современной колесной бронемашины, тем более унифицированного модульного семейства, как требует время. БТР-80/82 – машина с корнями, уходящими в холодную войну, с совершенно другими требованиями.

Ситуация должна в скором времени начать изменяться: как раз после окончания учений в преддверии выставки «Армия-2021» было сообщено о начале госиспытаний семейства бронемашин «Бумеранг». Семейство многострадальное, впервые публично демонстрировалось еще на Параде Победы 2015 г. (и с тех пор участвует во всех парадах), однако доводка и поставка хотя бы опытной серии для войсковых испытаний крайне затянулись. Изучение международного опыта не только инженерами и специалистами, но и Армией – будущим главным заказчиком и эксплуатантом – в связи с этим крайне полезно.

На первом этапе в семействе «Бумеранг» планируется выпуск бронетранспортера К-16 и боевой машины пехоты К-17 (как всегда в таких случаях отличающихся вооружением), но в перспективе планируется создание, в числе прочих, и машины огневой поддержки.

Знаковая интеграция

Однако с политической и учебной точки зрения более важным в прошедших учениях был новый уровень интеграции при действиях военных двух стран. Впервые был сформирован общий совместный штаб, который руководил действиями военных через единую управляющую информационную систему. По передаваемым через нее приказам российские десантники совместно с китайскими сослуживцами осуществили высадку с китайских вертолетов (правда, российского производства) и захватили важные объекты условных «террористов»[1], а российские Су-30СМ наносили условные авиаудары по командам, передаваемым от китайских военных.

Данный уровень интеграции в китайской прессе, более склонной к ярким комментариям в таких областях, характеризуется как «демонстрирующий уровень взаимодействия, как в НАТО».

Впрочем, сторонам, конечно, далеко до военного союза, и они к нему не стремятся: несмотря на все усилия главного сторонника российско-китайской дружбы, Госдепартамента США, ведущего не самую дружелюбную политику в отношении обеих стран. Однако подобные прошедшим, все более частые и комплексные учения двух стран (а для Китая это еще и первые учения с иностранными военными после пандемии) свидетельствуют о намерении сторон четко показать, что нет шансов на реализацию мечтаний ряда аналитиков, держащихся за идеи 1990-2000‑х гг. об их «неизбежном столкновении» или «невозможности тесной интеграции из-за принципиального недоверия сторон».

Александр Ермаков, независимый военный обозреватель

[1] Традиционно, в российско-китайских учениях стороны борются с некими «террористами». Учитывая, что по сценариям у «террористов» порой имеются современные самолеты, надводные корабли и даже подводные лодки, размах «антитеррористических операций» вызывает, конечно, улыбку.