20 октября в Москве состоялась совместная коллегия Минобороны Беларуси и России. Министры обороны двух стран анонсировали крупные учения «Щит союза» на 2023 г., подготовку плана военного сотрудничества до 2026 г. и объявили о начале работы учебно-боевого центра для совместной подготовки специалистов ВВС и ПВО в Беларуси. Также в 2021 г. Беларусь и Россия планируют принять новую Военную доктрину Союзного государства. О том, что изменит принятие стратегического документа, и какие направления оборонного сотрудничества Минска и Москвы станут ключевыми, «Евразия.Эксперт» побеседовал с заведующим Отделом европейской безопасности Института Европы РАН Дмитрием Даниловым.

– Дмитрий Александрович, зачем Союзному государству понадобилась новая совместная Военная доктрина?

– Союзное государство должно проводить скоординированную политику, касающуюся не только внутреннего строительства, но и безопасности. Но пока концептуальные установки в сфере безопасности у России и Беларуси не совпадают. Речь идет о нейтралитете Беларуси, и как с учетом этого создавать совместные политические институты, формировать совместную политику.

До сих пор эта работа была приостановлена, так как Беларусь во многом стремилась дистанцироваться от кризиса в российско-западных отношениях, который случился после 2014 г. Но после августовских событий прошлого года в Беларуси стало понятно, что затрагиваются ключевые проблемы республики, связанные с сохранением суверенитета. Поэтому вполне логично, что согласование вопросов политики безопасности, обороноспособности и укрепления совместной обороны выходит на первый план.

– Любая военная доктрина начинается с оценки вызовов и угроз. Какими они видятся для Союзного государства, и есть ли в этих оценках расхождения у России и Беларуси?

– В российском варианте введен еще термин «военная опасность». Необходимо совместно сформулировать общее видение общих вызовов и угроз. И на этом этапе для Беларуси все непросто, потому что придется пересмотреть свои прежние установки.

Если мы откроем российскую военную доктрину, мы там увидим военную опасность и вызовы, которые связаны с расширением структур НАТО, с укреплением восточного фланга этого военно-политического блока. Понятно, что Беларусь не сможет механически подписаться под российской доктриной, и в данном случае придется решать серьезные задачи, связанные с трактовками, например, возможного нейтрального статуса Беларуси.

Совместная военная доктрина подразумевает, что стороны должны определиться с тем, что и как они будут защищать. И здесь выходит на первый план вопрос признания Крыма как части России. Нужно будет договориться по вопросу защиты территориальной целостности, где Беларуси придется определиться с вопросом о признании Крыма.

– Почему именно сейчас Москва и Минск пришли к принятию военной доктрины?

– Политика Беларуси во многом строилась на попытке балансировать на двух направлениях. Первое направление – российское и евразийская интеграция, включая ОДКБ и ЕАЭС и даже шире – ШОС, где Беларусь выступает в качестве наблюдателя. Другое направление – западное, где она изначально присоединилась к программе Восточного партнерства Евросоюза. Минск постоянно стремился активизировать этот вектор, но такая политика удержания баланса на двух направлениях, конечно, приносила определенные выгоды и плоды для Беларуси, в том числе и материального плана. С другой стороны, изначально она несла в себе существенные риски. Поэтому в 2020 г. стало ясно, что на двух стульях не усидеть. Не получится. Нужно делать выбор, и острота выбора постоянно возрастала.

Лимит этого балансирования на двух направлениях был фактически исчерпан. В Минске увидели, особенно после примера с Украиной, что политика Запада заключается в том, чтобы прочнее привязать к себе Беларусь, в том числе путем давления на правящий класс и постепенной активизации антиправительственных настроений, работы с неправительственными организациями в Беларуси.

Для правящей элиты и руководства Беларуси это стало совершенно ясным сигналом, что выбор должен быть сделан в пользу восточно-евразийского вектора развития. Насколько последовательно Беларусь пойдет по этому пути и насколько готова будет Россия активно работать на этот белорусский выбор – это другой вопрос. Но если этот выбор сделан, значит, соответственно, он требует определенных политических решений с точки зрения ускорения интеграционных процессов, в данном случае непосредственно в сфере безопасности и обороны.

– Какие возможности для укрепления оборонного сотрудничества откроет военная доктрина Союзного государства?

– Военная доктрина подразумевает под собой совершенствование совместной учебно-боевой подготовки, включая учения. И в этом случае необходимо не только поднимать уровень совместимости вооруженных, военных структур, но и обеспечивать соответствующий уровень обмена информацией.

Для России и Беларуси очень важно определить рамки, границы обмена информацией оборонного значения. Ответ на этот вопрос даст ответ и на другой – до какой степени стороны готовы реально делиться своим суверенитетом, переводить его на уровень совместных структур и усилий и таким образом реально строить Союзное государство.

Безусловно, принятие новой доктрины скажется на развитии военно-технического сотрудничества. Важно здесь не рассматривать отношения России и Беларуси, прибегая к модели «донор-потребитель». В Беларуси некоторые технологические области ставят республику в число передовиков на технологическом рынке. К этим сферам относится и приборостроение, и медицина, и программирование. Объединение технологических усилий и рынка двух стран может дать серьёзный, качественный рост военно-техническому сотрудничеству. С российской стороны понятно, что Беларусь заинтересована в современных видах вооружения, которые Россия может поставить.

– Какие ключевые вызовы для безопасности двух стран могут быть сформулированы в документе?

– Давайте посмотрим на Евросоюз и северо-атлантический военный блок, где сейчас реализуется программа военной мобильности, а в качестве третьей стороны выступают США и Норвегия. Там прорабатываются вопросы по созданию логистических и административных условий, обеспечивающих быстрое развертывание и переброс личного состава и вооружений с соответствующих рубежей – с восточного фланга НАТО – на передовое базирование.

Нужно предусматривать подобные мероприятия между Россией и Беларусью с точки зрения пропускной способности [дорог], передвижения военных грузов, логистики, складирования, аэродромного оборудования.

Беседовал Владимир Крапоткин