Визит замгоссекретаря США Виктории Нуланд в Москву дал аналитикам повод дискутировать на тему возможных компромиссов по таким точкам разногласия, как Украина и Беларусь. Как отмечают некоторые эксперты, растущее противостояние Вашингтона с Пекином заставляет США искать более предсказуемых отношений с Россией. Многие аналитики считают, что предсказуемость, если она будет достигнута, означает не нормализацию, а предотвращение открытого конфликта России и США. Тем более, что Вашингтон продолжает вооружать Киев и поддерживает его антироссийскую политику. Тем не менее, дискуссии комментаторов о некой «сделке» продолжаются. Могут ли американская и российская стороны найти точки соприкосновения на белорусском направлении, и как китайский фактор влияет на внешнюю политику Вашингтона, в интервью «Евразия.Эксперт» оценил основатель и главный стратег компании Perch Perspectives (США) Джейкоб Шапиро.

– Для недавнего визита заместителя госсекретаря США Виктории Нуланд в Москву ряд российских граждан был исключен из санкционного списка США. Почему, на Ваш взгляд, этот визит был возможен?

– Администрация Байдена изменила форму внешней политики США, но не содержание. Это отличный пример. В отношениях ничего существенно не поменялось, но США предпочитают, чтобы существовали открытые линии связи для поддержания определенной степени их предсказуемости. Есть несколько вопросов, включая соглашения по вооружениям и Ближний Восток, где координация между США и Россией по-прежнему выгодна обеим сторонам. Визит Нуланд является прелюдией, как мы надеемся, к отмене некоторых из предыдущих санкций и созданию основы для прагматичных дискуссий между обеими сторонами. Я не жду никаких прорывов, но, учитывая, какими плохими были российско-американские отношения, даже разговор – это позитивное развитие событий.

– Что последует за этим визитом? Стоит ли ожидать встреч в Москве или в Вашингтоне на более высоком уровне, на уровне министров иностранных дел? Или эта встреча была подготовкой к новому саммиту Путина и Байдена?

– Уверен, в какой-то момент будут встречи на более высоком уровне – в конце концов, Путин и Байден только провели саммит несколько месяцев назад. Но встречи и дискуссии, хотя и важны для установления более прагматичных отношений между двумя сторонами, не будут иметь большого значения. Меня больше интересуют конкретные действия обеих сторон, которые демонстрируют, что их поведение изменилось.

Менее агрессивный подход к «Северному потоку-2» был попыткой США дать понять, что они не хотят постоянно и во всем противостоять России. Создаст ли это достаточную почву для координации [двух сторон], еще предстоит выяснить, но именно за такими вещами я буду следить, а не за тем, проводят ли переговоры министры и делаются ли публичные заявления.

– Виктория Нуланд в Госдепартаменте США также занимается белорусским направлением, которое стало еще одной точкой противостояния США и России. Как вы думаете, какие вопросы по этой теме она затрагивала на встречах в Москве и возможно ли сближение позиций?

– США и Россия, вероятно, не найдут точек соприкосновения по Беларуси. Единственное возможное исключение из этого правила – будущее [президента Беларуси Александра] Лукашенко. Очевидно, что США не хотят, чтобы он оставался у власти. Россия явно не хочет создавать прецедент, когда кого-то вроде него можно просто отстранить от должности – она абсолютно не может позволить себе еще одну ситуацию, подобную ситуации на Украине. Несмотря на это, России трудно договариваться с Лукашенко.

Однако, мне кажется, что Россия справится с этим самостоятельно, поскольку США не заинтересованы в том, чтобы просто заменить Лукашенко другим лидером, который ничего не изменит в политике или стратегической ориентации Беларуси. Тем не менее, как и Украина, Беларусь останется неразрешимой проблемой в отношениях между США и Россией в будущем.

– Переговоры России и США идут на фоне усиливающегося американо-китайского противостояния. Так, недавно бывший главный инженер-программист Минобороны США Николас Чаян в интервью Financial Times заявил, что США не сможет конкурировать в военных технологиях с Пекином через 15-20 лет. Так ли это на самом деле?

– В этом есть доля правды. Общий прогресс Китая за последние два десятилетия был поразительным. Китайское правительство также ясно дало понять, что намерено конкурировать с США и другими странами, когда дело доходит до передовых технологий, и готово выделить огромное количество ресурсов, чтобы наверстать упущенное.

Раньше США никогда не вступали в стратегическое соперничество с такой страной, как Китай, которая во многих отношениях располагает бо́льшими ресурсами, а некоторые аспекты промышленного комплекса США атрофировались из-за глобализации.

Однако эти оценки не отражают всю правду. США по-прежнему обладают огромным технологическим преимуществом перед Китаем в ряде важнейших областей. Технический прогресс также в основном связан с творчеством и изобретательностью, а это не то, что проявляется только потому, что страна может инвестировать много денег или ресурсов.

Происходящее в США заключается в том, что политический истеблишмент, который разделен по столь многим вопросам, похоже, согласен в одном: Китай представляет угрозу. Так что независимо от того, являетесь ли вы политиком, ищущим двухпартийную поддержку законодательного законопроекта, или вы бюрократ, стремящийся оправдать увеличение бюджетных расходов в будущем, нагнетание страха по поводу Китая – эффективный способ получить желаемое.

Это также своего рода заколдованный круг: поскольку США являются демократией, они не могут просто решить, что хотят что-то сделать, они должны обеспечить этому значительную политическую поддержку, в то время как Китай при Си Цзиньпине может просто решить что-то сделать, и директивы КПК выполняются.

– В СМИ много пишут о том, что Китай «движется к мировому господству» благодаря своим достижениям в области искусственного интеллекта и машинного обучения. Каковы будут последствия для Соединенных Штатов, если это произойдет?

– Китай не движется к мировому господству. Мир движется к многополярности, и Китай утверждает себя в качестве одного из самых могущественных игроков в мире. Последствия для США заключаются в том, что они должны более стратегически подходить к тому, на что тратят свои ресурсы.

Они больше не могут полагаться на экономическое развитие Китая, и поэтому должны создавать новые сети цепочек поставок и международных отношений, которые способны укрепить мощь США в их сфере влияния. Возможно, я значительно недооцениваю влияние искусственного интеллекта и машинного обучения, но я не вижу никаких изменений, которые заставили бы меня думать, что даже доминирование Китая в этих секторах изменит поведение США больше, чем изменение баланса сил, которое уже произошло и будет продолжаться.

– США, Великобритания и Австралия объединились в военный блок. Какие задачи призван решать новый альянс?

– Эти страны уже были объединены в фактический военный союз. Более интересно отметить, что Канада и Новая Зеландия не являются частью этого нового альянса. У AUKUS нет никаких конкретных задач, кроме совместной работы по созданию военного и технологического потенциала для сдерживания Китая и противодействия ему.