В октябре в Литве состоялись двухнедельные военные учения НАТО «Железный волк II», в которых приняли участие около 3 тыс. военнослужащих из различных стран Альянса, а также отряд украинской военной полиции. Кроме того, было задействовано около тысячи единиц техники, в том числе танки и самоходные артиллерийские установки. Маневры стали еще одним примером проводимой НАТО милитаризации региона, которая заставляет Беларусь и Россию принимать ответные меры. Зачем Вильнюсу усиление напряженности в условиях и так непростой ситуации на белорусской границе, разобрался независимый военный эксперт Александр Ермаков.

В Литве прошла вторая фаза крупных (для страны – крупнейших за год) многонациональных учений «Iron Wolf 2021». Основная задача этих ежегодных учений состоит в подтверждении уровня боеготовности одноименной механизированной бригады литовской армии (по совместительству, единственной части такого типа в наличии и ядра вооруженных сил) и действующих в связке с ней и в частичном оперативном подчинении батальонов стран НАТО, развернутых в стране в рамках концепции «Enhanced Forward Presence».

Согласно этой идее, принятой на саммите Альянса в 2016 г., в странах Прибалтики и Польше разворачивается «завеса» из небольших боевых групп «старых» членов НАТО. По задумке создателей, она должна повышать для России риски вторжения тем, что в боевые действия неизбежно будут втянуты союзники прибалтийских стран. А пока такого вторжения не происходит, они должны заниматься совместными учениями друг с другом и с принимающей стороной, знакомясь с потенциальным будущим театром военных действий и налаживая взаимодействие.

Участники

Литве досталась группа из контингентов Бельгии, Чехии, Нидерландов, Норвегии, Исландии и Люксембурга под руководством Германии. Разумеется, участие некоторых стран чисто символическое: от чехов – взвод специалистов по радиоэлектронной борьбе и батарея зенитно-ракетного комплекса малой дальности, от Люксембурга – всего четверо логистов, а от не имеющих армии исландцев – специалист по связям с общественностью. С другой стороны, остальные страны прислали для «дежурства» в Литве хоть и небольшие, но вполне приличные подразделения:

● Бельгия: рота легкой пехоты, приданные инженерные, медицинские и логистические взводы;

● Нидерланды: мотострелковая рота, приданные логистические подразделения;

● Норвегия: бронетанковая рота, включая небольшое количество танков, боевых машин пехоты и пехотные подразделения;

● Германия: бронетанковая рота, включая танковый, два механизированных и инженерные взводы, а также небольшое количество самоходной артиллерии.

В общей сложности численность группировки «Enhanced Forward Presence» («Расширенное передовое присутствие») в Литве составляет более 1300 человек.

Литовское ядро контингента

Имя учениям дала литовская механизированная бригада «Железный волк». Упомянув его, нельзя не отметить, что оно в некоторой степени «с душком». Заявляется, что она названа в честь существовавшего до 1940 г. в армии республики подразделения. Кроме того, «железный волк» – это важный образ из национального фольклора, связанный с основанием Вильнюса.

Это, конечно, правда, но так же называлась фашистская подпольная организация, пытавшаяся прийти к власти в стране в межвоенный период (в том числе и путем силового захвата власти), а также составленная из тех же кадров коллаборационистская организация, действовавшая после оккупации страны Германией.

Современное воинское подразделение было сформировано в 1992 г. и представляет собой ядро литовской армии. Говоря упрощенно, кроме нее в армии есть недавно сформированные и слабо оснащенные две бригады легкой пехоты (одна – и вовсе, скорее, кадровое ядро для резервистов).

Бригада «Железный волк» вооружена преимущественно немецкой техникой. У нее есть старые американские бронетранспортеры M113, полученные из Бундесвера, также она получает новейшие (и весьма дорогие и продвинутые) колесные бронетранспортеры «Boxer» (получившие местное имя «Vilkas» – «Волк»; благодаря башне-модулю с ракетно-пушечными вооружением это, фактически, боевые машины пехоты) и самоходные артиллерийские установки PzH 2000.

Как все проходило

Учения разбиты на две фазы – фактически, на два отдельных и схожих мероприятия, в конце весны и в середине осени. Первая часть прошла с 18 по 31 мая и включала проверку готовности войск, скорости их переброски по дорогам общего пользования и отработку взаимодействия с союзниками. Отмечалось, что по крайней мере на некоторые мероприятия тех учений были приглашены российские и белорусские наблюдатели. Вторая часть стартовала ночью с 11 на 12 октября с подъема частей по тревоге и начала перебазирования на полигоны. Там через несколько дней, в ходе которых проводились вспомогательные мероприятия (например, учебно-показательная дегазация «попавших под химическую атаку» американских танкистов, соревновательные стрельбы и так далее), прошли учебные боестолкновения.

В качестве противников и дополнительных участников учений привлекались американские и польские части (из числа развернутых в Польше). В более мелких мероприятиях приняли участие и другие союзники: например, в тренировках военной полиции по обеспечению безопасности и разгону беспорядков участвовали украинские военные полицейские. Использовались сверхлегкие БПЛА, активно – бронетехника (создается ощущение, что в первую очередь отрабатывалась борьба именно с ней) В общей сложности во второй фазе учений заявлено участие «более 3000 военнослужащих» Литвы и других стран, вероятно, чуть больше, чем в первой фазе весной.

Что это значит для Беларуси и России

Сами по себе подобные учения, конечно, не несут какой-либо новой угрозы для России и Беларуси. В конце концов, это то, чем «соседи» регулярно занимаются последние годы, да и Прибалтийский регион занимает в риторике НАТО все меньше места на фоне подъема интереса к региону Черноморскому. А в риторике и военном планировании США еще более ярко задвигается на задний план Европа и «российская угроза» в целом: Азия и «китайская угроза» уже однозначно и откровенно на первом месте.

Но проводимую политическими кругами прибалтийских стран активную деятельность по поддержанию повышенного уровня милитаризации государств и обществ, по поддержанию страха «вторжения со дня на день», по цеплянию за полы мундиров «старших товарищей» с мольбами «не бросать их на растерзание» нельзя назвать приятной.

Почему она проводится, конечно, понятно: повышение своей важности на международной арене (каковы вообще «геополитические достопримечательности» прибалтийских стран в глазах США и ЕС, кроме того, что в них «вот-вот вторгнется Россия»?) и сплочение общества перед внешней угрозой, но понимание не должно равняться одобрению. Правда, симметричный ответ тут скорее вреден, так как любая, даже куда меньшая военно-учебная активность с восточной или южной границ у этих государств вызывает восторженную истерию и выбивание у старших союзников новых «мер защиты». Рациональный и долгосрочно более полезный ответ, вероятно, лежит в тихих мерах в экономической сфере.

Александр Ермаков, независимый военный эксперт