Основной темой повестки переговоров президентов России и США 6 декабря стал вопрос расширения НАТО на восток, в том числе за счет Украины. Накануне Вашингтон и его союзники активно муссировали якобы готовящееся Москвой «вторжение» на украинскую территорию. Однако после встречи американский лидер сначала отложил намеченный звонок президенту Украины Владимиру Зеленскому, а затем обмолвился, что «никогда не рассматривал» отправку войск на поддержку Киеву. Какой сигнал направили украинским властям итоги российско-американского саммита, в интервью «Евразия.Эксперт» проанализировал профессор в области международных отношений Колледжа Гамильтона (США) Алан Кафруни.

– Повестка саммита президентов России и Соединенных Штатов 7 декабря включала двусторонние отношения, стратегическую стабильность, а также ситуацию в Украине и расширение НАТО. Каковы Ваши впечатления от этой встречи? Чего ожидать дальше в двусторонних отношениях?

– В целом, по моим впечатлениям, встреча была позитивной, поскольку привела к четкому пониманию со стороны администрации Байдена, что Россия не примет вступление Украины в НАТО. Более того, саммит отличался относительным отсутствием полемики и взаимных обвинений, а также тем, что не было включено в повестку. Например, по совпадению саммит состоялся в День Перл-Харбора, важную годовщину для американцев, и лидеры говорили о союзе военного времени между СССР и США. Байден также воздержался от обвинений в причастности России к выборам в США и не поднимал вопрос об Алексее Навальном.

– По сообщению Кремля, преобладающее место в беседе занял украинский вопрос. Как Вы думаете, проблема напряженности на этом направлении будет решена после встречи президентов?

– Напряженность спадет не скоро. Однако Байден прямо исключил применение военной силы в поддержку Украины и почти наверняка подтвердил эту позицию в своем разговоре с президентом Зеленским после саммита. Серьезное военное вторжение Украины на Донбасс почти наверняка приведет к сценарию, мало чем отличающемуся от грузинского сценария 2008 г.

Байден также согласился на дальнейшее обсуждение вопросов, вызывающих озабоченность Путина, согласившись провести встречу между ним и «по меньшей мере, четырьмя членами НАТО», что является крупной уступкой. Неудивительно, что это привело в ярость восточноевропейских членов Альянса.

– Россия заинтересована в надежных правовых гарантиях, исключающих расширение НАТО на восток и размещение наступательных ударных вооружений в соседних государствах. Готов ли Байден предоставить Путину какие-либо гарантии по этому вопросу?

– Главной целью Владимира Путина было напомнить Соединенным Штатам, что расширение НАТО явно нарушило обязательства, данные Михаилу Горбачеву во время воссоединения Германии, и что обещанное членство Украины в НАТО – де-юре или де-факто – является «красной линией» для России, которая приведет к применению военной силы. Байден не может согласиться с просьбой Путина о юридических гарантиях, запрещающих членство Украины в НАТО. Тем не менее, он открыл дверь для дальнейших предметных дискуссий и переговоров. Несмотря на воинственную риторику, исходящую от некоторых кругов в Вашингтоне, членство Украины в НАТО – неудачная идея.

– В ходе встречи также затрагивались взаимные ограничения в отношении дипломатов. Согласится ли Вашингтон ослабить их?

– После саммита появились признаки того, что обе стороны заинтересованы в нормализации дипломатических отношений, которые ухудшились до степени фарса. Такая нормализация, несомненно, вызовет двупартийную критику в Соединенных Штатах.

– Как отнеслись в США к разговору Путина и Байдена?

– Главное препятствие для деэскалации на Украине и, в более общем плане, в американо-российских отношениях – внутренний конфликт внутри внешнеполитического истеблишмента в Вашингтоне, недавно описанный влиятельным журналом Foreign Policy как «политическая драка на ножах».

Примирительные жесты Байдена на июньском саммите в Женеве, которые включали относительно скромные новые санкции и согласие на «Северный поток-2», четко отражали его желание стабилизировать европейский театр в контексте растущего соперничества между США и Китаем. Эти уступки, наряду с решением Байдена вывести войска из Афганистана, вызвали значительное противодействие со стороны ястребиных сил в Государственном департаменте, разведке и Пентагоне, который проводил все более провокационные военные учения. Они вышли за рамки НАТО, включив Грузию и Украину, что вызвало растущую озабоченность в Белом доме. Виртуальный саммит, вероятно, усилит эти внутренние разногласия, а их разрешение определит способность администрации Байдена добиться большей «стабильности и предсказуемости» в отношениях между США и Россией.

– Соединенные Штаты оставили решение вопроса «Северного потока-2» Германии? Если так, то какие факторы повлияли на решение Байдена?

– Уступка Байдена в отношении «Северного потока-2», безусловно, отражающая собственную «красную линию» Германии в отношении давних энергетических связей с Россией, стала важным фактором в разногласиях в Вашингтоне. Желание закрыть трубопровод получило широкую поддержку двух партий в Конгрессе и СПГ-лобби.

Угрозы Байдена о новых санкциях в ответ на российское военное вторжение в Украину включали не только исключение России из SWIFT и предоставление дальнейшей военной помощи Украине, но и замораживание трубопровода «Северный поток-2». Однако любая попытка сократить импорт из России вызовет новую волну сопротивления со стороны Германии в контексте и без того высоких цен на газ.

Примечательно, что Палата представителей США недавно приняла на двухпартийной основе расширенный военный бюджет, воздержавшись при этом от призыва к новым санкциям в отношении «Северного потока-2».

– Спецслужбы США считают, что Россия планирует вторжение в Украину в начале 2022 г., пишет Associated Press со ссылкой на источник в Белом доме. Однако советник американского президента по национальной безопасности Джейк Салливан заявил, что Вашингтон по-прежнему не верит, что Россия приняла решение о вторжении в Украину. Как вы это объясните?

– Эти противоречивые оценки отражают вышеупомянутые серьезные разногласия внутри внешнеполитического истеблишмента. Крайне сомнительно, что Россия стремится к расширению военного участия на Украине, не говоря уже о «вторжении».