В конце 2021 г. состоялась очередная встреча представителей Евросоюза с главами МИД стран Центральной Азии, в рамках которой европейцами была выражена готовность поддержать страны региона в случае продолжения их «демократического» развития. Во время январского кризиса в Казахстане Брюссель выступил с критикой «непропорционального насилия» со стороны властей, а в Европарламенте призвали ввести санкции против казахстанских чиновников. Не вызвало энтузиазма ЕС и применение миротворческих сил ОДКБ. По словам главы МИД Германии Анналены Бербок, попадание стран региона «под одностороннюю зависимость от России или Китая» не совпадает с интересами Европы. Какие планы строит Евросоюз в отношении центральноазиатского региона, и как Брюссель намерен конкурировать с Москвой и Пекином, проанализировала доктор политических наук, профессор СПбГУ Наталья Еремина.

Страны Центральной Азии важны для Европейского союза с точки зрения решения вопросов безопасности, а также логистики. Они вполне способны послужить площадкой коммуникации между ЕС и огромным регионом Азии в целом, поэтому интерес к ним не снижается. Помимо этого, здесь Евросоюз также способен выступить в партнерстве с США, занимаясь профилактикой безопасности, но при этом неизбежно соперничая с Россией и Китаем. Интерес и важность региона проявились уже в новой Стратегии ЕС по Центральной Азии 2019 г. (это вторая стратегия, первая была принята в 2007 г.). В «свежей» стратегии подчеркивается растущая значимость Центральноазиатского региона для ЕС, учитывая его географическое положение и ключевую роль в соединении Европы и Азии, его огромные энергетические ресурсы (Казахстан является четвертым поставщиком сырой нефти в ЕС), а также значительный рыночный потенциал (70 млн. жителей, 35% из которых моложе 15 лет).

Интересы ЕС в Центральной Азии

В ноябре 2021 г. в Таджикистане прошла семнадцатая встреча Высокого представителя по внешней политике ЕС Жозепа Борреля и комиссара по международному партнерству Ютты Урпилайнен с министрами иностранных дел стран Центральной Азии. В ней приняли участие министры Таджикистана, Туркменистана, Узбекистана, Казахстана и Кыргызстана. На этой встрече стороны обсудили три вопроса: ситуация в Афганистане, восстановление сотрудничества в условиях борьбы с коронавирусом, а также зеленые инициативы ЕС. Было отмечено, что наличие гидроэнергетики позволяет региону осуществлять переход к зеленой энергетике совместно со всеми странами Евросоюза.

Однако наиболее важным вопросом стала проблема безопасности. В частности, в ходе переговоров была подробно оговорена реализация двух инициатив ЕС: «Программа содействия управлению границами в Центральной Азии» и контртеррористический проект «Правоохранительные органы в Центральной Азии». Также на встрече стороны договорились о гуманитарной помощи и о региональном сотрудничестве для ограничения и сдерживания влияния талибов* (членов организации, запрещенной в России и ряде других стран как террористическая – прим. ред.).

Европейский союз также представил бывшим советским республикам пакет так называемой «афганской поддержки» в размере €1 млрд, почти половина которого фактически предназначена для соседних с Афганистаном стран, пострадавших от кризиса. Однако не ясна позиция Брюсселя о финансовой поддержке приема беженцев, хотя большая часть местных властей пока не проявляет особой готовности размещать их у себя.

В совместном коммюнике, выпущенном после ноябрьской встречи, ЕС и представители стран Центральной Азии выразили «общую озабоченность региональными последствиями событий в Афганистане» и «подчеркнули необходимость предотвращения использования афганской территории в качестве базы для размещения, финансирования или экспорта терроризма в другие страны». Участники согласились активизировать сотрудничество между Евросоюзом и Центральной Азией в таких областях, как борьба с терроризмом, организованной преступностью, торговлей людьми, с незаконным ввозом мигрантов и управлением границ.

При этом представители ЕС выразили готовность поддерживать правительства стран региона в случае продолжения их движения по пути демократизации и реформ.

Эти слова остаются главными мантрами во внешней деятельности Брюсселя во всех направлениях, однако оценки этого продвижения вряд ли соответствуют действительности. Они, скорее, связаны с политическими позициями партнеров и оцениваться будут самими чиновниками из Брюсселя. В частности, Стратегия ЕС по Центральной Азии от 2019 г. указывала на принципиальные позиции Евросоюза в межрегиональном сотрудничестве, процессах принятия решений и тому подобное. Поэтому все виды сотрудничества облекаются в политическую оболочку. Данная ситуация не изменится и в следующем году.

Объединение инициатив

Представители Европейского союза выразили готовность укреплять сотрудничество со странами Центральной Азии в следующем году. Интересно, что они подчеркнули: «ЕС, хотя и расположен далеко от региона Центральной Азии, но обладает средствами и желанием преодолеть эту дистанцию и является надежным партнером в долгосрочной перспективе». Весьма важной инициативой в будущем продвижении ЕС в регионе станет проект «Глобальные ворота ЕС» – стратегия, в рамках которой планируется выделить более €40 млрд на технологии и инфраструктуру в странах-партнерах ЕС, и которую многие рассматривают как ответ на китайскую программу «Один пояс, один путь». Данная инициатива призвана объединить все имеющиеся инструменты и ресурсы Евросоюза в продвижении инфраструктурных проектов в Центральной Азии именно под эгидой Брюсселя.

Однако следует учитывать, что помимо инвестиций, будут предложены весьма жесткие требования по экологическим и демократическим стандартам, оценивать которые будут сами европейские чиновники. Кроме того, вряд ли финансовые возможности ЕС в поддержке региона будут сопоставимы с китайскими и российскими.

На следующей встрече ЕС со странами Центральной Азии в 2022 г. эти вопросы будут обсуждаться довольно скрупулезно. Основная проблема, с которой столкнется ЕС, – это отсутствие сплоченности центральноазиатского региона, наличие конфликтов между государствами (пограничных, водно-энергетических), экономических проблем, иной раз даже политической нестабильности, и разного видения будущего сотрудничества. В данном случае взаимодействие с Брюсселем – это также конкуренция между самими странами региона. А ведь для реализации глобальных проектов ЕС потребуется именно взвешенная координация.

При меньших финансовых затратах чем у Китая этот вопрос становится определяющим. Ведь Китаю удается обходить это препятствие именно благодаря планомерной и поступательной стратегии и финансовым средствам. При этом реальное экономическое сотрудничество между государствами региона скорее обеспечивается их взаимодействием с Россией и продвижением центральноазиатского вектора евразийской интеграции, с которым ЕС вступает в соперничество и, отчасти, даже стремится блокировать. Кроме того, военно-политическое сотрудничество в регионе развивается благодаря другим международным организациям в лице ОДКБ и ШОС.

Планы по укреплению позиций

Вероятно, частично в Брюсселе признают эти трудности, так как еще в 2005 г. учредили пост специального представителя ЕС в Центральной Азии. 21 июня 2021 г. на эту должность была назначена финский дипломат Тери Хакала. Она обладает большим опытом дипломатической деятельности в России, Восточной Европе и Центральной Азии еще в рамках своей работы в Министерстве иностранных дел Финляндии. Поэтому такое назначение явно следует расценивать как желание укрепить позиции ЕС.

В августе 2021 г. Хакала уже посетила с официальным визитом Узбекистан. Надо заметить, что специальные представители Евросоюза формально не входят в иерархию Европейской службы внешних связей и рассматриваются как дополнительный инструмент внешней политики ЕС, способный позитивно влиять на его имидж.

Основная надежда Брюсселя на укрепление своих позиций в регионе связана с Инвестиционным фондом для Центральной Азии, который начал работу в 2010 г. для поддержки еще первой стратегии ЕС. Как правило, фонд финансирует проекты Евросоюза в государствах в сфере защиты окружающей среды, энергетики и социальной инфраструктуры. Тем более, страны Европы действительно стали крупнейшим торговым партнером, на которого приходится одна треть общего объема внешней торговли стран Центральной Азии.

Это положение было во многом достигнуто благодаря конкретным программам торговых преференций. Так, из пяти центральноазиатских республик три (Кыргызстан, Узбекистан и Таджикистан) являются частью «Всеобщей схемы преференций (GSP) ЕС», а Узбекистан и Кыргызстан также являются участниками GSP + (специальный механизм стимулирования устойчивого развития и зеленого управления), которые обеспечивают этим странам преференции на рынке Евросоюза. Благодаря режиму преференций Брюссель снимает импортные пошлины с товаров, поступающих на его рынок из уязвимых и развивающихся стран.

Вывод

Тем не менее, общий товарооборот ЕС с Центральной Азией остается низким. Экспорт из региона в Евросоюз в основном сосредоточен на нескольких сырьевых товарах, особенно на сырой нефти, газе, металлах и хлопковом волокне. В экспорте ЕС преобладают машины и транспортное оборудование, а также другие промышленные товары. На такую ​​продукцию приходится более половины экспорта Европейского союза в Центральную Азию.

ЕС придется в будущем обозначить проблемы-препятствия, которые мешают полноценному и полноформатному диалогу со странами Центральной Азии. Ему также необходимо осознать, что соперничество в данном регионе с Россией и Китаем скорее вредит его позициям, нежели способствует продвижению.

Стратегия Брюсселя не учитывает различия межу странами и, по сути, мешает развивать более тесные партнерские отношения на двустороннем уровне. Однако, по всей видимости, ЕС продолжит делать ставку на общие позиции, общие задачи и общую стратегию. Также в Брюсселе продолжат ставить во главу угла собственное видение оснований для сотрудничества, и здесь «политические мантры» будут превалировать над экономическими задачами.

Наталья Еремина, доктор политических наук, профессор СПбГУ

* «Талибан» – запрещенная в России и ряде других стран террористическая организация. Талибы – члены данной организации.