После признания Россией суверенитета ДНР и ЛНР оппозиционный депутат парламента Армении Артур Хачатрян заявил, что Еревану также следует рассмотреть вопрос признания народных республик. Позднее пресс-секретарь МИД Армении Ваан Унанян сообщил, что подобный вопрос не стоит на повестке дня. После начала Россией спецоперации на Украине президент страны Владимир Путин и премьер-министр Армении Никол Пашинян уже успели провести телефонные переговоры, однако армянская сторона публично свою позицию по поводу операции не раскрыла. О том, как воспринимают ситуацию вокруг Украины в Армении и как она может повлиять на обстановку в Закавказье, в интервью «Евразия.Эксперт» раскрыл ректор Российской Региональной Академии в Армении, кандидат политических наук Мгер Шахгельдян.

− Мгер Левонович, как в Армении восприняли фактический отказ США от гарантий безопасности, предложенных к обсуждению Россией? Что это означает для системы безопасности в Европе и для Закавказья?

− Было понятно, что отказ от гарантий безопасности, предложенных к обсуждению Россией, приведет к обострению ситуации. Россия должна была найти механизмы для отведения угроз, возникших у своих границ. В Минских соглашениях, к сожалению, возникла и расширилась эрозия. Тем более, все это сопровождалось ведением политической и информационно-психологической войны, и милитаризацией Украины. Это привело к односторонней «дилемме безопасности» для России. Второй раз после 44-дневной войны в Карабахе дипломатию специально отодвинули на задворки и на европейском континенте предпочтение отдали пушкам. Это было видно всем.

Если так будет продолжаться в долгосрочном плане, мир откатится к тем временам, когда безопасность идентифицировали только с военной силой. Процесс может иметь катастрофические последствия, тем более для европейского континента, вынесшего на себе две мировые войны и потерявшего в них, по разным оценкам, примерно 80 млн человек. Зеленский уже говорил о создании ядерного оружия. А Украина имеет серьезнейший потенциал в данной сфере. Это произошло не в Иране, а в Европе. Но никто не откликнулся.

Ясно, что Евросоюз вместе с Россией должен в теории создать современную комплексную систему региональной безопасности, основанную на учете и балансе интересов всех сторон. Для Южного Кавказа можно предположить, что если бы украинские вооруженные силы полностью взяли под контроль Донецкую и Луганскую народные республики, то в Азербайджане при поддержке Турции также активизировалось бы движение в сторону войны. А это новый региональный конфликт.

− Какое влияние события на Украине окажут на российско-армянские отношения? Как текущие события изменят интеграционные процессы, в том числе в сфере безопасности?

− В общественном восприятии Армении, в связи с правом народов на самоопределение, решение России по защите населения ДНР и ЛНР воспринято как легитимное. Симпатии большинства находятся на стороне населения ДНР и ЛНР, за исключением нескольких ангажированных групп. Одновременно остается сильное негативное впечатление от показной поддержки Украиной методов ведения войны Азербайджаном, даже когда на уровне руководителей и силовых структур великих держав было заявлено об использовании наемников из членов террористических групп с Ближнего Востока.

Что касается второй части вопроса – интеграционных процессов, то я считаю, что до завершения военной операции, начала переговоров по закреплению статуса ДНР и ЛНР, демилитаризации и политически обеспеченных шагов Украины (а Зеленский начал говорить о возможности нейтрального статуса страны), внимание России будет направлено на текущие события. Кроме того, на данный момент России нужна стабильность по гигантскому южному периметру границ.

Но после стабилизации ситуации и определения контуров будущей архитектуры безопасности на западном направлении обороны России, интеграционные процессы между нашими странами и усилятся, и ускорятся, в том числе в сфере безопасности. И армяно-российские отношения пойдут в направлении укрепления, повышения уровня взаимопонимания и углубления интеграции.

− Почему украинский кризис не удалось разрешить дипломатическим путем? Какую роль здесь сыграл фактический отказ Киева от реализации Минских соглашений?

− Это были проблемы трех уровней. Во-первых, уровень украинской власти. Зеленский видел в войне возможность удержания власти. Как считают многие специалисты и политики на Западе, в Украине провалена экономическая реформа и борьба с коррупцией. По-прежнему огромна роль и влияние олигархов, доходы падают и у государства, и у граждан. Резко ускорилась эмиграция, давление на политические силы и искусственные уголовные процессы полностью расшатали позиции Зеленского и, по всей вероятности, он бы не переизбрался.

Одновременно в Украине уже становится обычаем, что каждый новый президент возбуждает уголовные дела против предыдущего – Порошенко против Януковича, Зеленский против Порошенко. И предсказуемо, что преемник Зеленского может возбудить пакет дел против него. Это становится чертой характера украинской власти.

Во-вторых, региональная геополитика Европы. На Западе интересы союзников по НАТО разделились. Западные европейцы, то есть «Каролингская Европа», особенно немцы и французы, не хотели видеть провал дипломатических усилий в Европе и еще одни Балканы. Особенно после провала сопредседательства Минской группы ОБСЕ по Карабаху. В Нормандском формате же были только европейцы – немцы и французы. Отсюда нежелание Меркель и Шольца идти на разрыв с Россией. Плюс, конечно, «Северный поток-2».

Частично на этом основывалась и активность Макрона по стабилизации ситуации. Хотя у него есть и другие интересы: и внутриполитического характера, и по повышению уровня независимости Евросоюза. А вот Британия в Европе, после Брекзита примеряющая старый пыльный фрак глобального игрока, повышала ставки и играла на раскручивание ситуации.

В-третьих, глобальная геополитика. Конечно, роль «первой скрипки» играют США. Но не совсем целостная внутренняя структура американской администрации показывает, что политическое планирование исходило из Лондона, который очень тесно работает с Польшей, прибалтийскими странами и Турцией. Старый британский дипломатический метод втягивания разных стран в войну. Зеленский больше работает с ними.

Американцы не собирались воевать с Россией. Но очень сильно ослабить как хартленд – да. Классическая геополитика еще крепко сидит в мозгах. Но вопрос в другом. По всем документам США главным и экзистенциальным противником является Китай. Россия – угроза, проблема, противник. Сотрудничая с такой державой, как Россия, Китай стратегически становится гораздо сильнее. Воевать с Россией нельзя. Зеленский просто этого не понял.

Вот в такой ситуации и был осуществлен фактический отказ от дипломатии и раскручивание военной ситуации со стороны Киева.

− Как военная спецоперация России на Украине меняет геополитические расклады?

− Спецоперация изменила геостратегический расклад, и ситуация уже изменилась. Но поскольку геополитика и геостратегия долгосрочны, мы должны понять, что произошло с точки зрения долгосрочной перспективы. Спецоперация как таковая является геостратегическим механизмом, инструментом геополитики и сама по себе не меняет геополитику. Как говорил Клаузевиц: «Война – это осуществление политики, только другими методами».

Геополитика изменится по результатам, которые должны быть достигнуты в связке нынешней спецоперации с будущими дипломатическими операциями. Я думаю, будет долгосрочное форматирование власти в Украине и в регионе, в привязке к географии и к системе комплексной безопасности. Понятно, что продвижение НАТО в Украину остановится.

Пока рано полностью прогнозировать позицию нынешней власти Украины, но Зеленский уже сделал два заявления: о том, что Украина осталась одна, и о том, что Киев готов пойти на переговоры по обсуждению нейтрального статуса Украины. А спецоперация продолжается – у России сильная армия и сильная дипломатия.

− Почему Запад не выступил за военную защиту Украины? Что это означает для позиций Запада на постсоветском пространстве?

− Со стороны Запада будет усугубляться геоэкономическая война с целью подрыва потенциала развития России, истощения ресурсов, как материальных, так и интеллектуальных. Вопрос в том, сколько времени это продлится, какими будут результаты будущих президентских выборов в США. Там очень серьезный внутренний политико-общественный и ценностно-этический конфликт. Западная Европа постарается построить дипломатические отношения с Россией, но это будет сопровождаться постоянным «шараханьем».

Вопрос в том, чтобы Россия и Украина решали все будущие вопросы между собой. Должна произойти локализация процесса разрешения проблемы на основе двухсторонних отношений.

− По каким сценариям дальше будет развиваться ситуация вокруг Украины и что это будет значить для Армении?

− Решение жителей ДНР и ЛНР должно рассматриваться международным сообществом с точки зрения легитимного права народов на самоопределение и самозащиту во имя выживания. Данное право почему-то применяется международными организациями для Тимора, Судана, Косово. А для Донецка, Луганска и Карабаха – не применяется.

С Россией у нас не только стратегические союзнические отношения, но историческое и цивилизационное родство. Армения заинтересована в повышении мощи и безопасности, а также в развитии России. Также у нас совпадают долгосрочные геополитические и геостратегические интересы в регионе, особенно в области безопасности. Турция на Южном Кавказе, какие бы тактические шаги не делала, была, есть и будет членом НАТО, привязанным в долгосрочном плане к англосаксонскому миру, и мечтающем о Великом Туране. Это константа.