15 марта премьер-министр Беларуси Роман Головченко рассказал о принятии решения отказаться от долларов во всех энергетических расчетах между Россией и Беларусью. Кроме того, Москва и Минск договорились о расширенном участии Беларуси в российских программах импортозамещения и гособоронзаказа. Россия также инициировала меры на уровне ЕАЭС: премьер-министр России Михаил Мишустин предложил партнерам по союзу избавиться от ряда ввозных пошлин и упростить таможенное оформление, что должно обеспечить устойчивость экономик перед санкциями. Риски новых санкций Запада для белорусской экономики и антикризисную стратегию Беларуси и России разобрал обозреватель Василий Малашенков.

Антикризисные договоренности

Оценить общий ущерб от новых санкций для Беларуси сейчас довольно сложно. Посчитать можно только конкретные направления, но и тут не стоит спешить, так как правительства отреагировали довольно быстро, и уже 14 марта премьеры России и Беларуси договорились о беспрецедентных шагах в экономическом сотрудничестве. И все же попробуем сделать некоторые оценки.

Сначала – пара слов о договоренностях премьеров. Мишустин и Головченко договорились об оптимизации цены на нефть; отказе от доллара в расчетах за энергоносители; доступе белорусских компаний к финансированию по программам импортозамещения в РФ; реструктуризации кредитной задолженности Беларуси. Отсюда вытекает, что негативное влияние санкций и в целом сложившейся ситуации можно смягчить.

Минск все же добился еще более широкого доступа к российскому рынку. Ранее, например, белорусские машиностроительные предприятия для доступа к финансированию импортозамещения открывали производства в России. Теперь они могут работать напрямую со своих белорусских промышленных площадок.

О нефти и говорить не приходится. Внешний мир пока что покупает ее за доллары. То же самое с горюче-смазочными материалами (ГСМ), на которых Беларусь зарабатывала, получая российскую нефть по относительно выгодной цене. При расчете бюджета на год Минфин обычно всегда ориентировался на прогноз российских властей по цене на нефть. Но речь шла о долларах. Переход на рубли (видимо, российские) многое меняет.

В случае с природным газом это устраняет проблемы финансового планирования, к примеру, для предприятий пищевой промышленности. Немалая часть их продукции традиционно идет на рынок России. Поэтому уход от доллара значительно повышает конкурентоспособность конечного продукта многих белорусских частных и госкомпаний.

Будущее белорусского экспорта

Если вернуться к нефтяной теме, то здесь проблема еще и в том, что будет с экспортом ГСМ. Одним из маржинальных рынков сбыта была Украина. На данный момент, по понятным причинам, Беларусь там работать не может. Цифры для понимания: в 2020 г. экспорт нефтепродуктов на Украину составил более $1,2 млрд при общем экспорте в этой сфере около $2,7 млрд.

Не совсем понятно, что сейчас будет с калийными удобрениями. Через Литву транзит окончательно закрыт. Часть перевели на железные дороги через Россию в Китай. Массовая перевалка через порты Ленобласти пока невозможна. Хотя терминалы там уже точно построят, и это вопрос нескольких лет. Но что делать сейчас? При том, что путь на Одессу, конечно, закрыт.

Общий объем годового экспорта калийных удобрений из Беларуси – не менее $2,4 млрд. Из них почти $320 млн приходится на Китай. Туда, видимо, все довезут. Что в этом году будет с остальной долей, пока непонятно.

Тем более, что потенциальный российский партнер «Уралкалий» теперь не принадлежит полностью Дмитрию Мазепину. Из-за санкций он продал пакет в более 50% акций. Причем, до сих пор нет открытых данных о покупателе. Очевидно, что конкуренты на санкционной волне постараются выдавить с мирового рынка и «Уралкалий», и белорусских производителей («Беларуськалий» и «Славкалий»). Противостоять им будут правительства, которые отнюдь не заинтересованы в росте цен на удобрения, их дефиците и вытекающих отсюда проблемах с продовольствием. Так что шансы сохранить объем в $2,4 млрд или хотя бы в $1,5-$2 млрд есть.

Уход компаний

Важно отметить и то, что санкции вводят не только государства: существуют демарши и отдельных компаний. Кто-то выставляет новые невыгодные требования к белорусским контрагентам, прикрываясь фразой «Вы – агрессоры!». Также ряд западных брендов объявил или о заморозке бизнеса, или о сворачивании отдельных направлений, или об уходе с российского рынка. Некоторые бренды заявляют об уходе и из Беларуси.

Проявляться это может по-разному. Например, крупнейший в Европе магазин одежды H&M приостановил продажи в России. По Беларуси такого решения не было, но магазины в обеих странах используют одну компьютерную базу. Из-за этого белорусским точкам сети пришлось приостановить работу.

Также важно, как в конкретном случае на практике реализуются секторальные санкции ЕС. Некоторые западные поставщики поставлены перед выбором: или потери на белорусском рынке, или наказание за обход санкций. Второе больнее. Отсюда возникают такие ситуации, когда в Беларусь могут не поставлять даже калькуляторы, считая их продукцией двойного назначения. И здесь вопрос в том, как именно это повлияет на товарооборот в самой республике, как отразится на выручке конкретных контрагентов. Посчитать это пока невозможно.

Санкции и высокие технологии

Что касается высоких технологий в самой Беларуси, то тут картина следующая. Вряд ли будет большой ущерб для оборонного сектора. Его продукция в западные страны шла редко. Проблема может быть только в части закупки каких-то комплектующих или материалов для белорусского военно-промышленного комплекса на Западе. Другой сектор – Парк высоких технологий (ПВТ), предоставляющий льготную юрисдикцию для ИТ-компаний. И вот здесь все очень серьезно.

Сначала был уход отсюда ряда бизнесов по политическим причинам после президентских выборов 2020 г. Но переезд в другие страны офисов и части сотрудников не стал таким глобальным, как хотелось бы белорусской оппозиции. К тому же в ПВТ появились новые резиденты.

Сейчас ситуация иная и во многом похожая на Крым в первые годы после присоединения к России. Когда-то крымские «айтишники» были вынуждены не просто регистрировать компании в ПВТ, а физически переезжать в Беларусь, потому что нужно было подтверждать перед западным аудитом, что сотрудники не находятся на «подсанкционной территории». Примерно то же самое происходит сейчас в Беларуси. Огромное количество программистов и других представителей этого сектора вынуждены были переехать в Грузию, западные страны и даже Узбекистан. Их массовый переезд поднял цены на съемное жилье в тех же Батуми и Тбилиси.

Это означает, что из Беларуси выехала та часть обеспеченной прослойки населения, которая генерирует выручку для определенного сектора услуг, общепита, ритейла и так далее.

Доля ИТ-сектора в ВВП Беларуси в последние два года составляла, по разным оценкам, от 4% до 7,5%. Выручка от экспорта услуг постоянно росла. Если в 2020 г. это было примерно $2,7 млрд, то лишь за девять месяцев 2021 г. – $2,2 млрд. Кроме того, ПВТ стал одним из секторов, за счет которого через увеличение налогов государство могло частично компенсировать проблемы других отраслей после удара коронакризиса. В прошлом году ИТ-сектор обогнал по отчислениям в казну сельское хозяйство, которое является в Беларуси не самой последней отраслью. В виде налогов было собрано около $290 млн в эквиваленте.

Так как основной источник денежного потока для ПВТ – экспорт, то санкции не могут не ударить по нему. Среди главных рынков сбыта услуг – США и Европейский союз. СНГ представлен в значительно меньшей степени. Западные рынки сейчас в основном закрываются. Компании уходят в другие юрисдикции и переносят туда налоги. Белорусские власти в срочном порядке готовят новую волну послаблений для ИТ-сектора, лишь бы не потерять его. К примеру, для занятых в этой отрасли предлагают даже отсрочку от армии. Еще важнее: хотят вновь снизить подоходный налог до 9%. Если это не поможет, бюджет потеряет десятки миллионов долларов.

Конечно, не стоит рисовать однозначно негативную картину, но все же потери от вступления в новую реальность неизбежны. Другое дело, что российский пример показал: массированные санкции чего-то лишают, но заставляют быть в форме и создавать новые отрасли. Например, в России с 2014 г. полностью заместили всю широкую номенклатуру украинских комплектующих для ВПК – как своими силами, так и за счет белорусских партнеров. Поэтому выход один – более тесная экономическая интеграция, причем форсированная.

Василий Малашенков